Анна Данилова - Сердце химеры

Я слушал ее и не верил тому, что она говорит. Неужели передо мной сидело настоящее исчадие ада?!

– Я знала, куда вы могли укрыться, пока вас ищут… Я вообще многое про вас знаю… Да и Полина рассказывала. Ей же нужен был такой человек, который бы выслушивал, сочувствовал. Она говорила только о вас, Михаэль. И я ненавидела ее. За то, что она имела право не через тайную дверь, а через парадную ходить к вам в гости, готовить вам еду… Лорка тоже носила вам пирожки… Но сейчас вы же хотите услышать другое… Хорошо, я расскажу. Когда я поняла, что вы в опасности и находитесь в Синеньких… Мне и Полина подсказала… Я решила, что вам очень трудно, что вы не осмелитесь пользоваться своим телефоном, потому что вас тогда можно будет вычислить. Да и с едой начнутся проблемы. Ведь вы – избалованный и искушенный в еде мужчина. Я это знала. Вот и получалось, что вам в то трудное время нужен был хороший, ни с кем не связанный телефон, и еда… телефон я украла. Просто взяла из корзины зазевавшегося покупателя, катившего свою корзину к машине. Я ради вас, Михаэль, стала не только убийцей, но и воровкой. Но, что удивительно, я не чувствовала себя ни убийцей, ни воровкой. Я все это делала ради нашей любви.

Прав был Вишняков, когда говорил, что убийства совершают люди странные. «Убийства – вообще все странные. А убийцы – еще страннее… Я до сих пор не могу себе объяснить, каким же должен быть человек, чтобы позволить себе лишить жизни другого человека. Это самое страшное из всех преступлений, существующих на земле…»

– Я приготовила курицу по рецепту Полины. Надо сказать, я коллекционировала рецепты и Полины, и Лоры… мне казалось, что это очень важно для нашей с вами совместной жизни. Ведь я никогда прежде, до встречи с вами, не умела, да и не хотела готовить.

– Значит, в нашем подъезде пахло курицей, приготовленной вами, Оля, а не Полиной, – судорожно вздохнул я, еще не зная, чего ждать от сидящей передо мной безумной женщины.

– Думаю, она бы и не догадалась, что вы в Синеньких умираете от голода. Словом, я приехала в Синенькие, разыскала дом Маргариты (я и прежде бывала там, когда вы долго отсутствовали, а мне недоставало вас). Я рисковала, конечно, ведь вы же могли меня заметить… Но не заметили. Я оставила на подоконнике курицу и телефон. Разве я могла тогда подумать, что вы припишете все это Полине? Но она, получается, так своевременно появилась в Синеньких. И ведь ничего же не поняла, когда вы благодарили ее за телефон…

– А вы что, слышали наш разговор?

– Да я много чего слышала… Окно-то было открыто… Полина… Думаю, она пережила сильный стресс и вообще мало что тогда понимала… Думаю, она тоже подумала о том, что после ухода Лоры ее шанс вернуться к вам вырос в несколько раз. Она говорила мне, что вы влюблены в Лору. Может, это вы сами ей рассказывали в порыве чувств. Словом, она все знала!

Конечно, подумал я тогда, ведь я так много рассказывал о Лоре. Любящая женщина не могла ничего не почувствовать.

– Следующий этап заключался в том, чтобы Полина совершила некое действие, способное привлечь к ней внимание тех, кто занимался расследованием убийства Лоры. Ей надо было исчезнуть из города. Тогда этот факт не останется без внимания. Но как это сделать, если она буквально не отходила от вас? Она не могла вас покинуть ни при каких обстоятельствах! И тогда я придумала следующий ход: убийство ее родной сестры Лены. Мало того, что убили сестру, это само по себе трагедия, да еще и таким же способом, как Лору… Здесь уже вырисовывается некая связь между двумя преступлениями. Я поехала в Хвалынск и, воспользовавшись тем, что дверь дома Лены была открыта, а она сама вышла, кажется, в магазин, вошла внутрь… И перерезала телефонный кабель…

– Вы не могли допустить того, чтобы Полина позвонила своей сестре, так?

– Да.

– Вы даже выкрали из ее дома новый, подаренный ей ее другом, телефон и выбросили его подальше, за забор…

– Да, я сделала это… И нисколько не жалею. Я отрезала Лену от внешнего мира. Пусть ненадолго. А мне и не надо было надолго… – сказала она вдруг очень тихо и посмотрела у меня, словно ища сочувствия.

– Кто позвонил Полине и рассказал ей об убийстве сестры?

– Я нашла одного бомжа, который сделал это для меня за бутылку. Это – элементарно. Он сказал ей в трубку (голос у него, надо сказать, было хорошо поставлен, может, он из бывших актеров), что ее сестра трагически погибла, что ее убили. И так далее. Я представила себе, как она может себя повести. Конечно, она бросилась звонить сестре. Но ничего не получилось, и тогда она приняла решение поехать в Хвалынск. Но одной ей было страшно. В это время ей позвонила я и просто позвала к себе в гости. Сказала, что испекла пирог со сливой. Я знала, что ей сейчас не до пирога, хотя при других обстоятельствах она никогда не упустила бы возможность встретиться со мной и поговорить на свою любимую тему – о вас, Михаэль. Но тогда она думала только о своей сестре и о том, что ей нужно поехать в Хвалынск. Она сказала, что ей нужна моя помощь, не могла бы я приехать к ней. И я приехала. Она рассказала мне о сестре, попросила поехать вместе с ней. Я согласилась. Прихватила с собой пирог – я ни на минуту не забывала о вас, Михаэль. Мы уже сидели в машине, когда я напомнила ей о том, что нельзя оставлять квартиру без присмотра, что нужно бы сказать соседям, что ты уезжаешь, дать ключи, чтобы поливали цветы…

«– Михаэль, у тебя цветы политы… Земля влажная…» – вспомнил я голос Павла.

– Это вы поливали мои цветы, когда меня подолгу не бывало дома?

– Когда я, а когда Лора, – сказала она с грустью.

– После этих людей… из милиции… следователя, экспертов… Это вы убирали мою квартиру?

Она ответила мне одним взглядом: мол, неужели непонятно, конечно, я…

– И что было дальше? Она поднялась, позвонила своей соседке и, не выдержав, рассказала ей о смерти сестры…

– Так это ваша работа? Зачем вам это было нужно?

– Чтобы кто-то в городе узнал, что она уезжает в Хвалынск. Когда она вернулась в машину и сказала, что хочет позвонить вам, я объяснила, что вам сейчас и без нее плохо и что он, то есть вы, никогда не простите ей того, что она, ничего до конца не выяснив, потревожила вас, находящегося и без того в стрессовой ситуации. Я пыталась внушить ей, что если она любит вас, то не станет лишний раз беспокоить. К тому же ничего еще не известно…

– Она не позвонила мне… И это удивительно. Ведь первым человеком, которому она должна была позвонить, была я. Почему она не позвонила? Это противоестественно… – воскликнул я.

– Это я так сделала…

– Но перед тем, как она рассказала вам об убийстве своей сестры, почему она не позвонила мне?

– Думаю, она хотела сначала во всем разобраться сама. Говорю же, чтобы не травмировать вас, Михаэль!