Анна Данилова - Парик для дамы пик

Думая обо всем этом, Юля старалась не спешить с выводами. Машина неслась по черным мокрым дорогам, нагоняя тоску. Неосознанно бормоча что-то, привалясь плечом к Игорю, Юля была крайне удивлена, когда услышала:

– Ты должна решить для себя насчет своей домработницы…

– В смысле?..

– Сначала ты возишь ее повсюду с собой, рассказывая обо всем, чем занимаешься, и даже принимая ее помощь, а потом вдруг, как надоевшего котенка, запираешь в квартире, чтобы не мяукал и не мешался под ногами… Разве можно так с людьми обращаться?

Он сказал и замолчал надолго. Юля же, пытаясь осмыслить услышанное, почувствовала, как горит ее лицо. Ревность?!

Наташа же, действительно в силу обстоятельств посвященная в расследование, была оскорблена до глубины души, когда ей намекнули, что ее место на кухне. К тому же она не знала, как вести себя с одурманенной алкоголем Холодковой. И хотя та лежала, зарывшись в плед, на диване и делала вид, что смотрит телевизор, все равно время от времени принималась рыдать, стонать и пугала находящуюся на кухне Зиму.

И словно в пику ее воплям Наташа, разморозив в микроволновке мясо и нарезав его кусками, принялась с остервенением отбивать его металлическим молоточком, подняв такой шум, что теперь уже не могла не отреагировать Холодкова.

Опухшая от слез Женя появилась в дверях кухни и, подперев косяк, уставилась на размахивающую молотком Зиму.

– Дайте мне тоже какую-нибудь работу, – вдруг попросила она, состроив кислую мину, словно слова эти вылетели помимо ее воли. – Мне надо немного отвлечься, а то я сойду с ума… И еще. Скоро будут похороны моих девочек, вы не поможете мне с поминками?

«Права была Юля, Холодкова никогда не теряет рассудка и всегда остается реалисткой…» – подумала Наташа и дала свое согласие на участие в приготовлении поминального обеда.

– Так что мне прикажете делать? – Холодкова, засучив рукава, подошла к Наташе, выражая полную готовность действовать.

– Как что, чистить картошку, – усмехнулась Наташа. – А еще – лук…

– Зоя тоже не любила чистить и резать лук… Если бы вы только знали, какая она была… Я по сравнению с ней – настоящая сволочь… Ограбила ее, обманула, предала, называйте, как хотите… И все из-за чего?

– И из-за чего же?

– Из зависти, конечно. Из ревности. И если кто и убил ее, голубушку, то только из сильного чувства. Мужчины любят красивых женщин… Давайте вашу картошку… Между прочим, картошку у нас, когда мы собирались, всегда чистила Ирина. И хотя так нельзя говорить о покойницах, но она была создана для черной работы точно так же, как Зоя – для украшения… Люди не рождаются одинаковыми, и те, кто считает иначе – глубоко заблуждаются… Некоторые появляются на свет для того, чтобы мыть полы и чистить унитазы, причем они нисколько не страдают и воспринимают это как само собой разумеющееся. А других даже лютый голод не заставит взять в руки швабру, вот как Зою, например…

– Но ведь она готовила обеды в «Эдельвейсе», – возразила ей Наташа.

– Она устроилась для того, чтобы быть поближе к своему обожаемому парикмахеру…

Наташа подумала, что впервые Женя так откровенно рассказывает о последнем любовнике Зои. Раньше она упоминала о нем лишь вскользь, мол, был у нее «один знакомый, с приветом», который все уговаривал ее принять участие в каком-то конкурсе парикмахеров: «он был о себе слишком высокого мнения и мечтал о международном признании, но она не дала уродовать себя…»

– …да только он плевать хотел на нее. Просто пользовался ею и никогда ее не любил. А Зоя не любила Бобрищева. Вот такая несправедливость…

Наташа в сердцах отшвырнула от себя вымазанный в мясном красном месиве молоток и закивала головой, в душе соглашаясь с Женей: вот она любит Шубина, а Шубин любит Земцову, которая, в свою очередь, любит Крымова, который не любит никого… Какая уж тут справедливость?..

Она взяла фарфоровый «лимон» с перцем и принялась судорожно сыпать черный порошок на распластанные, отбитые куски мяса. И не заметила, как на них закапали слезы обиды и отчаяния.

И тут она вспомнила другие отбивные и черный перец…

– Извините, Женя, я покину вас ненадолго… Мне надо в магазин… – и Наташа кинулась к двери.

«Только бы она была на месте…»

Машина остановилась возле подъезда дома на улице Жуковского. Юля достала блокнот и сделала вид, что прощает Шубину его слова про Наташу.

– Послушай, Игорь. Где ты все это время находился? О чем думал?

– Не понял…

– Все ты понял. Ты постоянно молчишь, ничего не говоришь. Я понимаю, что ты по натуре молчун, но какие-то мысли у тебя насчет этих убийств есть или нет? Что с тобой?

– Если честно, я только об этом и думаю. Но я не Крымов, и ты напрасно ждешь от меня каких-нибудь сногсшибательных идей. Я устроен много примитивнее, и ты об этом знаешь. А что касается моего молчания, то тебе же нравится роль руководителя.

Юле показалось, что ее ударили по щекам. Неужели у них с Шубиным все кончено, отношения испорчены окончательно? Но что произошло?

– Это ты из-за Наташи?

– И из-за нее тоже. Ты сильно изменилась. Держишь что-то при себе, словно боишься поделиться. Ведешь себя не так, как раньше. Пользуешься нами, а взамен – полное недоверие.

…Она открыла глаза. Машина свернула в проулок и остановилась напротив подъезда, в котором жила Зоя Пресецкая. Неужели этот разговор с Игорем ей только приснился?

А ведь она от волнения даже вспотела.

– Игорь… Я не разговаривала во сне?

– Нет. Ты посапывала, как младенец, – сказал Шубин и нежно поцеловал ее в щеку. – Я рад, что ты выспалась. Правда, мне пришлось несколько раз сделать круг, чтобы ты не проснулась.

«Господи, какой же он хороший и любит меня… Так, может, и про Наташу мне все приснилось?»

– Тогда поговорим?

– У тебя есть план?

Юля достала свой блокнот, открыла его и быстро, скороговоркой зачитала некоторые факты:

– «10 октября в „Европе“ убит журналист Рыскин, 11 октября к Абрамовой приходит бомж по имени Толя и крадет ее парик; 13 октября – убита Зоя Пресецкая, 15 октября в полночь – погибает Ира Званцева…Существует ли связь между этими преступлениями?»

– Если позволишь, я продолжу… – вдруг оживился Шубин. – И постараюсь выдавать факты более системно, чтобы можно было составить хотя бы схему связей между действующими лицами. Вот ты говоришь, что 10 октября в «Европе» убит журналист Рыскин. Что ты о нем знаешь?

– Ничего, за исключением того, что он – журналист-международник. Хотя, подожди… – она напряглась, вспоминая, что ей рассказывал о Рыскине Корнилов. – Он – корреспондент газеты «Мир вокруг нас», работает в Южной Америке… Также является сотрудником журнала «Глобус», снимает сюжеты для телевидения, выступает на радио… И вообще Корнилов просил меня позвонить Крымову и расспросить об этом самом Рыскине. Он почему-то уверен, что Крымов до сих пор ему что-то должен.