Анна Данилова - Печальная принцесса

– Ты подожди радоваться-то, – Рита взяла его за руку и сжала, словно желая привести его в чувство. – Теперь-то следствие запуталось еще больше. Ну и что: вот мы узнали, что Лиля была убийцей, убила мужа и его приятеля. Кстати, а как был убит муж?

– Она его зарезала. Ножом. Анджан даже показал мне нож, которым предположительно он мог быть зарезан. Чувствую я, что девушка эта, Лиля, жила одним днем.

– Как во сне: она спешила жить, зная, что рано или поздно ее вычислят. Однако, когда к ней заявился Илясов и сказал, что он видел, как она сбрасывала в колодец тело мужа, она перепугалась и решила: семь бед – один ответ. Она до последнего боролась за свою свободу, старалась сделать все возможное, чтобы прошло как можно больше времени и никто не нашел бы трупов.

– А никто ничего бы и не нашел, если бы ее саму не убили и если бы вы, милые женщины, вместо того чтобы заниматься расследованием, сидели бы дома с детьми.

– Но она убита, – развела руками Мира. – Не знаю, что ты, Рита, думаешь, но теперь вообще непонятно, кто и за что убил Лилю? Можно, конечно, предположить, что ей отомстили за смерть Виталия или Илясова, но тогда этот третий должен был знать о совершенных ею убийствах. Марк, честно скажу: тебе не позавидуешь. Мы-то с Ритой вернемся к детям и кастрюлям со щами, а вот тебе придется распутывать этот клубок до конца.

– А у меня из головы не идет эта писательница, Диана. Надо же было найти такие слова, чтобы убедить девушку столь радикальным способом изменить свою жизнь! Вот если бы она узнала, до чего довела ее своими призывами к свободе…

– Давай напишем ей, – мрачно пошутила Мира. – Расскажем.

– Она-то уехала, а они остались, и каждая из тех, о ком она говорила, должна была сделать собственный выбор: продолжать ли жить дальше так же, как она и жила, или же развестись с мужем, даже уехать. Но не убивать же!!!

– Вот и представь, как же ей, я имею в виду, Лиле, тяжело было с ним жить, если она его убила, причем зарезала! Вероятно, она выбрала единственно приемлемый для себя выход.

– Представь, какие слухи теперь расползаются по Хмелевке и что думают обо всем этом мужчины?!

– Зато теперь они знают, что терпение женщины – не безгранично.

Вечером, вернувшись домой, Рита рассказала о том, что произошло в Хмелевке, Кате. После небольшого перерыва, вызванного вспыльчивостью Риты и ее усталостью, пресыщением от общения со своей натурщицей, она – после принесенных ею извинений – была готова, в принципе, продолжить работу над портретом уже утром. Хотя то выражение лица, тот взгляд, который зацепил ее тогда, в первую минуту, когда она увидела Катю, исчезли, уступив место другим настроениям – в зрачках Кати затаились обида и страх.

– Сегодня уже поздно, работать не будем, но мне хотелось бы поговорить о Лиле. Теперь, когда мы с тобой знаем, какую жизнь прожила рядом с тобой эта удивительная девушка, тебе, я думаю, есть что сказать, а, Катя? Ты знала что-нибудь о том, что она убила мужа?

– Я ничего не знала. Ни-че-го! И прошу мне поверить. Зато теперь, когда вы рассказали мне обо всем этом, мне становятся понятны ее ночные разговоры с самой собой.

– Думаю, она разговаривала с призраками. Сначала – с одним. Потом – с двумя.

– Получается, что все то время, что она жила в моей квартире и я завидовала ее везению, ее стремительному взлету вверх, она жила на самом дне, в настоящем аду? Мало того, что ей слышались голоса, так ей еще и казалось, что все вокруг пахнет болотом, гнилью. А тот мужик, который ее… ну… за стенкой… Значит, это был Илясов? И она не стала терпеть дальше. Думаю, она тщательно спланировала его убийство. Возможно даже, что она и на курсы вождения записалась, чтобы Семен подарил ей машину, на которой она и отвезла Илясова или его труп в Хмелевку. А как он, кстати, был убит?

