Мэри Фитт - Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса)

- Прошу прощения за причиненное беспокойство, но я действительно вынужден кое-что объяснить. Я совсем не тот человек, за кого вы меня приняли. Моя фамилия Сиборн, я Джейк Сиборн. Я забрел к вам, потому что у меня сломалась машина, заглох мотор, неподалеку от ваших ворот, и еще эта ужасная гроза...

Тут же повисла гнетущая тишина, такая бывает в ту секунду, которая отделяет вспышку молнии от сопровождающих ее раскатов грома. А потом до меня донесся возмущенный, яростный возглас тети Сюзан:

- Однако вот оно что! Он совсем даже не Хьюго!

Мне было очень неловко и очень стыдно, поэтому я предпочел обращаться к брату Урсулы, на нее саму я даже не смел смотреть. Однако этот юнец всем своим видом демонстрировал унизительное пренебрежение: дескать, кем бы я ни был, я наверняка подлец и ничтожество, что в ближайшие минуты непременно подтвердят все присутствующие. Спасение пришло совершенно неожиданно.

- Вы сказали, ваша фамилия Сиборн?- произнес за моей спиной приятный мужской голос.

Я обернулся, страшно изумившись, поскольку в этом голосе прозвучало искреннее участие и сочувствие, таким голосом тебе предлагают утром чашку чаю, вырвав из пут ночного кошмара. Обладатель этого голоса был настоящим великаном, намного выше всех остальных; по возрасту он годился мне в отцы и, однако, держался очень просто, без всякого чванства. На белой манишке чернел шнурок от монокля, и с первого взгляда было ясно, что этот человек носит только безупречно сшитую одежду.

- У вас есть брат по имени Оскар?- осведомился он.

- Да, есть,- робко отозвался я.

- Сиборн довольно редкая фамилия,- сказал высокий господин, протягивая мне руку.- Оскар говорил мне о вас. С вашим братом мы познакомились, когда он был студентом медицинского факультета, вы ведь теперь тоже там учитесь?

Я в порыве благодарности крепко стиснул его руку. К этому моменту все присутствующие подтянулись поближе и сгрудились вокруг, как волчья стая вокруг костра, точнее говоря, вокруг меня, Урсулы и моего высокого спасителя. Но теперь я чувствовал себя гораздо увереннее: я больше не был Хьюго, который, видимо, крепко их подвел, я снова превратился в Джейка Сиборна, студента медицинского факультета, вымокшего до нитки и растрепанного, но имеющего собственных родичей и собственное прошлое.

- А моя фамилия Лотон,- представился незнакомец, и поскольку я продолжал ошеломленно на него таращиться (ибо я прекрасно знал эту фамилию!), Урсула великодушно прошептала: "сэр Фредерик Лотон".

Да, это был он, наш кумир, гениальный врачеватель, образец для подражания, непревзойденный хирург, искусство которого было, по словам моего брата, поистине недостижимым идеалом. Я воспрянул духом. Теперь они не посмеют меня оскорбить! Спросив про брата, сэр Фредерик спас меня от унижения, и я не удержался, я метнул торжествующий взгляд в сторону Урсулы. Она, конечно, не отпустила бы так быстро мою красную мокрую лапищу, если бы знала, кто я такой и какие у меня блистательные, выдающиеся друзья... От счастья я успел забыть, что Урсуле нет никакого дела до того, кто я и чем занимаюсь. Она была уверена, что я - Хьюго.

В общем, я убедился в том, что Урсула даже на меня не смотрит. Она старательно изучала бледно-розовую розу на ковре, обводя ее прихотливый контур кончиком желтой атласной туфельки. Сэр Фредерик предложил мне отправиться в библиотеку, и я услышал, как Урсула с досадой произнесла:

- Но куда же подевался Хьюго?

Когда сэр Фредерик захлопнул дверь, я знал, что все в гостиной снова разбились на группки и что она снова наполнилась молчаливым враждебным ожиданием, ожиданием Хьюго.

Глава 2

Мне сэр Фредерик плеснул немножко розового джина, а себе, гораздо больше, виски с содовой, затем он подошел к глубокому кожаному креслу и вольготно уселся, скрестив длинные нога. Он ободряюще мне улыбнулся, ибо я взирал на него с благоговением, которое безуспешно пытался скрыть. Библиотека была основательной, не то что компактные современные кабинеты, обставленные по стенам узкими стеллажами. Нет, это была просторная комната с высоким потолком, с огромными, доходящими почти до полу окнами, и тем не менее на всем тут был налет аскетизма, свойственного обиталищу ученых мужей. Книжные полки упирались в потолок, украшенный лепниной; чтобы дотянуться до кожаных фолиантов, расставленных на верхних полках, нужно было залезть на высокую стремянку. Правда, я сразу определил, что к этим фолиантам давным-давно никто не прикасался. Между рядами книг кое-где серели мраморные бюсты бородатых мыслителей античности, вид у гениев был неухоженный. Я узнал Еврипида, точно такой же имелся и в нашей университетской библиотеке. У нашего факультетского старца вид был скорее удрученный, и на его груди красовалась табличка с надписью: "соблюдайте тишину". Мне всегда казалось, что у Еврипида налицо основные симптомы чахотки, однако здешний его мраморный близнец заставлял предположить, что великий грек страдал гастритом.

- Так, значит, вы очутились здесь совершенно случайно?- сэр Фредерик ласково улыбнулся, теребя пальцами шнурок монокля, это входит в привычку у всех, кто носит эту штуку.

- Да, абсолютно, мистер Фредерик,- ответил я.- Это все из-за грозы.

- Поразительно!- воскликнул он.- Ваш визит лишний раз подтверждает давний мой вывод: случайность часто выглядит как очевидная преднамеренность.- Его взгляд скользнул по рядам книжных полок.- Подобные явления никогда серьезно не исследовались, я имею в виду, официальной наукой. Бытует мнение, что это связано с магией. Напридумывали всякую чушь, вроде телепатии и колдовства, что это все происки ведьм и прочей нечисти. И все же... в этом что-то есть. Я все думаю об атомистической теории Демокрита: он считал, что вся вселенная есть фатальное совпадение случайностей.

Я тайком за ним наблюдал, почувствовав, что великий хирург оседлал любимого конька, наблюдал с обожанием, и все никак не мог преодолеть свою робость.

- Ну это я так, к слову,- он снова обернулся ко мне,- а ваше прибытие было действительно случайным совпадением.- В его голосе еще слышалось легкое сомнение, по совершенно не обидное.

Я залпом выпил свой джин и наконец отважился заговорить.

- Вероятно, я ввалился сюда в самый неподходящий момент...- "и теперь мне лучше уйти", вот что я должен был произнести дальше, эти единственно верные слова, которых от меня явно ожидали, но не дождались. Я вдруг выпалил то, что не давало мне покоя все это время: - А что за малый этот Хьюго, которого все ждут? Неужели я так на него похож, прямо как близнец?

- Полагаю, это маловероятно,- сказал сэр Фредерик, наставляя на меня монокль, будто на самом деле это был лорнет. Он вообще практически не использовал его по назначению, это была скорее игрушка.- А впрочем, я могу только предполагать. Я никогда его не видел. И все остальные - тоже.