Александра Авророва - Шутка с ядом пополам

Он прикоснулся к Марининой руке, и тут она закричала:

— Не смей называть меня Мариша!

И выскочила в коридор. Точнее, попыталась выскочить. С больной ногой это получилось куда медленнее, чем ей хотелось. Конечно, Сергей с легкостью мог бы ее догнать, но он лишь молча смотрел вслед. Викина машина давно стояла у входа в корпус.

— А я уже хотела идти тебя искать, — сообщила Вика. — Только не знала, где.

— Прости, Вика. Слушай, нужно срочно позвонить Игорю Витальевичу.

— Сейчас наберу тебе номер.

Талызин в это время ехал домой, решив, что на сегодня с него хватит. Он с удовлетворением представлял горячий ужин, когда мобильник противно и настойчиво запикал.

— Игорь, привет! Тебе Марина что-то хочет сказать. Срочно.

— Добрый вечер, Игорь Витальевич. Я не оправдала вашего доверия. Спросила у Некипелова, где он был в среду с половины двенадцатого до часу. Он ответил, что ездил к Бекетову. Приехал вскоре после двенадцати, дверь была не заперта, он зашел и увидел его уже мертвым. Он решил не говорить никому об этом, поскольку не захотел лишних проблем, но уверяет, что теперь говорит чистую правду. Я почти убеждена, что это действительно так.

— Почти?

— Чужая душа потемки, Игорь Витальевич. Насколько я могу быть убеждена в правдивости другого человека, настолько убеждена.

— Ясно, — вздохнул Талызин. — Значит, еду к вдове.

Горячий ужин откладывался на неопределенный срок. Анна Николаевна явно не ожидала визита. Сегодня она была одета в просторный затрапезный халат, сильно меняющий ее облик. Вместо манерной дамочки — домашняя хозяйка, мать семейства. Семейство было тут как тут. Шустрый мальчик лет пяти и младенец в кроватке. Мальчик поражал своим сходством с отцом, которого следователь, правда, видел лишь на фотографии. Что касается младенца, все они казались Игорю Витальевичу на одно лицо.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, Анна Николаевна.

— Задавайте. Юра, иди к себе.

Тот безропотно подчинился.

— Анна Николаевна, давайте начнем все с начала. Будем считать, что на некоторые вопросы вы мне пока не отвечали. Скажите, когда вы пришли в среду домой, дверь была заперта?

— Нет, она была прикрыта, но отперта.

— Вас это удивило?

— Да, но не особенно. Володя вполне мог забыть ее закрыть.

— А то, что он покончил с собой, удивило?

— Да. Но мне было не до того, чтобы раздумывать.

Она вдруг прямо взглянула собеседнику в лицо и попросила:

— Это не для протокола. Хорошо?

— Хорошо.

— Если предположить, — не без удовольствия произнесла Анна Николаевна, — что Володю отравили, чтобы отомстить за меня, неужели вы думаете, я стала бы докладывать об этом вам? Теперь я знаю, что это не так. Поверьте, я сама тоже его не убивала. Я бы еще поборолась, можете не сомневаться. Я не из тех, кто заранее опускает руки. Кто его убил, не знаю, но почти наверняка это был мужчина.

— А женщина, из ревности?

— Ни у одной из любящих его женщин он не развеивал до конца надежду. Лучше прижмите парней. Тот же Гуревич… совершенно неуправляемый тип. Некипелов… тот прагматик, а Володя одним своим существованием закрывал ему дорогу.

— А Петренко?

— Андрюша? Да вряд ли. Он слишком мягкий. Правда, Володя со мной был не согласен, но женщины разбираются в людях тоньше.

— А что думал о нем Владимир Дмитриевич?

— Что Андрей совсем не такой, каким выглядит. Впрочем, ему это нравилось.

— Скажите, а в последние дни своей жизни ваш муж садился за компьютер?

— Конечно. А, да, мне Коля что-то говорил. Куда-то делись файлы, да? Я, по крайней мере, их не трогала. У меня других забот хватало.

Девочка в кроватке проснулась и захныкала. Анна Николаевна нежно взяла ее на руки. Следователь понял, что пора уходить. Дома его ждал горячий ужин — и не менее горячее нетерпение дам.

Впрочем, он начал атаку первым.

— Марина, а почему вы уверены, что Некипелов сказал вам правду?

— Я не уверена, я почти уверена. Потому, что… что разговор происходил в обстановке полной откровенности. Сережа мог бы вообще ни в чем не признаваться, но он разоткровенничался и признался. Если бы он убил, он бы этого не сделал. Придумал бы что-нибудь. Мол, ездил в консульство за визой или что-нибудь еще. Ну, не знаю.

— Все-таки странно, что он не признался раньше. Как-никак, погиб любимый учитель.

— Да, — кивнула Марина, — но на другой чаше весов — ты сам, куда более любимый. Сережа скоро едет в Штаты. Турне с лекциями по университетским городам. Он очень добивался этой поездки. Нет, в каких-то университетах он бывал и раньше, работал по контракту, но это совсем другое. Это уже придает тебе статус маститого ученого и неимоверно расширяет связи. А Сережа безупречно говорит по-английски и умеет ладить с нужными людьми, так он за эту поездку сделает себе имя на всю оставшуюся жизнь. Не сомневаюсь, когда он пытался убедить вас, что Володя совершил самоубийство, он еще больше пытался убедить в этом себя. Чтобы совесть успокоить. Совесть у него, я полагаю, все-таки есть.

— А что сказала Анна Николаевна? — жадно поинтересовалась Вика.

— Что нашла дверь открытой.

— А Кристинкина подружка? А Лидия Петровна?

Талызин полагал, что начинать скрытничать, пожалуй, поздновато, к тому же ему требовалась консультация Марины. Поэтому он честно сообщил:

— Девочка подтвердила догадку, что Кристина была в среду в Бекетовском дворе и кого-то видела. Скорее всего, мужчину, хотя не наверняка. А Лидия Петровна поведала, что тоже была в среду у Бекетова, но якобы ушла еще до одиннадцати. И он признался ей, что на днях сделал выдающееся открытие. Не рядовое, а выдающееся. Что-то о статистических законах турбулентных течений.

Марина вздрогнула, глаза ее загорелись.

— Это серьезно? А подробнее она не сказала?

— Если не выдумала, то серьезно. А что, название похоже на правду?

— Ну, — засмеялась Марина, — эта тема будет будоражить физиков до скончания веков. И, кстати, не только физиков. Течение воды в бурной реке, воздуха при неблагоприятных погодных условиях или нефти в трубопроводе — они как раз турбулентны. Другой вопрос, что эта тема очень обширна, ее можно исследовать с разных сторон. Чем и занимается наша кафедра и уйма других людей во всем мире. Конечно, название Лидия Петровна не выдумала, тут можете не сомневаться. Игорь Витальевич, давайте я сейчас позвоню Панину. Если это правда, то все должно быть у Володи в компьютере, а этим занялся Панин, да? Удивительно, что он никому ничего не сказал, ведь это была бы бомба! Если уж Володя говорит, что открытие выдающееся, значит, оно гениальное!

— Панин утверждает, Мариночка, что в Бекетовском компьютере полностью отсутствуют файлы за последние дни его жизни. Кроме пресловутой предсмертной записки.