Анна Данилова - Персиковый мед Матильды

Брови его взлетели вверх. Этого еще только не хватало! Хотя, с другой стороны, надо же как-то остановить Татьяну. А вдруг она все бросит и уедет в Мюнхен?

– А вдруг она все бросит и уедет в Мюнхен? – вдруг повторила слово в слово его мысль мать.

Михаэля передернуло: он ненавидел этот город, его улицы, даже звук этого названия. Мюнхен! Мюн-хен! Дзынь-дзынь – и все по его больной голове. Там тоже земля пахла кровью. И тротуары, и мостовые, и даже стены домов, мимо которых он проходил тем вечером. Да после всего, что он пережил в Мюнхене, как можно настаивать на том, чтобы он снова взял в руки яд? Хотя кто знал, что человек, которого он отравил, начнет пятиться назад, совсем как та, другая? Людям положено ходить вперед, а не пятиться! Они сами виноваты, что все так получилось! Яд предполагает тихую смерть. Без диких взмахов руками, без крови! Но кровь была. Она вытекла из головы того человека, которого он отравил. Он ударился об угол мраморного камина и разбил затылок. В сущности, стоило выяснить, от чего именно он умер – в результате удара макушкой об острый угол или же от сильной дозы яда? Что еще сильно поразило Михаэля – доверчивость людей. Как можно, видя человека в первый раз, предлагать ему кофе или чай и пить вместе с ним, рассуждая о жизни, философствуя? Да от людей надо прятаться, запираться на замки и в каждом видеть потенциального убийцу! И как хорошо, что он, Михаэль, знает об этом, ведь он-то судит по себе! Предупрежден – значит, спасен. Уж он-то точно ни с кем не сядет пить чай или пиво!

Хотя – а так ли это? А «Красная башня»? Разве не пьет он в компании своих дружков, оставляя свой стакан без присмотра, когда отлучается в туалет? Значит, в это время ему в бокал кто угодно может подсыпать яд! Да та же самая Татьяна, которая всей душой ненавидит его. Ее просто трясет, когда он к ней прикасается. Тело ее покрывается липкой испариной и источает неприятный сладковатый запах. Татьяна боится его – она уверена, что он сумасшедший, от которого можно ожидать чего угодно. И он, зная это, ведет себя с ней распущенно, грубо, требует от нее, как от профессиональной шлюхи, удовлетворения самых низменных своих желаний. И все равно: она нравится ему, эта русская женщина, готовая на все ради денег. Хотя разве дело в том, что она русская? Он знал многих немок, которые и без денег соглашались провести время в обществе его друзей, позволяя им делать с собой все, что угодно. Знал и других, тоже немок, причем престарелых, но еще не угасших. Они отправлялись развлекаться в Турцию, покупая любовь красивых мальчиков-турок. Конечно, проблема не в национальности женщин. Причина в том, что ему нравятся русские женщины, и он ничего не может с этим поделать. Русские женщины красивы, естественны, они такие живые, веселые, эмоциональные. Из них получаются прекрасные преданные жены. Так говорят все мужчины, которых он знает. Почти все они имели дело с русскими женщинами.

– А вдруг она все бросит и уедет в Мюнхен? – повторила Лора Бор, и Михаэль вздрогнул. Нет, такого они не могут допустить! Татьяна не должна покидать пределы замка. Тогда они окончательно потеряют покой да и все свои деньги.

– Ты что-нибудь придумала, кроме яда?

– Можно заставить ее помыть окна, а внизу разбить клумбу и установить металлические заграждения с кольями. Я столкну ее, она упадет, и ее тело просто насадится на металлические колья.

– Это долго. Да и подозрительно – установят ограду, и на следующий же день на нее упадет женщина?

– Можно попросить ее забраться на лестницу, а перекладины подпилить.

– Но тогда полиция легко обнаружит это. Сложно и долго.

– Значит, яд. Михаэль, надо поторопиться.

