Леонид Матюхин - Тридцать сребренников рублями

— Ну а что я могу поделать? Ты телевизор смотришь? Радио слушаешь? Должен был бы наверное знать, что сейчас делается в госбюджетных организациях. А в ВУЗах — и тем более.

— Твои т-трудности и проблемы с государственным финансированием абсолютно никого не интересуют. Тебе конкретные люди очень хорошо п-платят за вполне конкретную работу, — с раздражением напомнил завуч. — А ты ссылаешься на мелочь, к-которую временно не получаешь от государства. Если хочешь — не выполняй государственные заказы. А т-тут — вывернись наизнанку, но сделай то, что обещал.

— Да как же я буду делать, когда народ знает, что у нас нет расходного материала?

— А вот это уже — т-твои проблемы! Но не забудь, мы с тобой при такой постановке вопроса не только ничего не п-получим, но нас ещё разденут как липку и по вагонам электричек п-пустят голыми собирать милостыню…. Это только если ещё не грохнут в назидание другим. Схватываешь?

— Понятно. Тогда придется работать ночью… — Василий Алексеевич на секунду задумался. — Можешь найти мне в помощь человечка? Дел-то там всего…

— А если дел немного, то чего же ты до сих пор не шевелился? Отчего ничего не предпринял?!! — взорвался Хмелев, — Почему не использовал никого из своих? Или у тебя там в основном миллионеры на подхвате вкалывают?

В своем раздражении завуч даже перестал заикаться.

— Ты на меня, Борис Александрович, не кричи! Я тебе скажу, мне как-то совсем не хочется садиться — пусть даже и за очень длинный рубль.

— Ладно, — взял себя в руки Хмелев. — Будет т-тебе «человечек»… под два метра ростом. Он тебе и механик, и носильщик, и водитель, и экспедитор. Но только за его услуги будешь расплачиваться сам. Из своей доли. Считай это штраф за просроченные полтора дня. И чтобы к утру все было сделано наилучшим образом и д-доставлено на место. Успеешь?

— Обещаю.

После того, как завуч завершил разговор с работником типографии, его на некоторое время отвлекли служебные заботы. Разрешив проблемы нехватки цветных мелков и замены преподавателя физики, Хмелев позвонил… Гапонову и договорился с Михой Маленьким о том, что тот подъедет в типографию по указанному ему адресу и поступит там в полное распоряжение некого Василия Алексеевича.

То обстоятельство, что при этом прозвучал адрес, весьма обрадовало Дениса и Вениамина. Теперь в любой момент можно было навестить типографию и поинтересоваться, что именно там печатали по заказам Хмелева. Едва ли речь тут шла о дневниках или школьных тетрадках. Ведь за ожидаемые «бумажки», судя по легкомысленной реплике безответственного Василия Алексеевича, вполне можно было поплатиться свободой.

Однако сразу возникал вопрос — был ли хоть малейший резон на этом этапе вносить сумятицу в функционирование неплохо отлаженного механизма? Ну, узнали бы они, о какой конкретно печатной продукции идет речь. Пусть даже изъяли бы поддельные бланки паспортов, удостоверений сотрудников ФСБ или помощников депутата Госдумы. Чем бы это им помогло? Приблизило бы их хоть на шаг к «самому»? Наверняка нет. Для того, чтобы выйти на «генерала», лучше было выяснить не только то, что за продукция печаталась на вузовской типографии, но и куда, с какими целями эта продукция затем поставлялась.

Появление же в типографии посторонних и любое вмешательство в естественный ход событий было равнозначно любезному предупреждению «генерала» о сгущающихся над его головой тучах. Так что после появления в типографии нежеланных гостей «сам» несомненно поспешил бы обрубить все ведущие к нему нити. Иными словами, он просто нашел бы возможность устранить Хмелева. Но терять предприимчивого завуча Денису теперь совсем не хотелось.

При дальнейшем прослушивании пленок внимание Дениса и Вениамина привлек разговор Хмелева с неизвестной девушкой. Завуч договорился с ней о встрече у кинотеатра «Прага». Судя по голосу, это была та самая особа, которой Хмелев задолжал в качестве неустойки немалую сумму, когда в связи с гибелью Тюли отказался от партии «товара». Их встреча была назначена на восемь тридцать вечера, так что ко времени прослушивания кассеты она наверняка уже успела давным-давно завершиться. И хотя узнать о связях Хмелева в наркодельцами было бы весьма соблазнительно, ничего изменить уже было нельзя.

Утро для Доро началось покаянным звонком другу-полковнику. Костя был уже в курсе последних событий и заявил, что не нужно никаких извинений, а Марина может оставаться у них с женой ещё столько времени, сколько потребуется. Приветы же и сожаления по поводу нарушенных в связи с объективными обстоятельствами договоренностей он Марине обязательно передаст.

Из последовавшего затем непродолжительного разговора выяснилось, что приятель Винсента, видевший убитого за пару недель до смерти со странным собеседником, опознал этого собеседника по показанным ему фотографиям Александра Редина. Коллеги Винсента по платной стоянке также утверждали, будто человек с продемонстрированных им фотографий несколько раз заходил к Бочарову на работу.

Договорившись с Костей о встрече через полтора часа на обычном месте у кафе, Денис повесил трубку и отправился в ванную бриться. Из зеркала на него глядело покрытое короткой щетиной усталое и несколько опухшее лицо. Побрившись, Доро забрался в ванну и некоторое время занимался самоистязанием, сидя под холодными струями бьющей из душа воды.

Когда он освободил ванную, Вениамин уже успел сварить кофе и вытащить из холодильника продукты. В отличие от Дениса, чувствовал он себя после более чем полулитра выпитой накануне водки судя по всему совсем неплохо.

— Готовь бутеры, — скомандовал он, направляясь к ванной. — Я сейчас.

Пока Кислярский отсутствовал, Денис соображал, как ему надежнее выяснить координаты той Ананьевой, на имя которой оказалась записанной квартира Наташи Клюевой. В конечном итоге он тяжко вздохнул и позвонил Лидии. Когда бывшая коллега сняла трубку, Доро покаянным голосом сообщил, что хотел бы с ней снова встретиться.

— Неужели собираешься пригласить в театр? — деланно удивилась Лидия.

— Да-да, конечно… Как только появится свободное время, обязательно сходим.

— Ага. Ясно. Значит так — если надеяться только на твое свободное время, то в ближайшие двадцать пять-тридцать лет в театре мне наверняка бывать не придется…

— Нет, честно, Лидок. Обязательно сходим, — не особенно уверенно заверил Денис.

— Ну да, конечно. Как только, так и сразу… Знаешь, кто ты есть?

Денис молчал.

— Ты есть неумело, но довольно успешно альфонсирующая личность, с корыстью использующая беззащитных работающих женщин в общественных интересах, — определила Лидия и тут же пояснила, — Ты же самым бессовестным образом нагружаешь бедняжек дополнительной работой. Понял? А ещё ты социально полезный сутенер, вот ты кто… Ну что молчишь?