Мэри Фитт - Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса)

- Ну и что там написано?- с жаром спросила она.- Там есть что-нибудь, что неизвестно нам?

- Да уж, этого там хватает.

- Давай его сюда, ну же!- она протянула руку, нетерпеливо помахивая пальцами.- Пока ты будешь завтракать, я почитаю.

Я замотал головой.

- Придется тебе потерпеть, Урсула. Оно секретное. Это очень серьезно. Ты не должна даже просто смотреть на него. Только в своей комнате, запершись на ключ.

И тут мы оба услышали звонок телефона, стоявшего в холле, и тут же, как по команде, переглянулись. Через секунду вошла горничная. Ни Урсула, ни сам я почему-то даже не удивились, когда горничная доложила:

- Спрашивают вас, мисс Урсула. Из чодской полиции.

Урсула умоляюще на меня посмотрела.

- Пойдем вместе, Джейк. Я уже на пределе.

Когда мы подошли к аппарату, она с опаской взяла трубку, словно гадюку. На лице ее отразилось волнение, но когда на том конце провода что-то сказали, волнение сменилось ужасом. Сама она произнесла "да", а потом, в конце, "спасибо".

Она повесила трубку и посмотрела на меня - я знал, что сейчас прозвучит что-то малоприятное. И вот что я услышал:

- Они получили телефонограмму из Паддингтонской полиции. Эвелин была найдена мертвой. В той самой гостинице, где ее оставил Марсель. Похоже, она выпила слишком сильную дозу веронала.

Глава 9

Неделя была кошмарной - сплошные дознания. Я усердно выполнял наказ Пармура, опекал Урсулу, поддерживал ее - в меру своих возможностей. Прибыл сэр Фредерик. Я послушался его совета и отнес письмо Пармура в полицию. Должен сказать, что вели они себя с большим тактом, и полицейские, и коронер. На дознании по поводу смерти Пармура были зачитаны куски из письма доктора, но только те, что относились к делу, имя Урсулы ни разу не прозвучало. Я был счастлив, что честь бедного Пармура была восстановлена, хотя он никогда об этом не узнает. Вердикт гласил: "Самоубийство в состоянии временного помешательства". Коронер считал, что шок, пережитый Пармуром во время сцены убийства Хьюго, подействовал на него самым пагубным образом, стал причиной нервного перенапряжения и длительной бессонницы, которые, в свою очередь, привели к сдвигу в его психике.

Через два дня на дознании в Паддингтоне присяжные вынесли вердикт по поводу событий, связанных с Эвелин Росс: "Убийство и самоубийство".

А на следующий день состоялось перенесенное дознание относительно смерти Хьюго Алстона. Заключительный вердикт на этом разбирательстве был вынесен уже с учетом двух предыдущих.

Разумеется, на всех трех заседаниях присутствовал Марсель, и он успешно выдержал это испытание. Признаться, я этого не ожидал. Труднее всего ему пришлось на дознании в Паддингтоне, хотя он пользовался помощью адвоката. Надо сказать, держался он с большим достоинством, объяснил собравшимся, что хотел помочь мисс Росс с трудоустройством, по ее же просьбе, и пригласил ее на должность гувернантки - в дом к своим родителям. Однако как только они уехали из имения Алстон-холл, поведение его спутницы сделалось весьма странным, он даже испугался, что она не выдержит путешествия, и стал убеждать ее вернуться. Однако она категорически отказывалась это сделать. И тогда он вынужден был, вопреки ее отговоркам, поехать в Алстон-холл и сообщить родственникам о ее душевном состоянии. И еще он хотел, чтобы кто-то поехал с ним в гостиницу - чтобы забрать ее и доставить домой. Она угрожала ему, что покончит с собой, сказал Марсель коронеру. Но поскольку она вообще не желала его слушать, ему пришлось оставить ее одну и поехать за подмогой.

