Мэри Фитт - Смерть и самый короткий день

Валентин с этим согласился, но предпочел промолчать. Он так долго прожил вдали от страны, где происхождение ценилось выше личных достоинств и почти так же, как состояние, что с трудом мог представить себе такой образ мыслей у человека, который в иных областях не проявлял никаких признаков безумия.

- Тем не менее это не настоящее сумасшествие,- сказал Джон, словно отвечая на его мысли.- Всего лишь распространенная форма самообожания, которому мы все должны приноситься в жертву. Старик практически свел мою покойную жену в могилу из-за того, что она не снабдила его вожделенным сыном и наследником. А сейчас Ева кажется ему воплощением жизненных сил. Вам известно, что она одно время была помолвлена с моим братом?

- Кажется, я слышал что-то в этом роде,- не без смущения отозвался Валентин.

- Ха!- Это был не смех, а возглас.- Еще бы, приятель! Разве вы не знаете, что ваш брат Чарли умыкнул ее у моего брата Харолда? Так что теперь моя очередь.

Валентин с сомнением посмотрел на него. Десять лет назад, когда Ева вышла замуж за Чарли, он был слишком молод, чтобы беспокоиться из-за событий, не касающихся непосредственно его самого. Но теперь у него в голове начали шевелиться воспоминания о некоем подобии скандала.

- Тогда я был женатым человеком и отцом семилетней дочери,- продолжал Джон.- Но для моего отца дочери не имеют значения - они ведь не могут унаследовать титул, Ха!- Он отошел от камина и ткнул изогнутым черенком трубки в сторону Валентина.- На сей раз, если ничего не случится, я окажусь виноватым. И знаете, дружище, старик, возможно, будет прав.- Впервые издав звук, похожий на смех, Джон подошел сзади к креслу Валентина и похлопал его по плечу.- Погостите здесь подольше.

Прежде чем Валентин успел задать себе вопрос, что это может значить, Джон Скун пересек комнату с удивительной быстротой, учитывая, что он вроде бы никуда не спешил, и вышел.

Глава 5

Эммелайн, сестра Джорджа, и ее муж Люциус Ревир вернулись в свои апартаменты, расположенные в западном крыле дома. Эммелайн была такой же высокой, как брат, но, в отличие от него, очень светлой блондинкой, с белорозовой кожей и голубыми глазами, обычно широко открытыми, словно у большой куклы. Голос у нее был таким же невыразительным, как у Джона, но высоким и напевным, а в минуты волнения переходившим почти в завывание.

- Папа просто осрамился!- заявила она.- Устроить такое при гостях особенно при этом миловидном молодом человеке, Валентине Полле. Странно, что он появился именно сегодня после стольких лет! Конечно, выглядит он куда лучше, чем прежде, но с его стороны было довольно бестактно прийти сюда тебе не кажется?

Люциус уже погрузился в книги и бумаги, лежащие на столе.

- Что-что? Ах да, Валентин, брат Чарли. Отличный экземпляр - по крайней мере, физически. Вопрос в том, есть ли у него мозги.

- Мозги!- фыркнула Эммелайн.- С такой внешностью в мозгах не нуждаются. Все же я думаю, что он поступил бестактно, явившись сюда сегодня.

- Почему?- осведомился Люциус.- Мы все знаем, что Чарли должен был умереть, прежде чем состоится эта свадьба. Ну, Чарли умер, так что все в порядке. Очевидно, Валентин прибыл дать свое благословение.

Эммелайн покосилась на мужа. Почти все, что он говорил в эти дни, было окрашено горечью. Впрочем, для этого у него имелись веские основания. Раньше Люциус был таким же высоким и красивым, как Валентин, с львиной головой и властными манерами, которые обеспечили ему успех на прокурорском поприще. Но теперь... Эммелайн отвела взгляд. Она все еще была молода, и фонтан жалости, ранее бивший из нее ключом, иногда иссякал. Сейчас ей приходилось ждать, пока резервуар наполнится вновь. Болезнь, наложившая тяжкую десницу на ее супруга вскоре после рождения близнецов, превратила его в старчески согбенный каркас, внутри которого кипело по-прежнему молодое негодование.

Нет, сегодня Эммелайн не могла прислушиваться к назойливому голосу жалости. Свадебная церемония вконец расстроила ее. Она завидовала всем, кто еще мог быть счастлив - особенно своей новой невестке, всепобеждающей Еве, на которой горе и смерть, казалось, не оставляли никаких следов.

- Все кончилось наилучшим образом,- продолжал Люциус, отодвигая книги.Твой отец может успокоиться. Он ждал этого брака со дня смерти Джейн возможно, даже с тех пор, как умер Харолд. Фактически, наблюдая за Джоном последнюю пару месяцев, я иногда интересовался, не собирается ли он дать задний ход.

- О, Джон попал под чары Евы,- промолвила Эммелайн.- Как и все, кого она выбирает. Но Джон - темная лошадка. В один прекрасный день Ева может это понять. Он вроде меня - не такой добродушный и легковерный, как она думает.В ее голосе звучало скрытое торжество, заставившее Люциуса резко спросить:

- Ты так хорошо понимаешь своего брата?

- Нет,- быстро ответила Эммелайн.- Я вовсе его не понимаю. И не понимала никогда. А более всего мне непонятно, как мог он вести себя таким образом с Евой.- Жалобные нотки в ее голосе стали более явными.- Как он мог привести ее сюда - после всего, что произошло? Ведь Ева любит его не больше, чем любила Харолда или Чарли. Она не любит никого, кроме себя.

- Согласен,- спокойно отозвался Люциус.- Но Джон, должно быть, знал, что делает. Он позволил Еве увести себя от своей жены - как сам увел ее от Чарли Полла.

- О да, он знал, что делает!- воскликнула Эммелайн.- Хотя притворялся, будто это не так. Но во всем виноват папа. Он буквально сводил их вместе под предлогом того, что является другом и покровителем Чарли. у папы нет сердца. Он выглядит добрячком, но смотрит на нас только как на средства достижения своих целей.

- Ты, Эмми, прямо образец преданности Чарли,- криво усмехнулся Люциус.Интересно, что бы он сказал, если бы слышал нас сейчас. А еще интереснее то, что думает брат Чарли. Не прибыл ли он сюда, чтобы узнать правду?

- Правду?- Эммелайн широко открыла глаза.- Какую правду? Тут больше нечего узнавать.

- Есть,- возразил Люциус.- Для начала, он мог заинтересоваться тем, что заставило Чарли, привыкшего к высоте, внезапно оступиться и упасть с моста.

- Такое может случиться с каждым,- сказала Эммелайн.

- Может - но с Чарли это не случилось. Я там был и видел, что произошло на самом деле.

- Мы все там были,- запротестовала Эммелайн.- И все это видели. Я не верю тебе, Люциус. Ты все выдумываешь. Никто не мог объяснить, как это случилось. Но ты всегда склонен верить в худшее.

- Вовсе нет,- спокойно сказал Люциус.- Я не виню Чарли за то, что он сделал. Мы все знаем, что у него была веская причина. Это ты винишь его, а не я. Но я знаю правду, а ты нет. Ты не видела того, что я видел. Ты была с остальными на мосту. Я не мог находиться там с вами, так как лежал внизу на спине в инвалидной коляске. Зато я четко видел силуэт Чарли на фоне неба и могу тебя заверить, что он намеренно шагнул с моста в вечность.