Аркадий Адамов - Последний «бизнес»

Огнев в ответ лишь усмехнулся и махнул рукой.

— Э, чего там! Разве это записка? Так… — он на секунду умолк, нахмурившись, потом решительно закончил: — Можно считать, что записки этой не было.

Ребята удивленно переглянулись.

Пронзительный звонок оповестил цех об обеденном перерыве. Один за другим, урча, затихали станки.

Коля Маленький, худощавый, вихрастый паренек с большими, цвета морской воды, плутовскими глазами и лихо вздернутым веснушчатым носом, шумно вздохнул и выпрямился, потирая затекшую спину. Он был в полосатой тельняшке с закатанными рукавами и в старых, промасленных брюках. Заботливо смахнув со станка стружки и вытерев капли масла на зеркально блестящих полозьях станины, он одобрительно похлопал станок.

— Силен, зверюга!

Работавший за соседним станком Николай Вехов усмехнулся.

— Одобряешь?

— Точность выдерживает астрономическую. А уж скорость можно дать — будь здоров! Как космическая ракета. Я так и хочу его назвать — «Ракета».

— У него, брат, другое название: «Один к шестьдесят одному».

Николай отличался рассудительностью и, как бригадир, не без оснований опасался полета фантазии у Коли Маленького.

В ответ тот небрежно махнул рукой.

— Не звучит! Скучное название.

— Ты только смотри, чтоб на твоей «Ракете» резцы не полетели.

— Все на высшем техническом уровне, — шутливо ответил Коля Маленький. — Консультант — трижды лауреат, заводской премии товарищ Куклевг Вот они, кстати, сами. В масштабе один к одному.

К друзьям подошел Илья Куклев, невысокий, широченный в плечах парень, на могучей шее — круглая, под короткий бобрик подстриженная голова.

И лицо у него было круглое, румяное, с широким носом и толстыми губами. Куклев был страстный рационализатор, «мозговой трест» бригады, как его окрестил Коля Маленький.

— Все треплешься? — добродушно, но без улыбки спросил он.

— Что вы, доктор! — все тем же шутливым тоном откликнулся Коля Маленький. — Просто характеризую вашу личность.

— Ладно уж. Пошли обедать. Где остальные?

Был тот редкий случай, когда вся бригада Николая Вехова работала в одну смену.

О чем-то споря, подошли долговязый Борис Нискин и Василий Таран. Василий, стройный чернобровый красавец в берете, пестрой тенниске и щеголеватых узких брюках, беззаботно и весело говорил:

— Красивая девочка, глаз не оторвешь. А как взглянула, ты бы видел. Все отдать — и мало!

— С Аней, значит, уже покончено? — сурово спросил Борис.

— Тихо, не касайся! Это тайная рана в моем сердце, — с напускной беспечностью возразил Василий. — Она меня только воспитывает.

— Бесполезное дело, — вмешался Коля Маленький.

Николай сердито посмотрел на него. Уж кто-кто, а этот молчал бы насчет воспитания. Вчера опять не явился на занятия по техминимуму. Переутомился, видите ли! А сам потом полночи не гасил свет в комнате, читал очередную книжку про шпионов. Это, мол, воспитывает бдительность! А то Кольке больше нечего воспитывать в себе, кроме бдительности.

Но главное его увлечение, от которого нет покоя. — космос. Сначала это были ракеты. Старший брат Коли Маленького, офицерракетчик, приехав однажды в отпуск, объяснил ему принцип их устройства, от самых простых вплоть до будущих фотонных межгалактических ракет. Коля Маленький самозабвенно увлекался ими до тех пор, пока окончательно не запутался и не запутал всех ребят в дебрях относительности времени и пространства.

А недавно он где-то прочел, что существа из других миров, побывали на Земле, и помешался. Ищет доказательства!

Николай уже в который раз с беспокойством подумал, что взбредет в голову Коле Маленькому после этого.

И, как бы отвечая на его мысли, Коля Маленький таинственным голосом произнес:

— Хлопцы, есть потрясающая новость! Вы думаете, только мы запустили спутники?

— Почему же? — небрежно возразил Борис Нискин, поправляя очки. — Американцы тоже запустили… Пытаются нажить политический капитал перед совещанием в Женеве. И, конечно, в глазах союзников. В Европе…

Борис был политик. Это очень шло к его красивым роговым очкам — такие очки ребята называли «дипломатическими». Следует учесть к тому же, что Борис выступал за первую сборную завода по волейболуэто было, кстати, неудивительно при его росте. Но главным его увлечением были шахматы.

Здесь он достиг выдающихся результатов: первый приз на областной олимпиаде — учебник дебютов с автографом самого автора (для чего книгу специально посылали в Москву от имени шахматной секции). Этот автограф любой член бригады Вехова мог в нужный момент процитировать наизусть.

При стольких талантах Борис Нискин в любой другой бригаде был бы ее украшением и кумиром.

Но бригада Николая Вехова блистала целым созвездием талантов. И Коля Маленький со своими захватывающими историями о шпионах (они воспитывают бдительность!) и особенно с космонавтикой занимал в этом созвездии достойное место.

Но и на звездах, вероятно, есть пятна, раз они есть на Солнце. Таким пятном у Коли Маленького был его второй разряд, единственный второй разряд в бригаде. А Илья Куклев, например, имел даже пятый, высший у токарей, разряд. В сочетании с тремя крупными рационализаторскими предложениями и постом заместителя председателя комиссии по смотру технической грамотности молодых рабочих такой разряд уже принес бы Куклеву славу отнюдь не меньшую, чем у других членов бригады Вехова. Но ведь, кроме того, медлительный и на вид неуклюжий Илья был второй боксерской перчаткой завода, а по мнению ребят из его бригады — даже первой!

При всем том, как убежденно рассуждал Коля Маленький, разве нет у Куклева недостатков? Есть, а как же? И у Бориса Нискина они тоже есть. А у Василия Тарана их, пожалуй, даже больше, чем достоинств. Не говоря уже о шестом члене бригады — Степе Шарунине, у того вообще нет никаких достоинств, кроме разве одного: удивительной способности первым узнавать самые потрясающие новости, а также слухи и сплетни и держать, таким образом, бригаду в курсе всех последних событий.

Наконец, даже у самого Николая Вехова, их бригадира, тоже, если присмотреться как следует, недостатки, наверное, обнаружатся. Посему Коля Маленький с неизменным хладнокровием относился к своему второму разряду, хотя во всем другом он был человеком с крайне беспокойным нравом. Когда же речь заходила о космосе, как, например, сейчас, в этот обеденный перерыв, Коля Маленький начинал горячиться уже не на шутку.

— Какие там американцы! — возбужденно воскликнул он, когда Борис Нискин упомянул о запущенных ими спутниках. Тоже мне! Чтоб вы знали, вокруг Марса искусственные спутники летают! Понятно?