Анна Данилова - Первая жена Иуды

…На дисплее высветилось имя сестры.

– Рита? – простонала она сонным голосом. – Ты разбудила меня… Еще только шесть часов! Да ты с ума сошла!

– Доброе утро, сестренка. Слушай меня внимательно. Через несколько минут я буду уже в Москве. Сейчас я в поезде… У меня к тебе просьба. К тому же ты можешь неплохо заработать, практически ничего не делая.

Ната стала просыпаться. Рита – единственный человек, который всегда помогал ей и деньгами, и советом и на которого всегда и во всем можно было положиться. Отказать ей – все равно что отказать себе. Она обожала свою сестру.

– Что нужно сделать?

– У меня есть знакомая, ее зовут Тамара. Она очень добрая, милая женщина. От нее ушла домработница, и она, отвыкшая от домашних дел, просто зашивается. Денег у нее немерено. Попытайся устроиться к ней на работу, но ни в коем случае не говори, что ты – моя сестра. Как будто ты просто с улицы. Придумай что-нибудь… Дави на жалость. Уверена, что она тебя примет. Повторяю, Ната, ни слова обо мне, иначе ты все испортишь…

– Рита, что ты такое мне предлагаешь?! Ты хочешь, чтобы я, я (?!!!) устроилась к какой-то тетке мыть полы? Я понимаю, конечно, твое стремление помочь мне, но…

– Наташа, я же не сказала, чтобы ты работала у нее. Я сказала – устройся. Скажи, что выйдешь завтра. А я к этому времени уже постараюсь вернуться домой. Мы встретимся с тобой, и ты мне подробнейшим образом расскажешь, как она с тобой разговаривала, словом, все-все… Да, и еще. Если вдруг вы договоритесь, попытайся проникнуть в комнату, где жила ее домработница. И послушай, что тебе скажет о ней Тамара. Это очень важно. А я куплю тебе мороженое…

Она всегда так говорила, про мороженое. Под этими словами скрывались деньги, и Ната отлично это понимала. А деньги – это новые туфли, новый крем, духи и прочие приятные женские мелочи…

– Без проблем. Вот только проснусь окончательно…

– Записывай ее адрес, телефон… Сама придумай, как ты с ней познакомишься. Это уже твоя работа. А мне некогда. Все. Целую. Никому ни слова об этом звонке.

Когда дело касалось денег, Ната соображала и действовала быстро. Она встала и отправилась в душ, оттуда – на кухню, выпила чашку кофе, оделась в самое простое и дешевое, что только нашлось в ее гардеробе, и, заказав такси, принялась сочинять объявление…

До дома Рындиных добралась за полчаса. У дверей подъезда достала бутылочку с клеем и листок с объявлением. Приклеила прямо на дверь. «Молодая женщина ищет место домработницы. Интим не предлагать». Затем поднялась и позвонила в квартиру Рындиных. Ей казалось, что она актриса и ей поручено сыграть свою первую в жизни роль.

– Кто там? – спросили из-за дверей.

– Меня прислали к вам соседи… Откройте, пожалуйста. Если вы боитесь, мы поговорим через дверь…

Тамара открыла дверь – их разделяла цепочка. Наташа увидела немолодое, в креме лицо, испуганные глаза.

– Тебе чего?

– Понимаете, я работу ищу… Вот и объявления расклеиваю… Я – домработница. Все умею, чисто убираю, хорошо готовлю, стираю, глажу… – Она говорила быстро, чтобы успеть сказать о себе многое, чтобы произвести впечатление, но все равно ее интонация была сродни интонации нищенки, просящей подаяние: «Подайте, Христа ради…»

– Ты сказала, тебя прислали соседи… Какие еще соседи? – Лицо в креме нахмурилось. В темноте нехорошо, недоверчиво поблескивали глаза.

