Джеффери Фарнол - Тайна Лоринг-Чейза

- Ах, Антиклея... все это очень меня огорчает.

- Но, дорогой мой, - вздохнула она, - как же ты не понимаешь? Мы разругались в пух и прах, зато избавились от множества загнанных вглубь эмоций и сделались добрыми и покладистыми. Я уверена, к этому времени герцогиня меня уже любит... по крайней мере, я испытываю к ней самую искреннюю симпатию.

- Поразительно! - пробормотал Дэвид.

- Но это ведь совершенно естественно, Дэвид... И еще она потребовала признания, не посмел ли ты в меня влюбиться... Я сказала, что посмел и что я очень этим горжусь. Тогда она обозвала тебя самозванцем, охотником за приданым и поклялась, что выгонит тебя, а я заявила, что, если она это сделает, то я уйду с тобой... Тогда она обозвала меня бесстыжей девкой, а я расхохоталась ей в лицо... А она принялась насмехаться над моими рыжими волосами - знала, старая негодяйка, чем меня пронять... Ну, а я предположила, что если бы она выбросила свой мерзкий парик и смыла с лица краску, то, не исключено, стала бы немножко меньше похожа на пустоголовую голландскую куклу и немножко больше на человека... И, веришь ли, Дэвид, дорогой, она едва не набросилась на меня с кулаками, ведьма такая, и только рот разевала, но ничего не отвечала почти целую секунду... А когда заговорила, она - вообрази мой триумф, Дэвид, - она просто повторилась! Но нет, тебе этого не понять, ни одному мужчине не понять, особенно тебе, мой милый!.. В результате этого обмена мнениями она исполнилась решимости завтра же увезти меня в Лондон, к своим лордам и маркизам. Но куда ей, Дэвид, она нипочем не сможет... Если уж до сих пор не увезла, то теперь ей со мной не совладать, потому что я тоже могу исполниться решимости!

- И все же, моя Клея, я хочу, чтобы ты уехала.

- Как, Дэвид? И ты этого хочешь?

- Не надолго, любимая... Пока не кончится вся эта мерзкая полицейская история... А когда сыщики сгинут на свою Боу-стрит и прекратится весь этот кошмар...

- Но, Дэвид, дорогой, а вдруг это будет очень, очень нескоро?

- Тогда я приеду к тебе в Лондон - обязательно приеду, Антиклея, я ведь не смогу долго без тебя, видит Бог.

- О, Дэвид! - шепнула она, теснее прижимаясь к нему. - Это просто удивительно, что ты меня любишь! Неужели это правда? Я раньше мечтала... иногда... но никогда, никогда не думала, что это будет так... как у нас... Тсс! Там что-то зашуршало.

- Нет, тебе показалось... Завтра мы расстанемся, любимая, но сердцем я буду с тобой... Мне будет тяжело, я останусь несчастным, покинутым страдальцем, жизнь без тебя - не жизнь. Но так надо...

- О, Дэвид, Дэвид. - Антиклея всхлипнула. - Почему Господь не сотворил меня лучшей, чем я есть? Я не достойна такой любви... Как мне хочется быть более нежной, более женственной... более кроткой и ласковой... И чтобы волосы стали каштановыми или черными...

- Молчи! Это золото, а не волосы, ими можно только гордиться! - ответил он, зарываясь лицом в шелковистые кудри. - Ты такая, какой создал тебя Господь Бог, и только такая ты мне нужна... Но завтра ты уедешь...

- Да, Дэвид, если ты этого хочешь, хотя мысль об этом разрывает мне сердше. Я все сильнее и сильнее люблю тебя. Мне так больно, когда тебя нет рядом, а Лондон так далеко, до него столько миль... Ты будешь скучать по мне?

- Невыносимо! - ответил он с жаром. - И все-таки, дорогая моя... все-таки лучше бы ты была в Лондоне уже сегодня ночью. Жаль, что уже поздно.

- Почему, Дэвид?

- Кое-кто надеется... надеется сегодня раскрыть тайну Лоринг-Чейза.

