Дмитрий Вересов - Карта императрицы

Карл Иванович сел за свой стол и обратился к письмоводителю.

— Есть ли донесения от агентов?

— Так точно, ваше благородие, — охотно откликнулся письмоводитель, — рыщут по следу без устали, стараются… Все доклады у вас на столе сложены. И продолжают поступать.

— Ладно, — кивнул Вирхов, бросив взгляд на солидную стопку папок из плотного синего картона. — А как провел ночь наш художник?

— Спокойно, ваше благородие. Спал, свернувшись калачиком под своей шинелишкой. Иногда молитвы возносил Господу, плакал…

Дверь в кабинет робко приоткрылась, и в щель бочком проскользнул смущенный кандидат Тернов и, вытянув тоненькую шейку, застыл перед Карлом Ивановичем с папкой под мышкой.

— Ну что, господин кандидат, — медленно протянул Вирхов. — Разобрались с пятнышками на мраморной доске камина в Аничковом дворце?

— Так точно, господин Вирхов. — Молодой человек поспешно достал из папки листок бумаги и протянул начальнику.

Карл Иванович принял лист и без всякого интереса повертел его в руках.

— А как вы выполнили мое поручение по выяснению личности босоногой юродивой? — Только хорошо знающий своего начальника письмоводитель мог уловить легкую насмешку на бесстрастном лице опытного следователя.

— Выполнил, Карл Иваныч, побеседовал с прихожанами и священниками. Никто из них не знает такой блаженной. Говорят, после Ксении Петербургской и не появлялось никого похожего…

— А между тем она есть, — с чувством нескрываемого удовлетворения произнес Вирхов, — и зовут ее Клавка. Плохо искал. — Он все-таки позволил себе усмехнуться. — Чему вас только учат в ваших университетах?

— Вы думаете, Клавка — женщина?

— Такой вывод следует из педологической теории профессора Османа, — утер нос юнцу Карл Иванович. — Учиться надо и после университета.

Кандидат стоял, понурившись и сознавая, что кругом виноват.

— Ладно, — смягчился Вирхов, — помогу тебе. Идеи есть?

— Никак нет, господин следователь, — промямлил кандидат.

— А почему? — поднял белесые брови Вирхов. — В сыскном деле всегда должны быть идеи. Учись, пока я жив. Что теперь можно предпринять?

А поскольку кандидат молчал и переминался с ноги на ногу, Вирхов после затянувшейся паузы подвел итог:

— Сейчас, братец, познакомишься с материалами дела, а затем отправишься в желтый дом. Да-да, и не таращь на меня глаза. Блаженная наверняка побывала в приюте скорби… Книжечки регистрационные полистаешь да расспросишь старожилов. Может, и найдешь какую-нибудь Клавку. Понял?

Карл Иванович погрузился в чтение отчетов своих агентов.

«Модест Багулин вчера днем присутствовал в конторе страхового товарищества «Саламандра», после пообедал в ресторане «Фортуна» и отправился на фотовыставку в Пассаж. Там увивался вокруг красивой барышни Екатерины Багреевой. Затем Багулин фланировал по Невскому. Подал милостыню нищему Ваньке Попову, побеседовал с ним. Затем свернул к гостинице Лихачева, но заходить в нее не стал. Слонялся по набережной Фонтанки и, похоже, ожидал, что из гостиницы кто-то выйдет. Промучавшись на ногах час с небольшим, господин Багулин взял извозчика и поехал на Васильевский. Там, как удалось установить, он посетил квартиру профессора Муромцева, но пробыл у Муромцевых недолго. Затем отправился домой и более никуда не выходил.»

«Во вторник баронета Ч. Стрейсноу навестили гости — барышня Муромцева и доктор, спустя некоторое время Ч. Стрейсноу покинул гостиницу и отправился к Поцелуеву мосту. Там он свернул под арку, миновал два проходных двора, помедлил около дверей флигеля, потом поднялся на третий этаж, позвонил в квартиру, где, согласно табличке, проживает фельдшер Придворов. Однако через четверть часа оттуда спустился вниз сам хозяин, о чем сообщил дворник. Мистер Стрейсноу не появлялся. Г-н Придворов направился в ближайший сквер, купил на углу улицы у мальчишки «Петербургскую газету», сел на скамейку, рядом с мужчиной в макинтоше, стал читать. Разглядеть мужчину не удалось, через несколько минут неизвестный удалился. Придворов читал газету еще с полчаса, после чего встал и направился домой. До наступления полуночи ни фельдшер, ни мистер Стрейсноу из квартиры не выходили, черного хода там нет. После того как в окнах квартиры Придворова погас свет, агент провел еще с час в засаде, но понял, что более ничего не дождется. Во время отсутствия баронета коридорный обыскал его номер, ничего подозрительного не обнаружил. Он же сообщил, что наблюдаемый вернулся в гостиницу среди ночи, заперся в своем номере. Всю среду из номера не выходил, посетителям велел говорить, что его нет».

— Что-то фамилия Придворова кажется мне знакомой, — оторвавшись на миг от бумаг, обратился к письмоводителю Вирхов, — не проходил ли по нашей картотеке? Справьтесь, голубчик.

Письмоводитель согласно кивнул и отправился выполнять указание. Вирхов продолжил чтение отчетов.

«Дмитрий Андреевич Формозов в среду с утра находился в Канцелярии Ведомства Императрицы Марии, затем посетил Мариинский институт для девиц на Кирочной, затем взял извозчика до Мойки, где и отпустил его, прогулялся по набережной до Театральной площади… Оттуда направился в Пассаж на фотовыставку. Несколько погодя вместе с юной девушкой и ее престарелыми спутниками сел в карету, проводил знакомых и отправился на свою казенную квартиру. Свет в его окне горел до полуночи».

— Карл Иваныч! — решился подать голос затихший было над протоколами допросов кандидат. — Могу ли я уже ехать в желтый дом?

— Езжай, братец, езжай, — пробурчал Вирхов. — Чтоб Клавку мне эту из-под земли достал.

Письмоводитель, столкнувшийся в дверях с юным юристом, доложил Вирхову, что Придворов в картотеке не значится.

Карл Иванович потянулся в кресле и спросил:

— Кстати, а где агент, который следил за мистером Стрейсноу?

— Полагаю, продолжает вести наблюдение.

— Странно, — Карл Иванович задумался. — А что делает этот англичанин в районах Мойки? С кем он там общается? Почему остается на ночь? И знают ли барышни Муромцевы о приключениях своего друга?

— Смею обратить ваше внимание, Карл Иваныч, что и в донесениях, куда вы еще не заглядывали, упоминаются эти персоны.

Вирхов взял в руки очередную синюю папку. Доносил агент, следивший за господином Крачковским.

«Господин Крачковский вел рассеянный образ жизни: нежился допоздна в постели, наносил визиты дамам, обедал в ресторане «Семирамида», либо один, либо в компании господина Холомкова. Вирхов обратил внимание на сообщение двухдневной давности. Агент доносил, что в тот день в ресторанном кабинете господин Крачковский принимал подрядчика Шмелева с двумя работниками. Его гости покинули ресторан в приподнятом настроении. Объект наблюдения оставил «Семирамиду» полчаса спустя, уже в дверях принял из рук ресторанщика зонт и саквояж, затем отправился в собственный дом господина Холомкова во 2-ой Роте, где пробыл не более часа. Вышел без саквояжа. И взял извозчика до костела святой Екатерины, где выстоял службу, после переговорил со священнослужителем и на том же извозчике вернулся к себе на квартиру. Более ее не покидал».