– Пить хочется, – неосознанно, как ребенок обращается к матери, сказал он Лоре. – У тебя есть что-нибудь?

– Сок, – прошептала она чуть слышно. – Персиковый.

– Мама! – Он вдруг понял весь страшный смысл сказанных ею слов. – Я тебя серьезно спрашиваю!

– В холодильнике стоят бутылки. Это – для нас. А в коробке – для нее. Выпей сок, надевай перчатки и иди.

– Но она же в комнате!

– А я ее позову, велю прибраться в кладовке. Там полно мышей, пусть рассыплет отраву.

Михаэль подошел к холодильнику, достал сок, отвинтил металлическую пробку и сделал несколько больших глотков, потом, вздохнув блаженно, выпил все до конца, прерываясь лишь для того, чтобы перевести дыхание.

– Нет ничего приятнее утоления жажды, – сказал он, кивнув головой и думая о чем-то своем.

– Вот и я о том же. Татьяна на обед съела приличное количество маринованных овощей и свинину. Думаю, она в течение дня будет мучиться жаждой. Вот и помоги ей. Сынок, в последний раз!

– Ладно. Где перчатки?

Саша в своей комнате прослушал пленку и ужаснулся цинизму и жестокости говоривших.

– Изверги! – «Ты что-нибудь придумала, кроме яда?..»

В комнату вошла Катя. Лицо ее сияло.

– Ну что, едем знакомиться с твоей теткой Мартой? Ты еще не передумал взять меня с собой?

Тетка Марта, черноволосая стройная женщина, в брюках и свободном тонком джемпере, встретила Катю с Сашей по-русски радушно, даже пироги испекла. Марте было под пятьдесят, но выглядела она здоровой холеной женщиной – без морщин, без той возрастной печали в глазах, которая, по мнению Кати, уже светилась во взгляде ее матери и тети Оли. Довольная жизнью незамужняя женщина, у которой, как рассказал Саша, был друг, довольно молодой врач-стоматолог. Сама же Марта работала в теплице, снимала двухкомнатную квартиру в небольшом трехэтажном доме на окраине Мюнхена, в тихом зеленом районе. Маленькая кухня с окном, выходящим во двор, спальня и гостиная. Марта накрыла на стол, принесла графин с красным вином, пироги, фаршированные перцы. Усадила племянника с молодой женой напротив себя и сказала со вздохом:

– Жаль, что Лида не дожила до этого дня и не увидела тебя таким счастливым, Сашенька! Не хочу вновь причинять тебе боль, но все равно повторю – она совершила большую ошибку, что не поехала с нами сюда. Она не сидела бы в одиночестве, мы помогли бы ей. А со своими золотыми руками она быстро нашла бы клиентов. Хорошие портнихи везде ценятся. Ну да ладно, не будем о грустном. Я рада, что вы выбрали для медового месяца Германию, да еще и этот чудесный замок. Надеюсь, тебе, Катя, там нравится? Конечно, вся эта роскошь – временная, но для путешествия вдвоем лучшего места не сыскать. Во всяком случае, это лучше, чем разные там Африки или Бермуды.

Катя могла бы и поспорить: она успела побывать с родителями на многих курортах, но решила воздержаться от комментариев. Ей было любопытно послушать родственницу Саши. К тому же она была приятно удивлена, когда оказалось, что он все же не обманывал ее и в Мюнхене у него действительно живут родные. Она ждала, что за столом рано или поздно поднимется тема покупки квартиры или дома, возможно даже, что тетка каким-нибудь образом затронет и более интересную тему – тему денег. Поэтому Катя сидела тихо, как мышка, и ловила буквально каждое слово. Кроме того, ей понравилась сама Марта. С ней было легко, приятно, да и Саша держался так, как вел бы себя, скажем, будь она его матерью. То есть он находился в естественной для себя обстановке. Во всяком случае, теперь Кате будет что рассказать матери по телефону. «Знаешь, у Саши в Мюнхене живет родная тетка, сестра его матери, очень милая женщина, ее зовут Марта».