Анна Данилова - Дама из Амстердама

– Может, тебе устроиться в другой театр администратором, у тебя это хорошо получалось…

Они замолчали обе: слышно было, как в дверь Лары звонят. Причем настойчиво, упорно.

– Пойду посмотрю, кто это… Хоть бы только не Кирилл… вот это будет номер… Я же не одна, там Чемберлен…

– Кто?

– Это я так его зову. На самом деле у него другое имя… подожди…

Но это был Кирилл. И его присутствие здесь казалось анахронизмом, он давно уже выпал из ее жизни и мог возникнуть, как ей тогда казалось, лишь в беседе с мамой или в мыслях о своем беспросветном будущем, о своей бедности.

– Сейчас Чемберлен откроет ему… Этого нельзя допустить…

Она распахнула дверь и оказалась лицом к лицу со своим бывшим мужем. Кирилл и правда выглядел больным и усталым. Увидев Лару, он изменился в лице, словно успокоился, и сразу же, как будто и не допуская мысли о том, что они теперь чужие люди, обнял ее, прижал к себе. Ей захотелось плакать.

– Кирилл, отпусти меня, – проговорила она, зажатая его руками. – Ты не должен этого делать. Ты предал меня и теперь не имеешь права…

В это время дверь ее квартиры с опозданием в целую жизнь раскрылась, и на пороге возник красавец Чемберлен.

– Лара, это ты? Разве у тебя нет ключа?

Он внимательно рассматривал обнявшуюся пару бывших супругов.

– Кирилл, да отпусти же меня! – Она с силой вырвалась и бросилась словно за спасением к Чемберлену. Тот охотно принял ее в свои объятия. – Не приходи сюда больше…

Ей было неловко перед квартирантом, перед гостем, перед мужчиной, который ей так нравился и с которым она планировала завязать – на первое время – дружеские отношения. Хотя и так понятно, что Кирилла она не хочет, раз живет одна, да и сейчас ярко продемонстрировала свою к нему неприязнь.

– Зачем ты пришел? – Она сощурила глаза и рассматривала бывшего мужа критически, не желая видеть в нем черты мужчины, которого она раньше, как ей казалось, любила или, во всяком случае, хотела любить.

– Я должен поговорить с тобой. Прямо сейчас. Непременно.

Чемберлен отпустил ее и ушел в глубь квартиры. К компьютеру, подумалось ей. Он предательски оставил ее одну. Если бы он был неравнодушен к ней, то не ушел бы, остался и сам поговорил бы с Кириллом, объяснил, что теперь у него на нее куда больше прав, чем у бывшего мужа, предавшего и бросившего ее. Но он ушел к своему компьютеру. Ну и пусть.

– Входи. – Она впустила Кирилла и, не оглядываясь, прошла на кухню, включила чайник. Интересно, зачем пришел Кирилл. Что он собирается ей сказать? Мамочка, должно быть, расписала ему Чемберлена во всех красках. «Действуй, – сказала она своему любимому зятю, – не то твою Ларочку приберут к рукам. А заодно и твою квартиру, которую ты наживал непосильным трудом». Она такая, эта мама, она может… Если бы она была не замужем, то сама бы, наверное, вышла замуж за Кирилла.

– Кто этот мужик? – строгим тоном спросил Кирилл, плотно закрывая за собой дверь кухни.

– Квартирант, – огрызнулась она, говоря чистую правду. – Надо же мне как-то жить, на что-то жить… Я понимаю, ты оставил мне эту квартиру, но не могу же я питаться этими комнатами… Работать я пока не могу, я еще не в том состоянии…

– Вообще-то я дал тебе деньги…

– Я только что вернулась из Мармариса…

– Хорошо. Я для того и пришел, чтобы обсудить наши финансовые дела. Лара, возвращайся ко мне. Вернее, позволь мне вернуться к тебе. Я многое передумал за это время, я не могу без тебя… Если ты не хочешь меня как мужчину, позволь мне просто жить рядом с тобой, видеть тебя… Я могу спать в своем кабинете, я ни на что не претендую… Только не води сюда мужиков!

