Марина Серова - Невеста года

Самые словоохотливые из бомжей дружно помогали растеряхам: один показывал, что собака унесла сумку на север, другой – в западном направлении, третий утверждал, что бросила на бегу. Подручные Дударева бродили по свалке до темноты, мы же с Тобиком были дома уже через полчаса. К тому времени я успела передать деньги Вове Важнину, и этот неприятный груз не оттягивал мне ни карман, ни совесть.

В доме Дударевых царила нервозная атмосфера. Деньги пропали, о дочери не было вестей. Гарри был уверен, что лохматая бродяжка, утащившая выкуп, никак не связана с вымогателями, поэтому у него были весьма веские основания опасаться за жизнь своего чада. Утро следующего дня принесло мне сюрприз: на «серый» мобильный позвонила Яночка.

– Ну его, на фиг, этот курорт, – весело щебетала она, – у вас тут так весело, а я там одна кисну. В общем, я все бросила и прилетела. Когда еще так приколоться удастся! Не бойся, папендрик меня не найдет, я тут на одной дачке прячусь. Слушай, Вовка говорит, что папаша думает, что выкуп просто так пропал? Здорово! Значит, можно его еще помурыжить?

– Тебе его еще не жалко? – поинтересовалась я.

– Не-а, – звонким голоском ответила Яночка, – я тут такого на него накопала, что просто так он от меня не отделается. Я вот что придумала: мы с Вовкой нащелкаем кадры моего растерзанного тела и пошлем папашке, пусть опять деньги собирает. Здорово, да?

Я поморщилась. Мерзко и не в моих правилах. А с другой стороны, это не я делаю пакости господину Циклопу, а его собственное исчадие. Не попадись я на ее пути, рано или поздно она устроила бы ему собственный ад, может быть, в другой интерпретации. Это сейчас Дударев здоров и обеспечен, а что будет с ним в старости, когда немощи одолеют и влияние исчезнет? Не думаю, что Яночка будет жевать ему хлебушек.

– Делай что хочешь, – решила я, – только аккуратно.

Собственно говоря, на данном этапе я могла и устраниться. Теперь дочурка медленно, но верно будет истязать папашу, вытягивать из него деньги, глумиться, пока не зарвется и не выведет его на свой след. Думаю, радость от обретения живой и здоровой дочери будет недолгой. Мысль, что тебя так жестоко предало единственное существо, которое ты любишь, – не самая приятная на свете. Жаль, что Дударев настолько твердолоб, что скорее всего перенесет этот удар. Хотела бы я посмотреть на него, окажись он на месте Боброва.

От Даши я знала, что Алка легче переносит семейную трагедию. Уже после обнаружения пропажи денег из сейфа она ушла в запой и счастливо пребывала в нем до сих пор. Дудареву было не до нее, поэтому он не предпринимал попыток остановить дражайшую супругу, а только брезгливо морщился, когда встречал ее в недрах квартиры. Яночка меж тем, шалея от скуки в дачном домике, придумывала все новые развлечения. Они с Вовой потребовали, чтобы Игорь Дударев снова собрал требуемую сумму, а в знак наказания за задержку предложили следующее: Гарри дает интервью одной из местных газет и, словно в приступе покаяния, называет имена и фамилии всех своих любовниц, которые были у него за годы брака. Кроме того, он обязан покаяться и попросить их вернуть все, что он дарил.

– Зачем тебе это нужно? – поинтересовалась я у Яночки.

– Как зачем? – удивилась она. – Пусть скажет, что разорен, что ему не хватает денег на хлебушек, что семья его голодает.

– Ты хочешь унизить его?

– И наказать шалав, которые с ним спали. Наверняка большинство замужем. Пусть их муженьки узнают, кого пригрели на груди.

В следующий раз они подбросили Дудареву картонную табличку, на которой был грубо намалеван текст: «Помогите, кто чем может, старому потасканному идиоту, подайте супруге на опохмелку». Вымогатели требовали, чтобы господин Игорь Дударев простоял с этим творением возле церкви ровно час. Он ослушался и в тот же вечер нашел в почтовом ящике измазанную в крови прядь волос Яночки. Девица не пожалела свою роскошную шевелюру, чтобы лишний раз досадить любимому папочке.

В этот раз детки назначили такую сумму выкупа, что Дударев при всем желании не смог бы собрать ее и за месяц. Отчаявшись решить вопрос своими силами, он обратился в милицию. С одной стороны, теперь следовало соблюдать повышенную осторожность, с другой – у нас появился прекрасный информатор в стане врага, сам Вова Важнин. Именно его отцу было поручено вести дело. Теперь о похищении самой завидной невесты Горовска знал весь город.

– Я пропала, – завывала Алинка, красиво заламывая руки, – все напрасно, все мои жертвы – коту под хвост. За что? За что судьба карает меня столь жестоко? Кому я досадила настолько серьезно, что надо мной так страшно подшутили?

Я хлопотала возле растрепанной подружки, то подавая ей стакан воды, то капая сердечные капли в маленькую рюмочку. Вид ее был страшен и живописен одновременно. Всегда аккуратный макияж размазан, нос покраснел, глазки опухли. Если бы она догадалась рвануть рубаху на груди, то чем-то напоминала бы кающуюся Магдалину.

– Ты можешь сказать мне, что произошло?

– Ве-веня, – взревела подруга.

– Он тебя обидел? Ударил? Унизил?

– Не-ет, он замечательный, он никогда не поднимет руку на женщину, а если и унизит, то только по ее личной про-осьбе.

– Значит, он погиб? – предположила я самое страшное.

– Сдурела? – нормальным голосом произнесла Алина. – Сплюнь, накаркаешь еще. Пусть живет. Может, хорошей девушке достанется.

– Значит, он тебя все-таки бросил, – поняла я, – ну, так это хорошо. Не будешь больше маяться на тему: «Любовь по расчету или брак по любви». Раз теперь любовь тебе не светит, спокойно выходи замуж за самого молодого и прекрасного из казачьего сообщества.

Взрыв слез и причитаний, последовавший за этим, показал, что не все так просто. Когда Алина отрыдалась, она спросила:

– Ты помнишь, какая у Вениамина фамилия?

– Нет.

– И я сначала забыла. А вчера узнала. Его фамилия Томин. Ну, я-то понятно, я легкомысленная. А как ты могла забыть? Он же представился, когда в первый раз пришел в твой дом?

– Ты тогда так резко взяла его в разработку, что я забыла, как его зовут, не то что фамилию. А в чем дело? Очень милая фамилия. Ты переживаешь, что не тебе достанется?

– Если бы только это, – мрачно ответила она, – а теперь скажи, как фамилия казачьего атамана.

– Неужели Томин? – ахнула я.

– Угадала, – плаксивым тоном подтвердила Алина.

– То есть ты все это время крутила шашни с казачьим атаманом и прямо в лицо ему твердила, что выйдешь замуж по расчету только за казака? А за него не пойдешь, хотя и любишь? Слушай, так он ведь, наверное, женат. Кажется, в атаманы холостых не больно-то берут.

– Все еще хуже, чем ты тут напридумывала. Вениамин – сын казачьего атамана. Он холост, свободен, обеспечен, прекрасен. И он – казак. И он любит меня. Вернее, любил, пока не разочаровался во мне. А еще он сказал, что ты во сто раз лучше меня, потому, что не лицемерка.