Леонид Матюхин - Удар в спину

— Зачем вы это все сделаете? — снова укоризненно повторил свой вопрос господин Кашайке. — Ведь все можно делать…(как это? — по добру.

— «По добру» с вашим другом я в лучшем случае могу рассчитывать только на быструю смерть, — покачал головой Антон. — А мне ещё очень хочется пожить. Поэтому я вас попрошу — идите вниз и обеспечьте нам машину. Идите оба. Будьте так добры.

Петрович и господин Кашайке поднялись.

— Да не забудьте проверить, чтобы бак был полным, — поспешил добавить молодой человек.

— Я остаюсь тут, — немного помявшись, вдруг решительно заявил немец. Я думаю, все ещё можно изменить… как нужно.

— Так я пошел? — полувопросительно произнес Петрович, боком приближаясь к двери.

— Идите-идите, — кивнул Антон.

— Будет лучше, Фолькмар, если ты тоже спустишься вниз, — заметил Владислав Андреевич. — Боюсь, этот болван устроит там сейчас настоящую панику.

— Послушайте, — не обращая внимания на просьбу хозяина кабинета, продолжал господин Кашайке. — Для чего так делать? Владислав не будет против, если вы сейчас уезжаете. Он не будет вас держать. Поверьте.

— Конечно, он не будет, — согласился Антон. — Скорее всего, он даже выделит мне машину. Только без него на этой машине мне далеко не уехать. Так что вашему приятелю придется провожать меня. Так сказать — в качестве гаранта моей безопасности.

— Так не можно.

— Можно, Фолькмар, можно, — криво усмехнулся Владислав Андреевич. — И не нужно пустых разговоров. Лучше иди и проследи, чтобы Павел не натворил там глупостей.

— А ты?

— Со мной все в норме. Как говорится — «Mensch sein hei?t ein Kampfer sein» [9] - «быть человеком — значит быть борцом» (нем.) … Иди. Со мной все будет хорошо.

— Я сейчас вернусь, — пообещал господин Кашайке и вышел.

Некоторое время оставшиеся вдвоем хозяин кабинета и взявший его в заложники гость согласно молчали.

— Что же, вы так и поведете машину, держа руку с гранатой у меня в кармане? — наконец поинтересовался Владислав Андреевич.

— А кто вам сказал, что её поведу я? Не имею обыкновения садиться за руль «под градусом».

— Ну уж на мою-то помощь вы можете не рассчитывать.

— Значит, найдем другого водителя, — уверенно заявил Антон.(И вы надеетесь добраться до дому?

— А почему бы и нет?

— В дороге всякое может случиться…

— Ну что ж делать, — пожал плечами Антон — Тогда нам обоим не повезет. Но лично меня утешает мысль, что вы меня будете сопровождать в любом случае. Даже если придется отправляться на тот свет.

— Экий же вы, батюшка, однако эгоист… — принужденно хохотнул хозяин кабинета. — Что же это вас так родители воспитали? Ну совсем о других не думаете!

— Меня радует ваше отличное настроение, — заверил обладателя приятного баритона Стахов. — И будем надеяться, вы его сохраните до конца пути. Но сейчас лучше помолчите. Договорились? На всякий случай помолчите.

— Н-да-а, — протянул Владислав Андреевич, — Нервы у теперешней молодежи совсем не к черту…

Прошло несколько длинных минут, когда в дверь наконец постучали.

— Входите, — предложил Антон, — Вперед.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Петрович.

— Машина вас ждет, — сообщил он.

— Вот и отлично, — кивнул Стахов. — А водитель?

— Какой водитель? О водителе у нас речи не было.

— Ну так теперь будет. Нам понадобится водитель… Кстати, документы на машину выписаны, надеюсь, на Владислава Андреевича?

— Да, не беспокойтесь, — кивнул Петрович. — Я подумал об этом.

— Приготовьте и права.

— Уже приготовил.

— Вот и отлично, — одобрил молодой человек. — И ещё — мне нужны фонарик, вода и продуты на двоих, а также крепкий шнур.

— Сколько шнура?

— Метра два-три, — ответил Антон и предложил стоящему с ним бок об бок Владиславу Андреевичу, — Ну что ж, пойдете, уважаемый. Карета подана.

Они направились к выходу. Первым из дверей вышел Петрович. За ним последовал Антон со своим заложником. Со стороны могло показаться, что идут два неразлучных друга. Один — широкоплечий и высокий — слегка склонившись вправо, осторожно поддерживал другого. Меньший ростом шел рядом, стараясь попасть в такт крупных шагов своего спутника.

На галерее их встречали трое охранников. К дежурившему тут Роману теперь присоединились парни, накануне вытаскивавшие Антона из багажника привезшей его машины. Стахов вспомнил их имена — Николай и Виктор. Они стояли метрах в двух от дверей. В руках у Николая был автомат.

Роман оставался на своем месте у перил как раз напротив дверей. Он с интересом разглядывал Стахова. В его глазах можно было прочесть сложную гамму самых противоречивых чувств. Тут было все, начиная с настороженности и кончая с трудом скрываемым восхищением.

— Шлепнуть вчера его нужно было, — отчетливо посетовал Виктор. — И все было бы хорошо.

— Это точно, — подтвердил Николай. — Этот дух мне с первого взгляда не понравился.

— Помолчите, умники! — покосившись на господина Кашайке, зло шикнул на них Петрович. — Разговорились, понимаешь. Не думаете, что вас тут кто не нужно услышать может?

Маленькая процессия направилась к левой лестнице и спустилась в холл. Тут стояли ещё двое охранников. Как отметил про себя Антон, Сергея по прозвищу Серый среди них не было. Скорее всего, в связи с неожиданным развитием событий о нем просто-напросто забыли, и он продолжал ожидать своего освобождения в кабинке туалета. Хотя нельзя было исключать и того, что парня уже избавили от наручников и кляпа. Тогда, наверное, самочувствие его после освобождения оказалось не самым хорошим и требовало теперь постельного режима.

Недалеко от лестницы у стены стояли жена Владислава Андреевича, господин и госпожа Кашайке, а также Жанна. Девушка сложила руки на груди, как если бы ей было зябко. Антон встретил её взгляд — в нем были недоумение и… жалость. Жанна смотрела на него как на человека обреченного, как на того, кто при наличии выбора сознательно предпочел жизни смерть. И это было для неё непостижимо. Но в этом было и нечто, что вызывало её восхищение. А в том, что Андрей — человек конченный, у Жанны, судя по её взгляду, сомнений не было никаких. Еще бы — он посмел посягнуть на самого Владислава Андреевича! На Владислава Андреевича, которого она, скорее всего, рассматривала как наместника самого Господа Бога если не на Земле, то, по крайней мере, на Орловщине…

В глазах госпожи Кашайке читалось лишь напряженное любопытство. Женщина явно испытывала удовольствие от возможности на время отвлечься от скучного однообразия будничной жизни. На её глазах теперь происходило теперь нечто такое, о чем ей до того приходилось лишь читать, да что она многократно видела на экране телевизора. И теперь немолодая женщина стояла, подавшись вперед, и жадно смотрела, ожидая продолжения захватывающего сюжета, неожиданно разворачивающегося всего лишь в нескольких метрах от нее.