- Сегодня? - прошептала она, и Дэвид почувствовал, как она вздрогнула и ее гибкий стан напрягся. - Он уверен? - встревоженным голосом спросила она. - Уверен, что раскроет?

- Точно не знаю, - ответил он, всматриваясь в ее широко распахнутые глаза. - Шриг не сказал ничего конкретного... Почему ты так дрожишь?

- Сегодня! - повторила она и внезапно прильнула к нему. - Дэвид... мне пора! - Она прижалась к нему еще теснее.

- Куда? - хрипло спросил он. - Зачем?

- Мне нужно домой... Ах нет, не бойся за меня, Дэвид... Теперь со мной всегда твоя любовь... Она теперь - моя вечная защита и утешение...

Глухо и заунывно заиграли церковные часы.

- Уже десять, - прошептала Антиклея. - Как быстро пролетел час!.. Пусти меня, любимый, я должна идти... До завтра, Дэвид, до свидания.

- Я пойду с тобой!

- Нет, одна я дойду быстрее... и мне будет приятно думать, что ты стоишь здесь, у этого милого старого мостика, и смотришь мне вслед...

- Но уже темно...

- Да... и посмотри, какая там ужасная черная туча. Но это ничего. Спокойной ночи, Дэвид, и знай: я буду любить тебя всю жизнь... и даже дольше!

С этими словами она вырвалась из его рук и быстро растворилась во мраке. Прислонившись плечом к шатким перилам, Дэвид смотрел ей вслед. Сердце его переполняла ни с чем не сравнимая радость, голова кружилась от счастья, о котором он до сих пор и не мечтал.

Тут сзади затрещали ветки, зашуршали быстрые шаги по траве, и, резко повернувшись, Дэвид столкнулся лицом к лицу с безумием.

- Молверер! - вскрикнул он.

Глава XLVII,

в которой великий страх перерастает в безмерный ужас

Секретарь застыл. Бледный, с горящими глазами и стиснутыми кулаками, молча стоял он перед Дэвидом. Дыхание с хрипом вырывалось из полуоткрытого рта. Потом он вдруг заговорил, и слова полились из него безумным, стремительным потоком:

- Итак, она действительно любит вас, сэр! Да, да, тому свидетели мои глаза и уши! Она ваша, ваша, я слышал все - ваша, и слава Богу! И следовательно, благодаренье небесам, не моя, а ваша рука должна предотвратить неминуемый позор, непереносимый ужас, с которым ничто не сравнится, от которого нет другого спасения, кроме смерти!

Дэвид отшатнулся.

- Смерти?! О чем вы? Вы сошли с ума?

- Нет, сэр, все еще нет, хотя один Бог знает, как я близок к этому и по какой причине! Один Бог знает, сколько дней и ночей терпел я ради нее эту адскую муку! Как ежечасно следил и силился предотвратить ужасную развязку, отвести удар судьбы, который должен неотвратимо, безвозвратно уничтожить ее... Навсегда уничтожить ее тело, ее имя, а потом и память о ней!.. Сэр, у вас есть оружие? - вдруг спросил он деловито и выхватил из-за пазухи пистолет. - Вот, возьмите - мне он, слава Богу, не понадобится. Раз вы тот, кого она любит, то освободить ее должна ваша рука... Держите! - И Молверер вложил пистолет в ладонь Дэвида.

- Черт возьми, Молверер! - закричал Дэвид, переводя недоуменный взгляд с оружия на иссиня-бледное лицо секретаря. - Ради всего святого, о чем вы говорите?

Молверер быстро огляделся и наклонился к самому уху Дэвида.

- Я уже несколько дней брожу тут повсюду, наблюдаю, прислушиваюсь - в общем, шпионю, как вы, вероятно, поняли, - тихо забормотал он. Согласитесь: будет лучше, если она... та, которую мы оба любим - Антиклея, которая любит вас... согласитесь, будет лучше, если она умрет от руки любимого, а не от руки палача!