Анна Данилова - Солнце в ночном небе

Вернулась в Штраубинг уже ночью. Оставила чемодан в спальне под кроватью и позвонила Люлите.

– Я приехала, – сказала она шепотом, словно была в доме не одна. – Ты придешь?

– С тобой все в порядке? У тебя все получилось? – заговорщическим тоном спросила ее Люлита.

– Да, – сдержанно ответила она.

– Принести капусту? Она еще теплая, со свининой и яблоками?

– Неси. У меня зверский аппетит.

– Значит, все нормально... Я же тебя знаю... Иду.

Она пришла через несколько минут с кастрюлькой горячей капусты в руках. Подруги уселись ужинать в кухне. Ульрика с жаром рассказывала обо всех своих злоключениях, о том, как она понервничала, о своем разболевшемся животе, о том, как перепутала отели.

– Удивительно вообще, что ты нашла этот отель... Я же видела, как ты нервничала, хотела поехать с тобой. Почему ты меня не взяла?

– Не хотела ввязывать тебя в эту историю.

– Да, по-моему, я уже и так увязла в ней по самые уши, – вздохнула Люлита. – Свинина не очень жирная?

– Нет, в самый раз.

– Чемодан здесь?

– Да, в спальне.

– Ты открывала его?

И тут Ульрика чуть не поперхнулась. Она не открывала его. Ей это не пришло даже в голову. Она так боялась, что ее застанут в номере и спросят, что она здесь делает, что главным для нее в тот момент было как можно скорее покинуть гостиницу.

– Нет, Люлита, я его не открывала... Мне не до того было. А потом, уже в поезде, я тоже не посмела – повсюду люди, все смотрят на меня, да и запакован он был в мою холщовую сумку, перетянут резинками.

– Получается, что ты до сих пор его не открыла?

– До сих пор.

– Я не любопытная, конечно, но все равно... Интересно все-таки...

Ульрика промокнула губы салфеткой, поднялась из-за стола с каким-то торжественным видом.

– Пойдем. Он наверху, в спальне.

Они поднялись, Ульрика достала чемодан, долго вынимала его из сумки трясущимися руками, потом попыталась открыть, но поняла, что он заперт на два замка – все, как обычно.

– А ключа у тебя нет?

– Нет. Может, сходить за топором?

– Давай сначала попробуем ножом, а уж потом топором...

С замками они бились больше получаса, но все же разломали, открыли чемодан. При свете ночника содержимое его смотрелось совсем уж нереально, фантастично...

– Люлита, ущипни меня.

– А ты – меня. Прикрой чемодан, и пойдем доедать капусту, – предложила успокоенная Люлита. – Знаешь, я ведь переживала не меньше твоего.

– Главное – чтобы Юрген ничего не узнал и не увидел. Я должна как можно скорее унести это из дома... Ты понимаешь, о чем я?

– Думаю, ты выполнишь все инструкции достойно, – выпрямившись во весь свой внушительный рост, произнесла торжественно Люлита, блестя глазами. – Так ты идешь? Да, кстати, не мешало бы и выпить немножко... Ты как?

– Согласна. Может, тогда мой организм придет в норму и перестанут дрожать колени... Но что делать с Юргеном?

– Главное – не торопиться и все хорошенько обдумать. Одна голова – хорошо, а две лучше. Пойдем.

Они спустились в кухню, Ульрика подогрела капусту.

– Скажи, что ты сейчас испытываешь? – спросила Люлита, всматриваясь в лицо подруги.

– Ответственность, – тихо ответила Ульрика.

– А страх? Тебе не страшно?

– Мне теперь всегда будет страшно... И вообще, не представляю, что бы я делала без тебя? – вздохнула она.

– Жила бы, как и все живут.

– Знаешь, мне кажется, что мне все это приснилось: и тот день... и Мюнхен, и этот малиновый чемодан... Главное, чтобы сердце выдержало. Надо бы доктору показаться, а то придешь как-нибудь, а я не смогу тебе открыть дверь.

– Тебе всего-то пятьдесят с хвостиком. Ты еще совсем молодая для таких разговоров, – возмутилась Люлита. – Да мы с тобой еще замуж выйдем, почему бы и нет? Где твое вино?

– У меня только твое вино, помнишь, ты приносила? Оно стоит нетронутое...

Ульрика поставила на стол два бокала тонкого стекла, принесла бутылку красного вина, разлила.

– За нас, Люлита.

– За тебя, Ульрика.

Мюнхен встретил их мелким густым дождем, скорее напоминавшим осень, чем декабрь. Валя с Ольгой вышли из самолета, получили багаж и долго стояли в сверкающем зале аэропорта, разглядывая встречающих. Но никого с плакатом «Туманова» не оказалось. Только темноволосая миниатюрная девушка с помятым плакатом «Штраубинг».

– Может, это она и есть? Смотри, уже все пассажиры из нашего самолета разошлись, одни мы остались. Да и она как-то странно на нас посматривает. Оля, подойди, спроси, кого она встречает.

– Ты же сама сказала, что тетка тебе написала – «Туманова». Стой спокойно и жди...

Валентина так нервничала, что уже и не знала, в какую сторону смотреть. Ей хотелось поскорее определиться и понять, зачем же и к кому они приехали сюда, в эту чужую страну. И почему сама тетка не смогла их встретить?

– Да потому, что она мертвая, – словно прочтя ее мысли, бросила через плечо взвинченная до предела Ольга.

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

– А о чем еще может думать такая впечатлительная и склонная к панике, но в то же самое время и к авантюрам особа вроде тебя, оказавшись в аэропорту чужой страны, вечером и спрашивая себя – зачем она вообще притащилась сюда и почему собственная тетка, заманившая ее в Германию, не смогла сама, лично, ее встретить?

– Да, все правильно. Именно так я и думаю. Почему?

– Повторяю, – Ольга ухмыльнулась, – она умерла, понимаешь? А наша поездка сюда – не что иное, как опасное приключение, каким-то невероятным образом связанное с ее смертью, вот и все. Хотя, – она махнула рукой, – чего только не бывает на свете...

Девушка с помятым плакатом «Штраубинг» подошла к ним сама и, обратившись к девушкам по-немецки, спросила, не русские ли они и не ждут ли их в Штраубинге. Ольга с облегчением вздохнула и ответила, что они русские и их в Штраубинге наверняка ждут, просто заждались. Валентина таращилась на обеих, не в силах понять, о чем идет речь, но по выражению их лиц вдруг поняла, что их все-таки встретили.

– Пойдем, это она, девушка, которая отвезет нас в Штраубинг.

Они сели в старенький припаркованный совсем близко от выхода из аэропорта «Опель» и поехали. Валя с Олей предпочли не расставаться и сесть на заднее сиденье. Хотя сразу же пожалели об этом – задние стекла машины были тонированные.

Девушка за рулем оказалась настолько неразговорчивой, и в машине, плавно скользившей по улицам Мюнхена, установилась такая глубокая, вязкая тишина, что Валентину потянуло в сон.

– Да не спи ты, все проспишь, – толкнула Ольга ее в бок локтем, – смотри, мы ведь все-таки в Мюнхене! Видишь, какая красота? Какие дома, какая архитектура... Я, конечно, не гид, но все равно, можно просто ехать и смотреть, получая огромное удовольствие... Это же столица Баварии, дурында!