Анна Данилова - Парик для дамы пик

Об этом и думала Юля, пока такси мчало ее по ночному городу. Водитель явно не любил скорость ниже ста, а потому разгонялся предельно, и его машина летела по пустынным улицам как птица. Даже свет фонарей казался размазанным, как желтая масляная или оранжевая краска на синем. А витрины магазинов в центре города воспринимались как декорации к сюрреалистическому фильму.

На Жуковского возле дома номер десять действительно толпился народ. Женщины в ночных рубашках, накинув на себя плащи или пальто, стояли, прижавшись к своим заспанным мужьям, в ожидании увидеть возле машины «Скорой помощи» нечто страшное, кровавое или прикрытое простыней, о чем можно будет рассказывать всю оставшуюся жизнь. Но, судя по «декорациям», выноса тела еще не было. Водитель «Скорой помощи» задумчиво курил в кабине, и по его виду нетрудно было догадаться, что для него это ожидание – лишь возможность немного передохнуть, а то и подремать и что его меньше всего заботит происходящее вокруг. Он почти каждое дежурство сталкивается со смертью и не принимает эту трагическую реальность близко к сердцу, оберегая свою нервную систему.

Черные начальственные «Волги» и «Мерседесы» стояли пустые – их хозяева наверняка пускали дым дорогих сигарет в квартире, где произошло убийство.

Юля поднялась на третий этаж вместе с Корниловым, вышедшим, как оказалось, ее встречать. Неестественно высокий голос его не гармонировал с его мужественной внешностью. Но к этому можно было привыкнуть. Юля ждала от него вопроса, пока они поднимались по лестнице. И дождалась:

– Тебя уже наняли? Поздравляю…

Юля решила промолчать и посмотреть, как дальше будут развиваться их отношения. Виктор Львович человек конкретный, вокруг да около ходить не будет. Потребует процент – придется подчиниться. Иначе у нее не будет доступа к важнейшей информации. Кроме того, что ей нравилось работать параллельно с Корниловым. Но тогда за все платил Крымов. Возможно, за доллары Виктор Львович даже улыбался… Как будет теперь?

Они протиснулись в дверь и оказались в тесном коридорчике с тремя дверями, ведущими в соседние квартиры.

– Нам прямо. – Корнилов вел ее, крепко держа за руку, мимо перепуганных соседей и курящих людей в форме, в квартиру, где витала смерть.

– Зоя Пресецкая. Ты ее знала?

– Нет…

Они вошли в спальню, где на постели, слегка прикрытая простыней, лежала обнаженная красивая молодая женщина. Русые кудри ее рассыпались по подушке. Красные губы делали ее похожей на живую.

– Сказка, а не девушка, – вздохнул Корнилов, словно забыв, кто он и зачем он здесь. – Извини… Так ты ее знаешь?

– Нет, не знаю.

– Тебе кто-то позвонил? – Они разговаривали шепотом. – Как ты узнала?

«Начинается», – подумала Юля.

– Мне позвонила ее подруга, мы с ней едва знакомы. Ехали в одном купе однажды… Но, судя по тому, что я знаю об этой женщине…

– Так ты ее все-таки знаешь? Косвенно? – продолжал допытываться Корнилов.

– Да нет же, – тихо взорвалась Юля. – Я про подругу из поезда… Так вот. У нее нет денег, чтобы нанимать нас.

И тут же пожалела, что сказала «нас». Ведь она-то имела в виду себя и Шубина. А что, если Корнилов поймет все по-другому? Что, если он подумает, будто ничего в его жизни не изменилось и ему по-прежнему будут отстегивать доллары за его же обычную работу?

От этих мыслей ей стало жарко. Но она тут же одернула себя. «Боже, какой цинизм думать сейчас о деньгах, когда убита женщина. Молодая, красивая».

– Ну все?

– Увидела? Теперь выйдем… Разговор есть.

Юля вышла вслед за Корниловым из квартиры. Виктор Львович закурил.

– Ее удушили. Никто из соседей никого не видел. Говорили, что Зоя жила одна, была разведена и вела довольно спокойный образ жизни.

– Чем занималась? Где работала?

– Долгое время была без работы, потом устроилась в какую-то фирму готовить обеды. Но, насколько я понял, ее взяли без трудовой и платили из кармана…

Она понимала, о чем речь. Людей сейчас берут на работу без документов, платили им «черным налом», чтобы не проводить эти деньги в бухгалтерии и не платить налогов. Хозяевам таких фирм (а их большинство) плевать на то, что у работника не идет стаж и прочее…

– Никто из родственников еще не подъехал?

– Должен приехать бывший муж, но пока мы видели лишь ее знакомую, которая все тут залила слезами.

– Это Ира Званцева, которая и позвонила мне. Но я ее что-то не вижу.

– Земцова, у меня к тебе разговор, – Корнилов глубоко затянулся сигаретой и сощурил глаза. – Крымов бросил меня… Нет-нет, он мне уже ничего не должен, мы с ним квиты… Но мне без него будет трудновато. Хоть он и бездельник, но голова у него светлая. Я вот что хотел тебе предложить…

Юля напряглась, ожидая самого худшего. Неужели ее независимости конец? Тогда она уедет из города, купит дом в деревне и займется выращиванием земляники и откармливанием гусей…

– Пусть будет все как прежде.

– Не поняла.

– Параллельные дела. Ты будешь помогать мне, а я – тебе. Я же тебя знаю, у тебя все получится. Вы с Шубиным делали за Крымова всю черную работу… Ну как, ты согласна?

– Я не уверена, что смогу зарабатывать деньги, как Крымов. Думаю, у меня не получится.

– Я не про деньги. Про взаимопомощь. Если нароешь что – приходи, я тебе, как и прежде, помогать буду…

– Значит, вы не будете с меня брать никаких денег? – Юля набралась решимости и задала этот самый трудный вопрос.

– Земцова, а я-то считал тебя умной… – обиделся Корнилов. – Какие к чертям собачьим деньги, когда я предлагаю тебе сотрудничать?!

– Тогда без вопросов, – успокоилась Юля. – Вы слышите, там какой-то шум… Пойдемте. Может, кто-то пришел?

Из квартиры, куда пару минут тому назад понесли носилки, послышались громкие голоса. Там явно что-то случилось.

Они почти вбежали в ту же спальню и увидели жуткую картину. Теперь тело мертвой девушки лежало не на постели, а наполовину сползло на пол. Но самым невероятным и страшным было то, что девушка была совсем без волос. У нее был голый череп.

– Хотели положить ее на носилки, подняли, а с головы свалился парик… – объяснил кто-то Корнилову. – Санитар испугался и уронил носилки. Его рвет в ванной…

Юля выбежала из квартиры. Ей надо было во что бы то ни стало найти Ирину Званцеву.

Уже на улице, оказавшись среди толпы зевак, она крикнула в ночь: «Ирина!»

И тут ей навстречу вышла худенькая женщина в длинном распахнутом пальто. На голове – съехавший набок черный берет, из-под которого выбиваются рыжеватые волосы. Глаза безумные, полные слез.

– Это ты, Ирина? – Она с трудом узнавала знакомые черты.

– Да, это я. Я не узнала вас.

– Да не «выкай» ты, поехали ко мне… Ты ужасно выглядишь.