– Пока неизвестно, но не ножом, это точно. Возможно, она подсыпала ему снотворное и не убивала, а просто сбросила его в колодец – сонного, спящего, где он сам и умер.

– Но ее-то за что убили? И почему тот, кто убил ее, не украл, как вы говорите, ни одной золотой вещи, ничего? Что же это за человек такой… странный?

– А что, шкатулка лежала на виду?

– Нет, в шкафу, за постельным бельем, я точно знаю, потому что Лиля мне часто показывала свои украшения, давала поносить.

– А может, она кому-то дала крупную сумму в долг, и этот человек не смог отдать? – слабо предположила Рита. – Вот ведь история, а? Три убийства…

– Мне теперь понадобится какое-то время, чтобы я осмыслила весь этот кошмар, эти смерти, – сказала Катя. – И все-таки я не верю, что она могла убить. Она была такая нежная, красивая… Это какая-то ошибка, недоразумение.

В мастерскую постучала Ксения Илларионовна.

– Я у тебя заночую, Марго, что-то поздно уже, да и устала я, сплю на ходу… Какая же у тебя дочка – просто прелесть! Если ты мне позволишь, я побуду у тебя здесь еще пару деньков, а?

– Мама, о чем ты говоришь? Да ты можешь совсем перебраться сюда.

– Нет, доченька, у меня муж, он мне этого не простит, он же сам как ребенок. Мужчины не любят, когда их забывают, даже на время, и оставляют без внимания. Послушай, Марго, это правда, что та девушка, работавшая в магазине «Bell», убила своего мужа? Мне только что Марк рассказал. Катя, вы знали об этом?

– Мам, тебе только секреты доверять, – покачала головой Рита.

Чтобы решиться на такое, ей пришлось выпить коньяку, прийти в такое состояние, когда на многое закрываешь глаза и позволяешь себе получить от жизни только самое приятное. Алкоголь (а это стало для Ларисы Сыровой открытием, причем не так давно, с полгода тому назад, как раз тогда, когда она застала своего жениха с девушкой-казашкой, продавщицей из соседнего овощного магазина) превращал ее, робкую и зажатую особу, к тому же несостоявшуюся невесту, в уверенную в себе и открытую для общения с мужчиной раскованную женщину. Понимая, что все, что происходит в жизни, – цепь закономерностей, она, измученная неутоленной ревностью к предавшему ее мужчине и уставшая от одиночества, восприняла как бы случайно оказавшуюся однажды на ее столике в кафе потрепанную книжку с женским романом как знак – вот, мол, почитай, подумай о том, правильно ли ты живешь и не пора ли и тебе, как героине этого романа, измениться и научиться находить даже в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях нечто позитивное, приятное. Прежде уверенная в том, что участь многих женщин пребывать в тягостном ожидании, когда же на тебя обратит внимание мужчина, Лариса на гребне нового восприятия жизни решила, что впредь выбирать мужчин будет она сама. Не из толпы, конечно (хотя это уж как получится), и непременно таких же смелых и решительных, склонных к авантюризму, как и она сама, обновленная. Это был протест, вызов, крик в никуда, ложный и весьма опасный путь, который должен был, по ее мнению, привести ее к новой, богатой впечатлениями и возможностями жизни. Хотя чего именно ей хотелось, помимо желания оказаться в постели с мужчиной, которого она выбрала, Лариса и сама не знала – настолько сильно оказалась травмирована ее психика разрывом с женихом и настолько важным ей казалось почувствовать себя в роли активной партнерши. Каким образом сложатся в дальнейшем отношения между нею и мужчиной, ее интересовало мало: главным являлся сам факт свидания и желания мужчины обладать ею, это являлось свидетельством того, что она красива, соблазнительна и ничуть не хуже других женщин. Ей необходимо было прежде всего самой поверить в то, что она привлекательна настолько, что мужчина (особенно женатый или, еще лучше, находящийся в статусе жениха, особенно накануне собственной свадьбы) отдаст предпочтение ей, свободной, раскрепощенной и жаждущей новых острых ощущений женщине (такой ей, во всяком случае, представлялась та самая казашка, с которой переспал ее жених накануне свадьбы).