Анна Данилова - Рукопись, написанная кровью

– Я. Если вы журналистка, то интервью я не даю. Я устала, я больной человек и прошу оставить меня в покое.

– Я знаю, кто убил вашего мужа.

И Андреева тут же, словно поклонившись смирно и тихо, не проронив ни слова, впустила ее в дом.

…

– Понимаете, я занимаюсь частным сыском, меня многие в городе знают, вы даже можете навести обо мне справки. Вот мое удостоверение… – Юля подождала, пока Тамара Николаевна не ознакомится с ее потерявшим еще в прошлом году фактическую силу удостоверением, подписанным Крымовым, после чего продолжила: – Я расскажу вам все и приложу к делу необходимые доказательства, если мы с вами договоримся о цене. Дело в том, что расследование убийства вашего мужа, отца Кирилла, которого я очень хорошо знала и уважала, не только заняло у меня время, но и потребовало больших расходов. Мне даже пришлось выезжать за границу. Но работала я, само собой, не ради праздного интереса, а поскольку меня наняли… Мало того, человек, для которого я все это делала, заплатил мне приличные деньги. Но сейчас, когда я знаю о гибели вашего мужа практически все, я решила продать свою информацию подороже. Вы можете остановить меня на полуслове и попросить уйти, и я уйду, но тогда все мои материалы будут проданы тем, кто опечален смертью отца Кирилла не меньше вашего, если не больше… Продолжать?

– Да, разумеется, – взгляд горящих глаз Тамары Николаевны был устремлен в пространство, казалось даже, что она ничего не слышит.

– Я вам сейчас напишу сумму, а вы либо кивнете мне головой, либо покачаете в знак несогласия, договорились?

Вдова кивнула головой, и Юля по выражению ее усталого лица поняла, что далее, после показанной цифры последует еще один утвердительный кивок.

Юля написала взятую из воздуха сумму в долларах и, увидев, как поднялись брови вдовы, поняла, что переборщила. Но отступать было уже поздно.

После небольшой паузы, во время которой Тамара Николаевна, очевидно, прикидывала, сумеет ли она набрать такую сумму, Юля попросила у нее воды.

– Вы что, ко мне пить пришли? – вдруг неожиданно громко спросила вдова и, разорвав на мелкие клочки листок с написанной на нем цифрой, швырнула Земцовой в лицо. – И вообще: что вы все тут ходите? Кирилла уже нет, он не воскреснет, и те, кто его убил, еще ответят за это. Почему я должна вам верить? Кто вы такая? Частный детектив? Да не смешите меня! Ко мне приезжали следователи Генпрокуратуры, беседовали со мной, работали с утра до ночи, пытаясь найти хоть какой-нибудь след, хоть одну улику, но ничего не нашли. А вы приезжаете и предлагаете купить у вас имя убийцы и доказательства. Какого рода доказательства? У вас что, есть результаты официальных экспертиз, видеоматериал, что? Что у вас есть, чем вы располагаете? Господи, как же мне все это надоело!

Слушая ее, Юля уже ничего не понимала: сначала вдова заинтересовалась ее предложением и даже согласилась взглянуть на сумму, а теперь ведет себя так, словно ей нет ровно никакого дела до того, кто убил ее мужа.

– Может быть, вы мне все-таки принесете воды?

Хозяйка резко поднялась со своего места и быстрым шагом вышла из комнаты.

Юля оглянулась. Гостиная хоть и была похожа на холл кинотеатра – настолько велика и просторна, – но обставлена весьма убого: четыре кресла с вытертыми добела подлокотниками, телевизор, небольшая книжная полка с религиозными книгами…

Она проворно достала из одного кармана жакета хлопковые белые перчатки, затем выудила пальцами из другого кармана цепочку с крестом отца Кирилла, ту самую, которую в свое время кто-то подкинул Берестову уже на московскую квартиру и которую он запрятал в своем подъезде за батарею (Шубину понадобилось всего десять минут, чтобы обнаружить ее там, в жестяной коробке из-под леденцов, завернутую в пожелтевший газетный лист), и быстро спрятала ее за книги, стоящие на полке над телевизором. Вернулась на место, стянула перчатки и, сунув их снова в карман, постаралась напустить на себя внешнюю невозмутимость.

– Минеральная устроит? – Стакан с ледяной водой, запотевший, зеленого стекла, громко стукнул о стол, как если бы вдова его чуть ли не бросила, раньше времени отпустив руку.

– Устроит, спасибо. Тамара Николаевна, вы ведете себя так, что я все поняла, – сказала Юля, даже не притрагиваясь к стакану. – Мне не надо ничего объяснять: и так ясно, что вам совершенно безразлично, кто убил вашего мужа. А потому я покидаю вас. Мне жаль, что я потратила на вас так много времени.

– Вы ошибаетесь, госпожа Земцова, мне очень даже интересно, но просто я вам не верю. Кроме того, вы написали нереальную цену. Откуда у меня могут быть такие деньги? У многих сложилось ошибочное мнение о состоянии моего мужа. Да, у него был фонд, он и не скрывал этого, но деньги принадлежали не ему, а тем, кто в него верил, и вам это должно быть известно… Вы же не станете отрицать, что у моего мужа было много сторонников, союзников, друзей… Народ его очень любил, был ему фанатично предан и пошел бы с ним до конца, если бы он того пожелал…

– Так почему же он сам, отец Кирилл, не пошел дальше, а остановился на полпути?

– У моего мужа помимо преданных ему людей были и враги, разве вы не понимаете? Они и убили его… Если бы не его смерть, его идея о возрождении России путем объединения всех русских нашла бы свое продолжение, и, кто знает, быть может, он выставил бы свою кандидатуру на президентский пост…

– Это утопия, и кому, как не вам, это знать. Священник, борющийся в одиночку с сильными мира сего, – разве это не смешно, не утопично? Разве в это вообще можно поверить? В прессе о нем писали как о великом проповеднике, чуть ли не о мессии, о посланнике бога, но что конкретно стояло за этими словами? Несколько раздутых в той же прессе выступлений, текст которых был почти слово в слово взят из партийной брошюры с речами лидера какой угодно организации патриотического толка? Ну отправил он йод и бинты в военный госпиталь на средства, собранные с нищеты же, причем здесь, в С. А дальше-то что? Вашему мужу кто-то сделал хорошую рекламу на телевидении, и пусть он не так часто появлялся на экране, зато имя его почти не сходило с уст дикторов ведущих информационных программ. Кому это было нужно, вы не знаете?

– Народу, – с вызовом ответила вдова и сама, забывшись, сделала несколько больших глотков принесенной ею минералки. – Я только не понимаю, к чему вы все это ведете? Мой муж был великим человеком, настоящим патриотом, близко к сердцу принимавшим все несчастья, которые обрушились на голову простого народа. Он хотел возродить Россию…

– Но как? Одними пространными речами, направленными на свержение существующего правительства? Ничего подобного! Такого в его речах я что-то не нашла… Или, возможно, у него имелась программа политических преобразований, авторами которой были члены мирового правительства, те самые кукловоды, управляющие нами сверху, но только не с самого неба, а с какого-нибудь двухсотого этажа нью-йоркского небоскреба, и тратящие на разрушение нашего политического строя, и в первую голову экономики, миллиарды долларов?.. И разве не для этого ваш покойный муж был прислан сюда в девяносто четвертом году…