Харлан Кобен - Вне игры

– С этой версией тоже есть проблемы.

– Какие?

– Зачем Грег убил ее? Почему он просто не сбежал еще до встречи с Карлой?

Уиндзор задумался:

– Верно. Может, его что-нибудь напугало во время свидания?

– Например?

Его друг пожал плечами.

– Все упирается в Карлу, – продолжил Майрон. – Она не вписывается ни в какую версию. Даже наркоторговец не стал бы вести себя, как она: работать официанткой в забегаловке, хранить дома пачки сотенных купюр с последовательными номерами, носить парики и иметь фальшивые паспорта. Кстати, жаль, ты не встретил сегодня днем Димонте. Он знает, кто такая Карла, и это приводит его в ужас.

– Ты связался с Хиггинсом из министерства финансов?

– Да. Он пытается отследить номера банкнот.

– Надеюсь, это поможет.

– Нам нужны списки телефонных звонков из ресторана «У парка». Необходимо выяснить, кому звонила Карла.

Разговор опять прервался, и некоторое время друзья шагали молча. Оба не хотели брать такси слишком близко к месту происшествия.

– Уиндзор…

– Да?

– Почему в тот вечер ты не пошел на мою игру?

Локвуд не сбавил шаг. Майрон терпеливо ждал ответа. Наконец Уиндзор спросил:

– Скажи, ты ни разу не смотрел запись того матча?

Майрон знал, какой матч он имеет в виду, – когда он повредил колено.

– Нет.

– Почему?

– А смысл?

– Смысл есть.

– Интересно – какой?

– Когда ты смотришь то, что с тобой произошло, ты с этим работаешь. Посмотреть в глаза фактам – значит, подвести итог.

– Не понимаю, – пробормотал Майрон. – Я помню, ты постоянно смотрел запись, сто раз подряд.

– У меня были на то причины.

– Хотел отомстить?

– Нет, убедиться, что Берт Уэссон сделал это нарочно, – поправил Уиндзор.

– Но ты собирался с ним расправиться.

– Жаль, ты мне не позволил. Тогда бы ты сумел оставить все это позади.

Майрон покачал головой:

– По-твоему, проблемы можно решить насилием?

Уиндзор нахмурился:

– К чему этот мелодраматизм? Человек сделал тебе подлость. Сведя с ним счеты, ты мог бы поставить точку. Дело не в мести. Дело в равновесии. В фундаментальном чувстве справедливости, на котором строится наша жизнь.

– Твоя жизнь, – возразил Майрон, – но не моя. Расправа с Уэссоном не вернула бы мне колено.

– Но ты мог бы поставить точку.

– Это был несчастный случай. Только и всего.

Уиндзор покачал головой:

– Ты не смотрел запись.

– Зачем мне ее смотреть? Моя травма останется на прежнем месте. Я вот чего не понимаю… После травмы я не сломался, так? Не жаловался и не стонал, верно?

– Да.

– Не плакал, не проклинал судьбу и не посылал всех к черту.

– Никогда, – подтвердил Уиндзор. – Ты не пытался свалить свой груз на чужие плечи.

– Тогда почему ты думаешь, что я не способен это пережить?

– Ты сам ответил на свой вопрос, но изо всех сил стараешься его не услышать.

– Избавь меня от этой дерьмовой восточной философии! – оборвал его Майрон. – Почему ты не пошел на матч?

Уиндзор двинулся дальше.

– Посмотри запись, – произнес он.

Запись Марон так и не посмотрел. Но ему приснился сон.

Во сне на него мчался Берт Уэссон. По мере того как он приближался, на его лице все яснее проступала бешеная, почти ликующая ярость. У Майрона было время уйти с дороги. Он мог сделать это не торопясь. Но, как часто случается во сне, ноги будто приросли к полу. Майрон не двигался с места, точно по колено увяз в зыбучем песке, и ждал неизбежного удара.

В реальности Болитар даже не заметил Берта Уэссона. Все произошло очень быстро. Он поворачивался на правой ноге, когда его снесло с места. Затем он услышал – не почувствовал, а именно услышал – громкий треск. В первый момент не было даже боли, лишь изумление. Все продолжалось мгновение, но оно показалось ему вечностью, словно застывший снимок, который впоследствии снова и снова оживал в его снах. И вдруг хлынула боль.

Сон продолжался, и Берт Уэссон несся на него как ураган. Высокий, «силовой» игрок, баскетбольный вариант хоккейного таф-гая. Он не отличался талантами, но брал физической мощью и всегда применял ее с умом. Подобная тактика долго приносила ему успех, пока Берт не дошел до профи. Там его сняли еще до начала первого сезона. Некая ирония заключалась в том, что ни Берт, ни Майрон ни разу не играли в настоящий профессиональный баскетбол. По крайней мере до позапрошлого вечера.

Майрон смотрел на налетающего Берта и ждал. Где-то в глубине сознания он знал, что проснется до столкновения. Так было всегда. На несколько секунд Майрон впадал в зыбкое состояние между кошмаром и явью, когда спишь, но уже понимаешь, что это сон и какие бы ужасы в нем ни происходили, можно спокойно досмотреть его до конца, поскольку на самом деле ты в полной безопасности. Это состояние продолжалось недолго. Реальность вступала в свои права. Выныривая на поверхность сна, Майрон сознавал, что ночные путешествия в прошлое не помогут ему найти ответ, каким бы он ни был.

– Тебе звонят, – сказала Джессика.

Майрон заморгал и перевернулся на спину. Джессика была уже одета.

– Который час? – спросил он.

– Девять.

– Почему ты меня не разбудила?

– Тебе надо было выспаться. – Она протянула Майрону телефон. – Это Эсперанса.

Он взял трубку.

– Алло?

– Интересно, ты когда-нибудь спишь в собственной постели?

Майрон не был настроен шутить.

– В чем дело?

– На линии Хиггинс из министерства финансов, – сообщила секретарша. – Я подумала, ты захочешь с ним поговорить.

– Соедини. – Щелчок. – Фред?

– Да, как дела, Майрон?

– Нормально. Ты что-нибудь узнал про номера банкнот?

Короткая пауза.

– Ты вляпался в скверную историю, Майрон. В очень скверную историю.

– Я слушаю.

– Это секретная информация, понимаешь? Мне пришлось нарушить правила, чтобы до нее добраться.

– Я нем как могила.

– Ладно. – Фред глубоко вздохнул. – В общем, это купюры из Тусона, штат Аризона. Точнее, из Первого городского банка Тусона. Их похитили во время вооруженного ограбления.

Майрон сел в кровати.

– Когда?

– Два месяца назад.

Он вспомнил заголовки газет и похолодел.

– «Бригада Ворона», – пробормотал Болитар. – Это было их рук дело?

– Да Ты работал над ним с федералами?

– Нет.

Но он хорошо помнил его. Майрон и Уиндзор всегда участвовали в сложных и довольно специфичных делах, где высокая квалификация сочеталась с большой секретностью. Они идеально подходили для таких ситуаций – кто заподозрит тайных агентов в бывшей баскетбольной звезде и богатом наследнике крупной фирмы? Они могли приходить куда угодно, не вызывая ни малейших подозрений. Майрону и Уиндзору даже не пришлось придумывать себе легенду: их собственное прошлое подходило как нельзя лучше. Правда, для Болитара работа с федералами никогда не являлась главной. Это Уиндзор ходил у них в любимчиках, а Майрона привлекали от случая к случаю, когда приятелю требовалась его помощь.