Коронер счел его объяснение вполне резонным и вполне удовлетворительным и добавил: покойная молодая женщина, безусловно, была уже на грани нервного срыва, ее угнетало совершенное ею преступление. В общем, Марселя даже особо не мучили расспросами.

Через несколько дней я провожал его на вокзале "Виктория". Поезд уже готовился к отбытию, паровоз начал пыхтеть. Марсель уже нашел в вагоне свое место и купил в дорогу журналы и теперь, высунувшись из окна, болтал со мной, сияя своей неотразимой улыбкой. Мы вместе в этот вечер обедали, разговор был долгим и неспешным. Сокрушенно качая головой, он много чего мне порассказал, в том числе и о том, что произошло между ним и Эвелин в полуосвещенной гостиничной спальне. Уже по приезде в гостиницу он вдруг понял, что совершенно не готов на ней жениться и что с ее стороны было нечестно ловить его на слове. Он человек слишком импульсивный и щедрый, он натура увлекающаяся, зачем же этим пользоваться? Короче говоря, он предложил ей то, что предлагал вначале: жить под крылышком у его родителей на правах гувернантки в их богатом роскошном доме. Когда до нее дошло - не сразу, надо сказать... Да, когда она осознала, что он взял ее с собой исключительно из жалости, что никакой любви нет, вот тут-то и раскрылась ее истинная натура натура убийцы... Темные глаза Марселя вспыхнули, лицо побелело, а голос предательски дрожал, когда он все это рассказывал, пока мы расправлялись с жареным цыпленком, запивая его вином.

Было понятно, что я больше никогда его не увижу, поэтому я более пристально всматривался в его лицо, чтобы получше запомнить. Мой взгляд упал на темную дверцу купе за его спиной, и мне почему-то представилась другая картина. Как он стоял тогда, весь в бликах пламени, прислонившись спиной к каминной полке, украшенной странными гипсовыми фигурами, напоминающими висельников... Тут раздался свисток, и поезд медленно тронулся. Я продолжал на него смотреть, а он, высунувшись из окна, сказал мне с ничуть не потускневшей обворожительной улыбкой:

- Она наглоталась бы их в любом случае. Я только... слегка ее спровоцировал.

Поезд постепенно набирал ход, и Марсель на прощание крепко стиснул мою руку. Губы его все еще были растянуты улыбкой, но голос наполнился яростью:

- В конце концов, она убила моего друга.

Он отпустил мою руку, расстояние между нами все росло, и тут он вдруг крикнул небрежным светским тоном:

- Кстати, ты знаешь, что Урсула выходит замуж за сэра Фредерика Лотона? Честное слово! Она сама сказала мне вчера. Пока! Обязательно приезжай, когда будет свободное время!

Отвечать было бессмысленно - все равно он меня бы уже не услышал. Через пару секунд он в последний раз помахал мне рукой и отошел от окна. Я стоял и смотрел вслед, тогда как некоторые провожающие бежали вдоль платформы, размахивая белыми платочками, я на подобные сцены не способен. В голове у меня звенело, а кончики ушей горели огнем.

Глава 10

Никогда больше не привелось мне бывать в поместье Алстонов. Примерно через год сэр Фредерик и леди Лотон пригласили меня в свой лондонский дом. Меня, как и прочих гостей, усадили на низенький золоченый стульчик, и было нам всем как-то неуютно. Леди Лотон сверкала улыбкой и весельем, но все чувствовали себя не в своей тарелке. К чаю ненадолго вышел сэр Фредерик и, поигрывая своим моноклем, стал расспрашивать меня о брате. Супруги вели себя так, будто мы не были связаны теми трагическими событиями. Я даже подумал, что они забыли, что я тоже был тогда в доме и играл не последнюю роль во всей этой непостижимой истории. К тому времени я уже знал, что завещание Хьюго Алстона было признано недействительным - из-за неверного оформления. Я знал, что имение продано, а деньги поделены между Джимом и Урсулой и что с тех пор их жизненные пути разошлись.