Олег Рой - Муж, жена, любовница

Юлия созвонилась со старым другом семьи Геннадием и договорилась о встрече в клинике неврозов, где он работал. Другой причины, кроме нервного истощения, она придумать не могла. У Геннадия лечились многие ее подруги, но она знала его не по врачебной практике, а по компании общих знакомых. И ей проще было поговорить о своих недомоганиях с ним, чем с незнакомым человеком.

Она приехала к нему на Шаболовку, и после беседы он сообщил, что симптомы ее недомоганий действительно укладываются в общую картину нервного перенапряжения, а может быть, даже и начавшейся депрессии. Для того чтобы пройти курс лечения в их клинике, нужно сдать анализы, и Юлия вышла от доктора с целой стопкой направлений.

Она осталась ночевать в городской квартире, чтобы на следующее утро, сделав все необходимое в клинике, со спокойной душой уехать в Чиверево. Житье под одной крышей с мужем – даже в течение нескольких вечерних часов – давалось ей с большим трудом. Юлия обнаружила, что стала уязвимой и чувствительной, легко обижается на какие-то мелочи – она еще раз убедилась, что у нее серьезно шалят нервы. Доктор Гена уверял, что такие проблемы есть почти у всех и надо только вовремя диагностировать начало нервного заболевания. Провожая ее из клиники, уже в коридоре он говорил:

– Это хорошо лечится, и ты скоро вообще забудешь, по какому поводу ко мне приезжала.

– А как долго длится курс? – Юлия ужаснулась при мысли, что теперь – летом! – она окажется вдруг привязана к больнице.

– Давай сначала подождем результатов анализов, не станем гадать на кофейной гуще, – уклончиво, как любой доктор при нехватке информации, ответил он.

– Ты знаешь, Ген, я ведь ужасно не люблю лечиться. На меня эти стены – хоть у вас и красиво, и народ симпатичный – просто тоску наводят.

– Ну, дорогая, хорошее лекарство должно быть горьким. Старая истина земских врачей. Слышала?

Юлия улыбнулась ему на прощание, оставила номер своего сотового телефона и, сдав анализы, умчалась прочь из Москвы. В Чивереве зеленела молодая листва, буйно цвели черемуха и сирень, по ночам заливались соловьи. Она составила график и смету земляных работ, но решила ничего не начинать до получения результатов анализов и окончательного диагноза доктора Гены. Ожидание не тяготило. По утрам она чувствовала слабость, ей хотелось подольше остаться в постели, и втайне она была рада представившейся возможности побездельничать.

В середине июня стояли жаркие дни, но по ночам было прохладно, от воды тянуло сыростью. На неделю приехала Ксюша, чтобы подготовиться к очередному выпускному экзамену. Павел обещал быть на выходные. В пятницу Юлия поздно закончила готовить на кухне. Она испекла к Пашкиному приезду его любимый рыбный пирог из пышного дрожжевого теста. Сил у нее было мало, она теперь быстро уставала, поэтому прокопалась долго и лишь к полуночи поднялась к себе наверх. Перед тем как лечь в постель, она вышла на веранду, вдохнула полной грудью запахи ночного поля и леса, да так и не заметила, как, завороженная летней ночью, осталась сидеть в кресле. Перед их домом, у воды, неистово квакали лягушки. В перерывах, когда наступала тишина, был слышен глухой лай собак в деревне.

Сотовый телефон она не выключала на ночь просто так, на всякий случай, – ей теперь редко звонили и члены семьи, и знакомые. Но в этот раз ночную тишину неожиданно разорвал звонок. Юлия посмотрела на часы: почти час. Кому не спится? Она нажала кнопку и поспешила войти в спальню, чтобы разговор не разнесся по сонной тишине поселка. Наверное, это Пашка. Потерял счет времени, заработался.

– Алло, Юля, это говорит Геннадий Егоров. Ты не спишь?

– Ну, как тебе сказать. Не сплю, но собираюсь отойти ко сну. Ты откуда звонишь? У тебя что-то случилось?

– Случилось. И не у меня, а у тебя. Если можешь, приезжай ко мне сейчас. Я дежурю в клинике.

– Да ты знаешь, где я? Я в Чивереве! За Окружной! За городом!

– Юля, только спокойно. Мне срочно нужно с тобой поговорить. До утра откладывать нельзя. Срочно, понимаешь? Тем более что завтра выходные. Приезжай! Это же недалеко. Я договорюсь с дежурными и буду ждать тебя внизу, в приемном покое. Как подъедешь, позвони мне на мобильный. Все. До встречи.

– Гена, ты что, это какая-то авантюра! Подожди...

Но он ее уже не слышал. В трубке звучали короткие гудки.

Она давно знала этого человека. Он никогда – по крайней мере, на ее памяти – не говорил и не делал глупостей. Надо было ехать. В конце концов, она уже отдохнула, силы ее восстановились. Спать совсем не хочется. Раз надо – значит, надо...

Юлия попыталась сообразить, хватит ли ей бензина. Впрочем, теперь по всей дороге есть круглосуточные заправки, проблем нет. Она натянула новые светлые джинсы, футболку, кроссовки – так будет удобнее шататься в ночи. Вынула из ушей серьги, сняла кольцо. Сложила аккуратно все в шкатулку. Нужно еще проверить пистолет, и все будет как в кино, – она пыталась шутить сама с собой, но на самом деле ей было не до смеха. После разговора с Геннадием противная тревога как змея заползла и угнездилась в ее душе. Она перебирала в уме все возможные несчастья: мать на месте, в своей комнате, Ксюша спит тоже здесь, Пашка – знаю, где... Может быть, что-то с Алексеем? Но по телефону Гена все равно ничего не скажет. Черт бы побрал его врачебную этику! Ехать, скорее ехать в Москву.

Юлия быстро добралась по пустому шоссе до центра столицы, до старой Генкиной клиники. Позвонила еще по дороге, проезжая мимо Кремля. Она чувствовала, что это еще не паника, но все же она очень волнуется, и каждая минута ожидания будет стоить ей мириад нервных клеток.

Когда Юлия притормозила у ворот клиники, Геннадий уже ждал ее, нервно попыхивая сигаретой. Вот это номер, он же не курит!

Он открыл дверцу ее машины, помог выйти и, ни слова не говоря, провел в двери с надписью «Приемный покой». В большой комнате никого не было. Он усадил ее на стул, сам сел напротив за столом и только тогда начал:

– Юлия, только спокойно. Пришли результаты твоих анализов. Их надо проверить еще раз, только тогда можно будет говорить об окончательном результате. Но, по предварительным прикидкам, у тебя очень плохая болезнь.

– Какая? Нервная?

– Нет, не нервная, но очень неприятная, инфекционная, лекарство против которой еще не изобрели. Она плохо лечится.

– Говори же, Гена, не тяни. Я готова услышать все.

– Юлечка, я сам не могу поверить, надо сделать контрольные анализы. По тем анализам, которые ты сдала у нас, – у тебя ВИЧ-инфекция. В будущем это может развиться в СПИД.

– ВИЧ-инфекция! Но этого не может быть!

– Давай не будем паниковать. Скажи мне не как старому другу, а как врачу: какие половые контакты у тебя были в течение последнего года? Вспомни и назови все. Сосредоточься.