Масси Суджата - Убийство по правилам дзен

Я провела первой спичкой вдоль грубого края коробки и получила слабый дымок. Попробовала еще, но спичка сломалась. То же самое повторилось со второй и третьей. Четвертая вспыхнула. Я зажгла свечу, которая наконец осветила мою тюрьму.

Я стояла в пещере высотой всего в пять футов.

В одной из стен было трехфутовое отверстие, которое, как я предположила, вело в туннель, куда ушел Джун. В дальнем конце пещеры виднелся арочный выход приблизительно в четыре фута высотой. Это через него привел меня Казухито — я должна была пригнуться, чтобы не удариться головой.

— Рей? Отзовись, — сердито позвал Джун.

Прихватив свечу, я вышла в арку. Развилка — нужно было выбирать одно из двух направлении.

Я не помнила, с какой стороны мы пришли, и подняла крошечный огарок свечи, который у меня остался, пытаясь осветить оба туннеля. Меня осенило, я опустила свечу: на полу были видны следы. Надеясь, что это следы Ваджина, я пошла по ним.

Я шла несколько минут, прежде чем увидела свет. Не удержавшись, я сломя голову понеслась навстречу яркому полуденному солнцу. Тепло никогда еще не казалось мне столь желанным. Снаружи зеленели листва и трава. Глядя с обрыва крутого холма вниз на долину, я видела крыши строений монастыря, раскинувшегося, словно игрушечная деревня. Но дорога вниз заняла бы время. Я стерла кровь с циферблата часов и обнаружила, что было почти два часа дня. Ваджин скоро закончит с иностранными паломниками и приступит к исполнению следующей части своего плана.

Не найдя ключей от грузовика господина Исиды, я начала спускаться с горы пешком. Пробегая через рощу, я споткнулась о бамбуковую трость. Трость Исиды. Ваджин, должно быть, обронил ее после того, как убил старика. Я подняла трость и решила взять ее с собой на память о своем друге и как оружие на случай, если случайно встречу Ваджина.

Я почти достигла территории храма, когда услышала шорох листьев. К несчастью, бамбук слишком тонок, чтобы можно было спрятаться за ним, и я упала на землю.

Появились два мальчика школьного возраста. Я поднялась, собираясь попросить у них помощи, но, увидев меня, они отскочили назад.

— Это злой дух, — прокричал младший.

Я, поднимающаяся с земли в окровавленной одежде, наверное, показалась им персонажем истории о призраках. Открыв рот, чтобы переубедить их, вместо этого лишь захрипела. Прочистив горло, я попыталась заговорить снова, но мальчики уже убежали. Я оставила под кустом снятую мантию и направилась к храму. Перед домом Михори стояла черная «тойота-мега-краузер». Теперь я поняла, что это на ней Ваджин спустился с горы.

Я проползла по саду Михори, оставляя левой рукой кроваво-рыжие следы, и остановилась, только когда увидела корзину для белья, наполненную мокрой одеждой.

Госпожа Танака вешала штаны Акеми на веревку для сушки белья. Ее лицо, обращенное к ним, отражало такую же сосредоточенность, как и лицо Акеми во время тренировок по дзюдо. Стоит ли ей прицепить тяжелые хлопковые штаны двумя прищепками или все же тремя?

Она знала о свитке, но, в отличие от своих сыновей, не пыталась меня убить. Пока еще не пыталась. И я поползла быстрее.

Я уже почти добралась до ворот, когда Танака повесила штаны и, повернувшись, чтобы взять из тазика следующие, увидела меня. Она закричала.

— Дайджобу, дайджобу , — медленно поднимаясь на ноги, попыталась успокоить ее я.

Распахнулось окно, и пока она отвернулась посмотреть, кто там, я рванула к калитке.

— Это та Симура. Она все еще здесь! — проговорила госпожа Танака.

— Мы должны сообщить охране у ворот, — ответил ее сын Ваджин своим властным священническим голосом. — Ее надо поймать.

— Она назойлива, но я не думаю, что это необходимо, — проворчала Танака.

— Она воровка. Она украла ценную вещь, принадлежащую храму!

Я побежала прочь от дома по территории храма. Верные охранники повиновались Ваджину без малейших вопросов. Они бы задержали меня, и я никогда бы не увидела никакой полиции. Моим единственным шансом был телефон, но он располагался возле главного входа и тщательно охранялся.

Я уставилась на топчущихся туристов, представляя, как они отреагируют, когда увидят на мне кровь. Они могли запаниковать, поэтому я решила не приближаться.

Пройдя по каменной тропе к открытому фонтану, где люди при помощи маленьких бамбуковых черпаков совершали ритуальное омовение, прежде чем войти в главное здание, я постаралась привести себя в порядок, заработав несколько неодобрительных взглядов, когда выливала воду на руки. Уже потом я сообразила, что они думали, будто я оскверняю святую землю.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном? — прошептала я гиду, у которого на поясе был прицеплен телефон. — Пожалуйста.

Она уставилась на меня, затем отскочила в сторону. Мохсен поступил иначе и помог мне в парке, а ведь ему было что терять. Я увидела другого гида, ведущего свою группу к стоянке. Около тридцати пенсионеров с желтыми наклейками на одежде медленно шли за желтым флагом, который он нес. Я проскользнула в середину, несколько людей расступились, освобождая мне немного места, и никто не выгнал меня.

— Следующая остановка — Великий Будда в храме Хас, — объявила гид. — Более девяноста трех тонн весом, он был создан в середине двенадцатого Столетия по велению сёгуна .

Когда мы приблизились к высоким воротам храма, я увидела пару охранников, пристально наблюдающих за выходом: Джиро, показывавшего нам свиток, и молодого монаха, который провожал нас в архив. Они выглядели гораздо более устрашающими, чем раньше, и свирепо взирали на толпу, стоя по обе стороны ворот, но группа туристов была настолько большой, что монахам пришлось расступиться. Только оказавшись за воротами, у автобуса, я осмелилась оглянуться. Охранники снова повернулись к храму, все еще ожидая меня.

— Вы с этого автобуса? «Тур Саншайн»? — Гид, стоявший рядом с автобусом, многозначительно посмотрел на мою одежду — испачканную кровью и без желтой наклейки.

— Вы хотите сказать, что это не автобус в Камакуру? О, я вижу другую остановку. Простите. — Я вышла из очереди и постаралась выглядеть так, словно просто шла по улице, а не убегала. Я хотела остановить первый попавшийся автобус и добраться в центр города, но, засунув пораненную руку в карман, поняла, что у меня совсем нет мелочи. Все деньги я оставила в грузовике господина Исиды, чтобы оплатить дорогу домой. «Я хочу, чтобы это закончилось», — проговорила я себе. В Камакуре не было никого, кто мог бы помочь мне, кроме Йоко Маэды, — и то, если она не закрыла магазин и не отправилась встречать внучку, уроки у которой закончились час назад.

«Антиквариат Маэды» был за последним поворотом направо, перед остановкой трамвая. Я ускорила темп, но услышала сзади велосипедный звонок.