Андрей Воронин - Проводник смерти

Он снова смял обрывок бумаги, энергично покатал его между ладоней, прицелился и запустил через весь кабинет по высокой навесной траектории. Шарик ударился о пластмассовый бортик корзины, подпрыгнул и упал, разумеется, наружу.

— Дерьмо, — не вынимая из зубов сигареты, прокомментировал это событие полковник.

Он скатал новый шарик и метнул его в корзину.

На этот раз его усилия увенчались успехом — шарик вошел в синий пластмассовый круг чисто, как мяч, брошенный звездой НБА.

— Два очка, — отреагировал Сорокин. — Все равно дерьмо.

Этот способ убивать время полковник вычитал в книге. Что это была за книга и кто ее написал, Сорокин понятия не имел. Книга принадлежала гостившему у него племяннику жены и случайно попалась ему на глаза в туалете, где была забыта юным интеллектуалом. Сорокин заглянул в книгу и обнаружил, что это какой-то фантастический роман — кажется, американский. Так вот, некий фантастический деятель, живший, судя по всему, в весьма отдаленном будущем, развлекался метанием бумажных шариков в чернильницу. Помнится, Сорокин тогда удивился: откуда в отдаленном будущем чернильница? Сегодня вечером описанная в книге забава вдруг вспомнилась ему, и он решил попробовать. Чернильницы у него не было, но он компенсировал разницу в размерах между чернильницей и мусорной корзиной, поставив корзину подальше, к самым дверям.

«Надо будет позвонить Забродову и сказать, что от книг бывает не только польза, как он утверждает, но и прямой вред, — подумал Сорокин, глядя на замусоренный пол с чувством, напоминавшим угрызения совести. — А он ответит, что вред книги приносят только дуракам, и будет, между прочим, прав. Да ну его к черту! Сам-то, небось, ножами швыряется у себя в квартире. Интересно, где уборщица держит всякие свои тряпки-веники? Надо бы здесь прибрать, что ли…»

Вместо того чтобы отправиться на поиски веника и совка, он с мстительным удовольствием вырвал из блокнота новую страницу, располовинил ее и принялся катать новый шарик.

В дверь постучали. Сорокин вздрогнул и воровато спрятал уже готовый бумажный шарик в карман кителя, уверенный, что это явилась уборщица.

— Войдите, — виновато пригласил он.

Дверь распахнулась, и на пороге возник капитан Амелин, вот уже два месяца, как переставший быть капитаном и щеголявший новенькими майорскими звездами.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Предположим, я не разрешу, — проворчал Сорокин. — Скажу, что я занят. Твои действия?

Амелин красноречиво покосился себе под ноги, где валялось множество бумажных комочков, одним глазом заглянул в корзину и вздохнул с притворным смирением.

— Зайду попозже, — ответил он. — Вместе с уборщицей.

— Ну вот! Опять мне нет покоя! — пожаловался Сорокин — Никто меня не любит. Даже ты.

— Нечего было идти в менты, — ответил жестокий Амелин. — Ас чего это вы взяли, что я вас не люблю?

— Если бы ты меня уважал, — сказал Сорокин, — то не пришел бы сюда в первом часу ночи, держа под мышкой папочку с очередной гадостью.

Амелин сокрушенно вздохнул.

— Да уж, — сказал он. — Что да, то да…

— То-то же, — горько вздохнул Сорокин. — Да ты проходи, садись. Что там у тебя?

Амелин поколебался, зачем-то дотронулся указательным пальцем до кончика носа, нерешительно пожевал губами и сказал:

— Да ничего, в общем. Так, шел мимо, вижу, свет у вас горит… Дай, думаю, зайду. Вы почему домой не идете, товарищ полковник?

Сорокин не глядя сунул окурок в пепельницу и немедленно вынул из пачки новую сигарету.

— Домой, — со странной интонацией повторил он, — домой… Там, понимаешь, положение… Гости, в общем…

— Так тем более! — с деланным энтузиазмом воскликнул Амелин, приняв окончательное решение повременить с делами до утра.

— Это как посмотреть, — проворчал Сорокин. — Глаза бы мои их не видели. И ведь не прогонишь! Сестра жены, как-никак… С мужем и сыном, тоскливо добавил он после паузы.

— Да-а, — сочувственно протянул Амелин, хорошо осведомленный о жилищных условиях полковника. — Незваный гость хуже татарина…

— Да званые они, — скривился Сорокин. — Ты не подумай, они отличные люди, я их всех люблю… не то, что ты меня… Просто… Их так много! Мы все время друг на друга наступаем.

— Вы что, с женой поссорились? — спросил проницательный Амелин.

— Что за дикая идея? И потом, я уже не мальчик, чтобы, поссорившись с женой, уходить из дома. В общем, кончай свой психоанализ и давай поближе к делу.

— Да нет у меня никакого…

Сорокин легонько хлопнул по столу ладонью.

— Я же сказал — хватит. Кого ты пытаешься провести? В этом кабинете не такие, как ты, кололись. Мимо он проходил! Ты на часы-то смотрел, «прохожий»? Гляди, выгонит тебя жена из дома.

— Гм, — промычал Амелин.

— Что — «гм»? Хочешь сказать, что такого красавца не выгонят? Или… уже?

— Пф-ф-ф, — шумно выдохнул Амелин. — Ну… Ну, в общем… — он непроизвольно вздохнул, — в общем, да.

Точнее, она сама ушла. А еще точнее — уехала.

— На «мерседесе», — уточнил Сорокин.

— На «вольво», — поправил его Амелин.

Сорокин помолчал, дымя сигаретой.

— Погода нынче дерьмовая, — сказал он наконец. — Гопникам не позавидуешь.

— Ну, они-то у нас всепогодные, — со вздохом возразил Амелин. — Как бомбардировщики.

— Может, тебе того… — Сорокин неопределенно покрутил в воздухе ладонью. — Может, помощь требуется?

— Материальная, — немедленно отреагировал Амелин. — В размере восьми миллионов долларов.

— Ладно, — сказал Сорокин, — как знаешь. В этих делах и правда каждый сам за себя.

— По крайней мере с тех пор, как упразднили парткомы, — подхватил Амелин. — Наша служба и опасна, и трудна… А можно, я с вами вместе шарики побросаю?

— Приходи со своей бумагой, — ответил Сорокин. — Ну, так что там у тебя?

Тема личных неприятностей майора Амелина и полковника Сорокина была закрыта. Амелин наконец-то закрыл за собой дверь, пересек кабинет и подсел к Т-образному полковничьему столу, заставив висевшую над ним дымовую завесу слегка раздаться в стороны.

— Я просмотрел сводки за последние два дня, — сказал Амелин. — Есть такое дело.

— Опять? — обреченно спросил Сорокин. — А ты уверен?

— Стопроцентной уверенности, конечно, быть не может, но почерк тот же. Одиннадцатый этаж, форточка, следы на подоконнике. Соседи сверху весь вечер были дома. Клянутся, что ни от них, ни с крыши никто не спускался. Собственно, на крышу проникнуть там невозможно. Все чердачные люки перекрыты решетками, замки в полном порядке. Районные сыскари в полном обалдении. Получается, что он залез туда прямо по стенке.

— Одиннадцатый этаж, — напомнил не то ему, не то себе Сорокин. — Ни фига себе! Балконы? — спросил он со слабой надеждой.