– Не знаю… Они увидели мое объявление, прочитали и сказали, что в такой-то квартире, то есть в вашей – проблемы с домработницей, что она ушла, замуж, что ли, вышла, я не поняла, да и какое дело мне до того, кто у вас был до меня…

– Повернись, – вдруг услышала Ната и замерла, ожидая каких-либо объяснений.

– Что вы сказали?

– Я сказала – повернись, хочу посмотреть на тебя…

– Я вам что, лошадь на базаре, что ли? – возмутилась она, забыв, что пришла наниматься на работу и от того, как она сыграет свою роль, будет зависеть ее маленький актерский гонорар.

– Ты красивая, у тебя шикарное тело, мужики таких, как ты, любят. Нет, не возьму…

– Я не такая, как вы подумали… Ну, сиськи у меня большие, зад круглый, ну и что? Я же в этом не виновата… – стала она канючить, явно переигрывая.

– Да я все понимаю… Не знаю прямо, что и сказать… Мне действительно позарез нужна домработница… А документы у тебя есть?

– Конечно, есть.

– Ты местная?

– Да, у меня и прописка есть, и квартира… Я в порядке, если не считать того, что мои прежние хозяева срочно сорвались в Москву… Может, слышали – Веретенниковы? – Ната назвала фамилию известного в городе депутата, на самом деле переехавшего с семьей в Москву. – Меня тоже с собой звали, но у меня муж, а у него – работа, мать, он ее ни за что бы не бросил…

– Так ты замужем?

– Конечно. А что, я не сказала?

– Где твой паспорт?

Ната с готовностью протянула паспорт, понимая, что фамилия ее бывшего, теперь уже покойного, мужа, Генс, которую она носила, не может выдать в ней родную сестру Маргариты Орловой.

Дверь открылась.

– Входи, – более мягко, чем можно было предположить, произнесла Тамара Рындина, впуская в квартиру Наташу. – Извини, что так встретила, но мало ли кто бродит по подъездам… Недавно вот какая-то женщина ходила, владела гипнозом… Так она обобрала до нитки двух женщин. Те сами отдали ей все свои деньги и золото.

– Я понимаю… Но и вы поймите меня. Стою себе спокойно возле вашего подъезда, приклеиваю объявление, вдруг голос позади меня, оборачиваюсь – женщина в годах, приятная такая, улыбчивая…

– Марина Львовна, наверное… – закусила губу Рындина.

– … и говорит мне, мол, вы работу ищете, а у Тамары… Вас ведь Тамарой зовут?

– Да, все правильно…

– …а у Тамары домработница ушла… Обратитесь, говорит, к ней, она женщина хорошая, добрая, порядочная… Я спрашиваю, а отчего от нее, то есть от вас, та, другая домработница ушла, и женщина мне отвечает, мол, кажется, замуж вышла, не все же ей посуду мыть… Вот и все.

– Ты проходи, проходи, сейчас кофейку выпьем…

Квартира Рындиных напоминала скорее музей, чем квартиру: высокие лепные потолки, картины на стенах, старинные шкафы, набитые дорогим фарфором и безделушками, стилизованные под старину диваны и кресла, обитые полосатым, царской расцветки, бирюзовым с желтым, шелком, повсюду вазы с цветами… Сама хозяйка расхаживала по дому в зеленом прозрачном пеньюаре, на голове – тюрбан из полотенца. Разговаривая с Наташей, она точными движениями счищала ваткой крем с лица. Лоснящаяся пористая кожа, большие влажные темные глаза, выщипанные брови, бледные губы и небольшой, правильной формы, розовый нос.

Она привела Нату в кухню, усадила за стол и включила кофеварку.

– Значит, говоришь, ты местная, замужняя… Это очень хорошо. Надеюсь, ты со своим мужем в хороших отношениях? Дело в том, что некоторые женщины, устраиваясь к моим подругам на работу, решают таким образом свой квартирный вопрос, ты понимаешь, о чем я?