– Я теперь не твоя жена.

– Это тебе только кажется. Ты была моей женой, есть и будешь. Все эти формальные записи в документах – полная чушь. Я люблю тебя, понимаешь? И ты не могла меня разлюбить за такой короткий срок.

– Кирилл, между нами все кончено.

– Ты имеешь в виду этого плейбоя? Он, конечно, не похож на меня, он здоровый, как бык… Но пойми, ему от тебя нужна только квартира. А если я тебе буду давать деньги, то он заберет и их у тебя… Разве ты не видишь, с кем живешь? И вообще: что у вас?

– Пока ничего, но у нас еще все впереди… Или ты думаешь, что только тебе нравился мой чудесный нос? Чемберлен говорит, что он придает моему облику сексуальность… Он просто умирает по моему носу, вот так-то вот.

– А когда я тебе говорил, что мне нравится твой нос, как ты реагировала? Почему не верила?

– Да потому, видимо, что я чувствовала в тебе фальшь… Кирилл… Как ты мог бросить меня и умчаться в Питер? – Она неожиданно всхлипнула. – Это потому, что ты мужчина и у тебя есть деньги? Ничего, когда-нибудь и я тоже разбогатею… Я выйду замуж за Чемберлена… Он – талантливый компьютерщик, у него сложная, но высокооплачиваемая работа…

– Он что, хакер, что ли?

– Возможно. Но моральная сторона в данный момент меня интересует меньше всего. Ты все понял?

– Лара, ты даже не предложила мне кофе!

– Еще чего!

Тогда Кирилл достал из кармана плаща конверт и высыпал оттуда деньги.

– Вот, десять тысяч долларов. В банке на твоем счету появилось столько же. Я дал бы тебе больше, но мне не хочется, чтобы на мои деньги ты покупала своему любовнику костюмы и галстуки… Я даже думать об этом не могу…

– Если хочешь знать, он дал мне денег на питание… Говорю же, он мой квартирант… Вот. – Она распахнула дверцу буфета, чтобы продемонстрировать Кириллу сложенные аккуратно стодолларовые купюры.

– Как это – квартирант? Но твоя мать сказала, что он твой любовник…

– А ты слушай ее больше… Она тебе еще и не такое скажет. Да она сама положила на него глаз…

– Лара, что ты говоришь?

– Оставь меня в покое! Ты бросил меня, а теперь спрашиваешь, почему я сдаю второй этаж?

– Да ты с ума сошла!

– Я беру с него деньги не только за проживание, но и за питание… И если мне будет уж совсем тяжело, стану брать с него деньги и за сексуальные услуги…

Она получила пощечину. Чуть не упала со стула. После чего взяла со стола первое, что попалось под руку, – пепельницу и ударила Кирилла по голове. Ее начало колотить… Как тогда, в тот самый вечер, когда Кирилл сообщил ей о своем решении перебраться в Питер к своей школьной шлюхе.

– Никогда, слышишь? – проговорила она сиплым голосом, глядя, как Кирилл, держась за разбитую голову, смахивает с волос окурки и пепел. – Никогда не смей поднимать на меня руку. Ты мне – никто. И никакие деньги не помогут тебе вернуть меня.

– Это мы еще посмотрим…

И он сделал то, чего меньше всего ожидала Лара, он поцеловал ее. Сильно, жадно, как если бы и на самом деле изголодался по ней, соскучился, как если бы он любил ее… Потом он сказал:

– Я уйду, а тебе надо хорошенько подумать и принять правильное решение. Но я, Лара, никогда, никогда больше не брошу тебя. Я постоянно думаю о тебе, вспоминаю о том, как нам было с тобой хорошо. А нос? Ну почему тебе в голову лезет такая чепуха? Я обожаю твой нос… Прости меня, негодяя, одного твоего слова достаточно, чтобы мы поехали с тобой в Венецию, в Париж… прости и забудь. Я хочу, чтобы ты родила мне детей, ты и только ты…