Никита Филатов - Черный список

- Даже здороваться, небось, перестал?

- Нет, почему же... - усмехнулась Репина. - Андрей Иванович всегда с персоналом здоровался. Как со всеми, так и со мной - на ходу кивнет, и к себе в кабинет. Знаете, у нас ведь простые крупье хозяина заведения только издали видят, да и то раз в неделю.

- Но ты не пробовала с ним по старой памяти переговорить? При увольнении?

- Какой смысл? Никакого. Зайцеву к тому времени, небось, Алиска и прочая шатия-братия все уши прожужжали. И что я воровка, и что пьяница, и что языком про него и про Антона треплю где попало...

Судя по информации, которую собрал Савицкий, определенная доля истины в таких утверждениях была. Но сейчас речь шла не об этом:

- И после увольнения тебя сразу внесли в "черный список"?

- Нет. Это уже потом.

- А почему? Разве не всех сотрудников, уволенных "по статье" из игорных заведений туда записывают?

- Обычно, только мужчин. Насчет женщин смысла нет - у нас ведь на входе в казино и клубы все равно документы не проверяют.

- Но для тебя сделали исключение?

Собеседница Савицкого устало, и в то же время кокетливо потерла длинными пальцами виски:

- Так получилось... Я пару раз на "точках" засветилась, по-глупому, вот они мне кислород и перекрыли.

- Слишком много выигрывала? Профессионально?

- Пощипывала потихоньку, - усмехнулась Репина. - Да и не в одних деньгах дело! Хотелось наказать их всех, козлов...

Олег отогнал от лица клуб сигаретного дыма:

- Ладно. Дело прошлое. Лена, скажите... Как вы думаете, кому понадобилось устранять господина Зайцева? Зачем?

- А я откуда знаю? Спросите у Алиски.

- Почему у нее?

- Спросите!

Голос Репиной зазвучал мстительными нотками, и оперативник понял, что в ней вновь заговорило уязвленное женское самолюбие:

- Хорошо. Значит, тогда...

Закончить фразу Савицкий не успел - в дверь постучали, и на пороге кабинета возник его хозяин:

- Ну, вы как? Нормально?

- Все в порядке. Спасибо! Уже заканчиваем.

- Не помешаю?

- Нет, что вы... - Олег обернулся к Репиной, немедленно вставшей со стула при появлении офицера оперативной части:

- Садитесь, Елена Юрьевна. Садитесь! Теперь, как я и обещал, насчет вашего уголовного дела...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Стая гончих появилась, как всегда, неожиданно - из-за поворота. Она за несколько неуловимых и жутких мгновений заполнила собой все пространство между высокими барьерами стадиона: оскаленные пасти, ярко-розовые плети языков...

Собаки приближались стремительно, огромными прыжками, каждый раз пружинисто выгибая спины и забрасывая ноги далеко перед собой. Казалось, ещё совсем немного, и они сметут, опрокинут оказавшегося на пути человека.

В уши ударил пронзительный свист и рев трибун...

- Андрей? Андрюша!

- Что? Да, конечно... - Зайцев открыл глаза и в ночном полумраке увидел склонившееся на постелью лицо жены.

- Опять? Опять приснилось?

Андрей Иванович провел языком по пересохшим губам:

- Дай мне попить... Вон там, в стакане. - Сердце постепенно успокаивалось и больше не норовило выскочить из тесной грудной клетки:

- Спасибо. Извини.

- Андрюша, может, тебе таблеточку дать?

- Нет, все нормально... Спасибо, спи.

Зайцев откинулся на подушку и опустил веки.

Жена, помедлив, прилегла рядом - Андрей Иванович явственно слышал в ночной тишине её дыхание. Поначалу прерывистое, тревожное, оно вскоре выровнялось, стало ритмичным и мирным.

В конце концов женщина заснула, а Зайцев ещё долго не мог окончательно прийти в себя. Опять этот нечасто, но неотвратимо повторяющийся кошмар: гончие псы, жара, публика на трибунах... Андрей Иванович никогда не видел собачьих бегов наяву - только по телевизору, в уютном баре собственной "Глории". Впрочем, на голубых экранах зрелище это казалось куда более мирным и респектабельным.

Букмекер... Еще недавно и названия-то такого в Питере не знали! Сдуру произнесешь его в приличном обществе - подумают, что ругаешься. И прежде чем вновь погрузиться в сон, Зайцев заставил себя вспомнить, с чего же все это начиналось...

- Андрей, тут мне знакомы на днях звонил. Из "Синуса-косинуса"... судя по заговорщическому виду, у Полищука возникла какая-то новая идея.

- Это ещё что за зверь такой?

- Ну, контора, которая ставки принимает на разные там события. Букмекеры, одним словом.

- И что этот твой знакомый хотел? Денег?

- Да нет! Дело предлагает - нам самим этим самым букмекерством заняться.

- Мы-то тут при чем? - Зайцев со вздохом отложил в сторону папку с финансовым отчетом за полугодие. - Тебе что, своего головняка уже не хватает?

- А что? Андрей, ты только сразу не упирайся рогом! - Полищук давным-давно знал своего шефа и его отношение к чужим идеям, а потому постарался не упускать инициативу. - И деньги там, кстати, очень неплохие крутятся. Опять же - игорный бизнес, так что нам по теме.

Зайцев понял, что деваться от разговора некуда:

- Ладно, давай подробнее. Что ещё такое за бумк...букмекерство?

- Тебе по научному?

- А как же... С самых азов.

- Тогда - посмотрим в словарике. У тебя же где-то валялся... Ага! Вот. Что ж ты с такое делал с книгой, селедку что ли на ней резал?

- Орехи колол. Ну? Не выступай, читай лучше...

- Так... Находим... "Скачки и собачьи бега - одни из старейших и наиболее зрелищных видов спорта. Первые упоминание о скачках относятся к V веку до н. э. А самое достоверное и полное описание собачьих бегов мы находим у греческого писателя Ариана в 150 году н. э. Собачьи бега в современном виде существуют с 1909 года"...

- Ты чего, Антоха, издеваешься? При чем тут собаки?

- Подожди... "Основной смысл и скачек, и бегов - заключение пари. Современную систему заключения пари на ипподроме придумал в 1870 году француз Пьер Оллер. Позже она обрела форму денежной игры с продажей билетов с номерами участвующих в забегах лошадей и собак и выплатой выигрышей по билетам с правильно названными номерами победителей. Так... Перед забегами на ипподроме принимались ставки на исход соревнования. Так родился тотализатор, а позже появилась его своеобразная разновидность букмекерство."

- Очень познавательно. Спасибо, профессор. Можно я теперь поработаю?

- Все, Андрей! Все...Ты представляешь, в России в 1905 году работало пятьдесят девять ипподромов. Пятьдесят девять! И у нас в Питере был. А сегодня? А сегодня-то как раз нет. При том, что желающие-то сделать ставочку всегда имеются.

- То есть, ты предлагаешь построить ипподром?

Полищук с сожалением покачал головой:

- Здорово было бы, но - не потянем. Может быть, лет через десять... Вон городское руководство уже сколько обещает - а все средств не найти. Я, конечно, понимаю, что у нас с этим попроще, но все равно - надорвемся. Нет, тут речь о другом. Давай телевизионный ипподром забацаем. А?