Марина Серова - Агент возмездия

«Наверное, Вера была крашеной блондинкой», – подумала я, потому что сейчас рядом со мной сидела женщина с темно-русыми волосами. Кое-где даже просвечивали седые прядки. Она выглядела лет на десять старше Андрея, хотя они были почти ровесниками.

– Кстати, какое образование у Барсукова?

– Он окончил технологический техникум, что-то там с торговым оборудованием связано. Наверное, Андрею не хватало этого образования. Как он ни пытался закрепиться самостоятельно на горовском рынке, у него ничего не получалось. Вместо того чтобы составить бизнес-план, он полагался на авось, уверенный в том, что предприниматель должен идти на риск. Потом Барсуков был чрезвычайно жаден до прибыли, он платил подчиненным до неприличия маленькую зарплату, в результате они начинали воровать. В общем, пока мы были вместе, у него ничего не получалось. Но теперь, похоже, у него все хорошо, – Вера скосила глаза на фотографию, которую я держала в руке. – Андрей выглядит очень презентабельно, машина, должно быть, очень дорогая.

– Да, все, что укладывается в потребительское понятие «красивой жизни», здесь налицо. А вот то, что у него под черепной коробкой, пока не ясно.

– Я не могу понять, зачем он снова возник в моей жизни. Сам же не хотел больше иметь никаких дел ни со мной, ни с Мишей. Знаете, Полина, Барсуков трепал мне нервы всю беременность, и это, возможно, отразилось на здоровье сына. Мне так никто и не сказал, почему у Миши сформировался ДЦП. Во всяком случае, родовой травмы не было. Родила я быстро и легко. А дальше… – Вера, до этого такая спокойная и рассудительная, вдруг потеряла над своими эмоциями контроль и расплакалась.

Как раз в этот момент в кабинет заглянула Самойленко.

– Я вам не помешала? – спросила она, но, увидев слезы на глазах Прошкиной, поняла, что помешала. Застыв в дверях собственного кабинета, она какое-то время колебалась, потом уточнила: – Вера Ивановна, я могу вам чем-то помочь?

– Спасибо, Анна Петровна, ничего не надо, – сказала та, преодолевая спазм.

– И все-таки вас что-то сильно расстроило, – директриса перевела на меня взгляд, в котором я прочитала упрек.

– Это просто нервы, – стала оправдываться Прошкина.

– Ладно, даю вам еще десять минут, а потом у меня здесь будет совещание, – сказала Самойленко и закрыла дверь.

– Вера, возьмите это, – я протянула ей конверт с зарплатой. – На первое время вам хватит, а потом, я надеюсь, ваша жизнь войдет в нормальное русло.

– Полина, это я должна платить за ваши услуги, а не вы мне, – Прошкина попыталась вернуть мне деньги обратно.

– Вера, этот конверт передал вам Аристарх Владиленович. Так что никакие возражения не принимаются.

Этот аргумент подействовал, Вера убрала жалованье в сумку и спросила:

– Полина, а что мне делать теперь?

– Ничего нового. Занимайтесь сыном, создавайте видимость, что ищете новую работу. Мы будем держать с вами связь по телефону.

Из школы-интерната я вышла первой, поправила темные очки на пол-лица, которые не только защищали мои глаза от яркого весеннего солнца, но и в какой-то степени делали меня неузнаваемой, и зашагала в сторону автобусной остановки. Конспирация оказалась совсем не лишней, потому что на углу здания я заметила черную «Шевроле Каптиву». Лицо водителя невозможно было разглядеть сквозь сильно тонированные стекла, но, судя по номерам, это была машина Барсукова. Он продолжал следить за Верой. Сегодня она дольше обычного задержалась в школе. Наверняка Андрея очень волновал вопрос – поедет ли она потом на работу в коттеджный поселок.

Вера вышла из школы и с самым понурым видом поплелась в сторону своего дома. Вдруг резко развернувшись, она перешла через дорогу и остановилась около киоска «Роспечать». Купив газету бесплатных объявлений, она сунула ее в сумку и снова направилась к своему дому. «Каптива» не стала ее преследовать. Наверное, Андрей понял, что Прошкина снова осталась без средств к существованию, и уехал совсем в другую сторону, довольный проделанной работой. Только бы он не забыл снять ориентировку на мой «Мини-купер»!

Итак, источник зла найден. Это Андрей Барсуков, бывший гражданский муж Веры, отец ее ребенка. Но что заставило этого человека развить такую бурную деятельность против своей бывшей сожительницы? Если верить Прошкиной, то последнее время она не мешала ему жить, осаждая просьбами о материальной помощи. Один раз, когда Мише было пять лет, она попросила купить лекарства, но безрезультатно. Барсуков цинично заявил, что он не печатает деньги, а сын и вовсе не его. Очень удобная позиция. Собственно, ничего другого от этого подлеца и ожидать не стоило. Лишь потому, что Вера была доведена до донного отчаяния, она потянулась за этой соломинкой. Андрей не подал ей руки, считая связь с Прошкиной ошибкой молодости. Он исправил эту ошибку, вырвав из своей жизни несколько страниц.

Ну почему же теперь, по прошествии стольких лет, Барсуков отыскал эти вырванные страницы и стал их безжалостно мять и даже рвать на клочки? Я не могла найти ответа на этот вопрос, поэтому вновь и вновь мысленно возвращалась к Вериному рассказу…

Андрей не хотел ребенка, но готов был смириться с его рождением, узнав, что бабушка возьмет заботы о нем на себя. Мальчик родился с самым неутешительным диагнозом, и Андрей, испуганный мрачными перспективами, тут же свалил. Этот поступок, конечно, не красил молодого папашу, но его еще можно было объяснить – мечты Барсукова о красивой жизни никак не вязались с воспитанием сына, у которого детский церебральный паралич. Заболевание это неизлечимое, ребенок, даже подросший, нуждается в постоянном уходе. Словом, обуза на всю оставшуюся жизнь. Наверняка Андрей похвалил себя за то, что не оформил отношения с Верой. Никакого бракоразводного процесса, никаких алиментов. Ушел и был таков! Свободен как ветер в поле.

С тех пор прошло восемь с лишним лет. Каждый год для Веры шел за два. Ей около тридцати, а она выглядит на все сорок. Это и не удивительно, ведь эта женщина совершает ежедневный подвиг, борясь за здоровье своего сына. Врачи говорили, что Миша не сможет ходить, но Вера не впустила в свою душу отчаяние. Она даже бросила вызов горовским медикам и поставила сына на ноги. Записавшись на курсы массажистов, Прошкина научилась делать лечебный массаж. Узнав, что езда верхом благотворно влияет на детей с ДЦП, она с трех лет стала водить Мишу на конюшню, с пяти лет записала его в бассейн. Мало-помалу мальчик научился самостоятельно двигаться, пошел в школу, стал круглым отличником.

Судьба смилостивилась над Верой и подарила ей возможность устроить личную жизнь. Она познакомилась в жэке с Павлом Алябьевым, которого совершенно не смущало, что у нее больной ребенок. У них могла бы сложиться семья, но в жизни Прошкиной отголоском из далекого прошлого грянул гром…