Мэри Фитт - Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса)

Он взглянул на меня и, увидев мои вытаращенные глаза и отвисшую от страха челюсть, успокоил:

- Не бойся,- сказал он уже совсем другим тоном и озорно улыбнулся.- Не стоит принимать всерьез все, что я иногда болтаю. Возможно, все складывается не так уж плохо,- он наклонился чуть ближе, словно хотел что-то сказать по секрету, но в этот момент вошла горничная и доложила, что апартаменты для сэра Хьюго готовы и что чай тоже уже приготовлен.

Глава 5

Урсула велела принести чай для Хьюго в его комнаты, чтобы его не смущать. К слову сказать, это были самые лучшие комнаты в доме. Просторная гостиная с чудовищных размеров камином, украшенным кошмарным гипсовым барельефом, напоминавшим огромную, для массовой казни, виселицу. Возможно, потому, что фигуры на нем были сделаны без учета законов перспективы, и ноги их не доставали нижней кромки. Ковер было розовым и толстым, видно было, что Хьюго нравится ощущать под ногами густой длинный ворс. На окнах висели тяжелые портьеры из ткани под парчу; одно из окон было расположено в глубокой полукруглой нише, отгороженной от комнаты такими же роскошными шторами. Получалась как бы комната в комнате. Этот закуток Урсула называла "потайным кабинетом". Вид из окон был восхитительным, по крайней мере на британский вкус: ничего кроме лужаек, деревьев и цветов, а вдали - холмы в голубой дымке. Понять, каким он показался Хьюго было пока невозможно. В окно он ни разу не взглянул, с удовольствием осваивая пространство комнаты.

- Я так рада, что тебе тут понравилось!- воскликнула Урсула в ответ на его благодарность.- Вот смотри. Позвонишь в этот звонок, и сразу обязательно кто-нибудь придет.- В этот момент вошла горничная с чайным подносом и поставила на один из столиков у окна.

- О!- Хьюго был откровенно расстроен.- Я буду пить чай в одиночестве?

- Я подумала, здесь тебе будет уютнее, по крайней мере сегодня,- спешно стала оправдываться Урсула.- Ты ведь, наверное, и так уже порядком устал и вряд ли захочешь знакомиться сразу со всеми.

- Понятно,- произнес он, слегка склонив голову набок. Затем обернулся ко мне: - Ну а ты не составишь мне компанию? Ты ведь тут тоже посторонний.

Я покачал головой, прикинув, что разумней все же отказаться. Во-первых, мне не хотелось, чтобы все семейство записало меня в его приятели, ни к чему было демонстрировать, что я на его стороне. Во-вторых, мне было любопытно, о чем его новоиспеченные родственнички будут говорить. Поэтому я покачал головой, а Хьюго с обиженным видом отвернулся, совсем как ребенок.

- Пошли!- позвала Урсула, легонько потянув меня за руку, потому что я все медлил. Когда мы уходили, Хьюго смотрел в окно, но я уверен, что он все равно не видел всех этих лужаек и прочих красот.

Глава 6

- А он славный, правда?- сказал Урсула, когда мы чинно шли по коридору, застланному ковровой дорожкой, окаймленной с обеих сторон черной полосой. Она продолжала держать меня за локоть, и, помнится, я тогда подумал, что такие дорожки расстилают перед церковными дверями в свадебные дни.

- Бедный мальчик!- продолжила Урсула.- Как жаль, что ему пришлось узнать нас при таких обстоятельствах. Ему самому было бы лучше, если бы ничего этого не было.

В ее голосе звучало искреннее сочувствие. Я украдкой на нее посмотрел: лицо ее действительно было грустным. Видимо, ей на самом деле было его по-своему жаль - как только она представляла, что они собираются ему устроить. Она уже поняла, почему он приехал: бедняга размечтался пустить наконец где-то корни, в окружении близких, под одной крышей с настоящими кровными родственниками. Мы оба успели это понять, когда оставили его одного у окна, в которое он смотрел невидящим взглядом, наверняка почувствовав, что мечтам его не суждено сбыться. И тем не менее при сложившихся обстоятельствах она должна была его обманывать. Каким именно образом, я не знал, кажется, она и сама этого не знала. Но я точно знал, что она намеревалась задержать его здесь, возможно, даже надолго. Во всяком случае, до тех пор, пока они не найдут способ (я абсолютно не представлял какой) его обезвредить. Чтобы он больше не болтался у них под ногами.

Когда коридор кончился, и мы стали спускаться по широкой лестнице, пальчики Урсулы чуть крепче стиснули рукав моего грубого твидового пиджака.

- Я так рада, что ты у нас остался, Джейк,- сказала она таким тоном, будто мы знакомы с самого детства, будто я всю жизнь поддерживал их семейство в критические моменты.- Нам так пригодилась твоя помощь, и я уверена, что она еще очень пригодится бедному Хьюго.

- Хьюго этого не требуется,- соврал я.- Он не нуждается ни в чьей помощи. Он самодостаточный человек.

Она посмотрела на меня округлившимися, по-детски наивными глазами.

- Ты так думаешь? А мне показалось, что он очень одинок.

- Конечно одинок,- довольно резко отозвался я.- Он заранее был к этому готов, когда ехал сюда... гм... в родовое гнездо,- я едва не брякнул "в гадючье гнездо", но вовремя спохватился,- к людям, которые видят в нем потенциальный источник всех своих бед. Он человек восприимчивый и чуткий. Он наверняка сразу все понял, с первого же взгляда.

- Ты так думаешь?- снова спросила она, как будто мое мнение что-то для нее значило.- Но если понял,- ее пальцы сильнее впились в мой рукав,- он должен был приготовиться и к тому, что возникнут какие-то трения, ведь так?

Мы уже подошли к двери общей гостиной, откуда доносился гул голосов и дребезжащее постукиванье чашек.

- А знаешь что,- сказала Урсула, когда я распахнул перед ней дверь,по-настоящему восприимчивый и чуткий человек никогда бы не стал лезть туда, куда его не звали и где он никому не нужен.

Она одарила меня своей искрящейся улыбкой и, прежде чем я успел что-то ответить, вошла в комнату. Я молча пожал плечами и побрел следом.

Глава 7

Все уже были в сборе: тетя Сюзан, дядя Биддолф, доктор Пармур. Джим стоял у окна, рядом с ним на стуле сидела миниатюрная темненькая девушка, смотревшая на него с нежностью и тревогой. Та самая девушка, с которой меня не успели познакомить. Как я и ожидал, все обсуждали Хьюго. Джим говорил не умолкая, периодически расхаживая вдоль расстеленной на ковре тигровой шкуры: дойдет до оскаленной клыкастой пасти и поворачивает назад, к хвосту.

- Одно из двух,- рассуждал он,- или этот малый самозванец, или отец был абсолютно не в себе, когда составлял второе завещание. А если он, как это принято называть, был недееспособен, мы вправе не выполнять его требования, мы вправе оспорить условия завещания. Многие и здесь, в имении Алстон-холл, и в чодской клинике могут подтвердить, как странно вел себя отец в последний год перед смертью.

- Он всегда был со странностями,- мрачно буркнул дядя Биддолф, по своему обыкновению обращаясь к тете Сюзан и любовно поглаживая свои роскошные усы.- Лично мне он всегда казался чудноватым, даже когда был еще мальчишкой.