Анна Данилова - Сердце химеры

– Ты это сам выдумал? Про мое убийство? – И медленно подняла на меня мутные глаза. – Или вы тут все с ума посходили?

– Полина тебе не звонила?

– Может, и звонила, да у меня телефон дома не работает.. А сотовый, представляешь, украли… Новый, мне любовник подарил… Nokia…

У меня мороз прошел по коже.

– Подожди минутку… – Я достал из кармана куртки тот самый телефон, что мне так любезно одолжила Полина, и показал моей бывшей свояченице. Увидев его, Лена посмотрела на меня недоверчиво. Она переводила взгляд с телефона на моей ладони на меня и, казалось, пыталась понять смысл происходящего.

– Михаэль… мне кажется, что это мой телефон… Он совсем новый… Но откуда он у тебя?

– Полина дала, – ответил я ей со вздохом. – Так вы виделись с ней недавно, да? Когда у тебя пропал телефон?

– Она не приезжала в Хвалынск, Михаэль. Я ее не видела несколько месяцев.

Я буквально вложил телефон в ее руку.

– Это точно твой телефон? Посмотри внимательно.

– Думаю, что да… Михаэль, я трезвею, и у меня кружится голова… что здесь, черт возьми, произошло? – Она энергично вертела в руках телефон. – Что же это получается – Поля украла у меня телефон, чтобы отдать его тебе? Этого не может быть, ты же отлично понимаешь! Да и зачем ей красть?

– Постарайся вспомнить, когда ты в последний раз видела телефон?

– Да он дома у меня лежал… прямо на столе. Я все ходила и любовалась им.

– У тебя были посторонние?

– Да какие у меня посторонние? Никого… Соседки иногда заходили, но они не воровки – временем проверено… вообще не помню, чтобы у меня кто-то что-то украл. Я и деньги часто оставляю на столе, возле графина с водой. Знаю, что никто не позарится.

– В твой дом может попасть незамеченным посторонний человек?

– В принципе, да, может… Я же, когда в огороде копаюсь, двери-то не запираю. На что мне? Может, и вошел кто и спер… Я так и подумала, да и девчонкам своим рассказала, мы еще гадали, кто бы это мог быть.

– И собаки у тебя нет?

– Нет… Я боюсь собак, да псину-то, ее кормить надо… Я с кошкой-то устала – она хлеб вообще не ест, все ей колбасу да молоко подавай.

Я смотрел на нее, полуголую, отчаянно ругавшую свою кошку, которая не ест хлеб, и думал о том, что вконец запутался. Но ведь Полина дала мне телефон, значит, он каким-то образом оказался у нее. Каким?

Раздался телефонный звонок. Лена от неожиданности подскочила на стуле, простыня соскользнула, она подхватила ее и снова замоталась, укрепив конец на груди. Я взял трубку. Это был Вишняков. Он сказал мне, что телефон, который дала мне Полина, зарегистрирован на имя некого Хохлова Владимира Борисовича. Вишняков успел разыскать этого человека, и тот рассказал ему, что телефон, совсем еще новый, в коробке, у него украли в супермаркете, вынули прямо из корзины, когда он катил ее к машине. Супермаркет находится неподалеку от моего дома. Удивительная история.

Лев Григорьевич спросил меня, как я себя чувствую.

– Хорошо… Так хорошо, – ответил я ему, – как может чувствовать себя человек, который оказался замешанным в смерти сразу двоих людей.

– Все равно держитесь… Мы докопаемся до истины… И не паникуйте, слышите?

Я все слышал, все понимал, но легче мне от этого не становилось. Мы тепло попрощались, пожелав друг другу спокойной ночи, после чего я сказал притихшей Елене:

– Это не твой телефон, Леночка… Так-то вот. Ищи его у себя… Может, обронила где или в какой-нибудь другой сумке оставила. – Я сказал так потому, что имел некоторый опыт проживания с женщиной, которая постоянно что-нибудь теряла, а потом оказывалось, что она потерянную вещь просто сунула в одну из своих многочисленных сумок.

Она ничего мне не ответила, встала и молча вышла из кухни. Я слышал, как скрипнула дверь спальни…

Совершенно сбитый с толку и уставший от длинного, наполненного волнениями дня, я долго мыл посуду, прибирался на кухне, недоумевая, почему Лена не выразила желания помочь мне, после чего постелил себе в гостиной, лег и тотчас уснул. И приснилась мне кошка с шерстью, напоминающей разноцветные перья попугаев, которая спрашивала, глядя мне прямо в глаза, стоит ли ей полоскать горло керосином.

На следующее утро я позвонил в дверь Ступниковых. Дома была одна Алла. Волосы ее были стянуты черной лентой. Зеркала в квартире убраны черным газом. И все равно я ждал, что вот сейчас выйдет из своей темной спальни Лора, увидит меня, улыбнется мне и скажет: «Привет, Михаэль, как пишется?»

Но Лоры не было. Она ждала похорон в морге, за ней, вернее, за ее телом поехал отец. Осознавать это было жутко.

– Алла, я к вам по делу. Вы не могли бы мне одолжить на время чашку, сахарницу и ложку, на которых…

– Да-да, конечно. Проходите, Михаэль.

Она принесла из кухни пакет со звенящей посудой, протянула мне.

– Когда похороны Полины?

– Сегодня, в двенадцать.

Мне хотелось поговорить с ней и объяснить, почему я не могу идти на похороны ни Полины, ни Лоры, но язык так и не повернулся. Мне было стыдно за свое малодушие.

– Михаэль, – позвала она меня, когда я уже почти вышел из квартиры. – Прошу вас, не забывайте нас, заходите к нам.. в память о Лоре…

Я усмехнулся про себя и чуть было не спросил: через дверь спальни?

Вишняков приехал в девять часов, забрал пакет, сказал, что хотел бы встретиться с Горой и поговорить с ним. Я вызвался поехать с ним.

– А как же похороны Полины?

– Я не могу… не хочу… Я снова грохнусь в обморок. Приехала ее сестра, – я перешел на шепот. – Она сейчас в ванной комнате… Думаю, ее присутствия и всех прочих… будет достаточно…

– Сестра? Та самая?

– Да, но только она говорит, что ничего об этой истории не слышала.

Я хотел рассказать ему об украденном телефоне Лены, но потом решил, что это не имеет никакого отношения к нашим делам, так, простое совпадение.

Вышла распаренная Лена в моем купальном халате и с тюрбаном из полотенца на голове. Увидела Вишнякова и бросила на меня убийственный взгляд:

– Ты что, не мог предупредить, что у нас гости?

Во-первых, подумал я, дорогуша, не у нас, а у меня.

– Лена, это не гость, это – частный детектив, который расследует убийство Лоры и… Полины.

Я подумал, что это так и есть. Хотя мы договаривались с ним только о Лоре, о ее деле, но теперь, когда выяснилось, что и Полина убита тем же оружием, получалось, что он расследует сразу два убийства.

– Он тоже собирается с нами на кладбище?

– Лена, никто на кладбище не собирается… И я в том числе.

– Как это?

– Я хочу запомнить ее живой, понимаешь? Тем более что Полине-то теперь все равно – провожу я ее в последний путь или нет.

– Свинья ты после этого, Михаэль. – И Лена, сорвав с головы тюрбан, швырнула полотенце на пол.