Ян Флеминг - Человек с золотым пистолетом

- Эй, парни, - сказал Скараманга нарочито громко, - познакомьтесь с моим личным помощником, господином Марком Хэзардом из Лондона, Англия. Он приехал, чтобы обеспечить в эти дни всем нам полный покой. Марк, познакомьтесь с ребятами и передай по кругу бутерброды. - Он опустил пистолет и сунул его за пояс брюк.

Джеймс Бонд изобразил подобающую личному помощнику улыбку и подошел к бару. Может, из-за того, что он был англичанином, они все пожали ему руку. Бармен в красной куртке спросил его, что он будет пить.

- Немного розового джина. И побольше тоника. Пусть это будет "Бифитерс".

Немного поговорили о достоинствах разных сортов джина. Все остальные, казалось, пили шампанское, за исключением господина Хендрикса, который стоял в стороне от всех и посасывал лимонную водичку. Бонд переходил от одного к другому. Он вел ничего не значащие светские разговоры: спрашивал, как долетели, как погода в Штатах как понравилась Ямайка. Он хотел запомнить, у кого какой голос. Потом, словно магнитом притянутый, пошел к господину Хендриксу.

- Кажется, мы здесь с вами единственные европейцы. Насколько знаю, вы из Голландии. Бывал там проездом. Но недолго. Красивая страна.

Очень бледные голубые глаза посмотрели на Бонда без всякого энтузиазма.

- Спасибо, - сказал он с акцентом.

- Откуда вы родом?

- Из Гааги.

- Долго там жили?

- Много, много лет.

- Красивый город.

- Спасибо.

- А на Ямайке в первый раз?

- Нет.

- Вам здесь нравится?

- Красивое место.

Бонд чуть не сказал "спасибо" с тем же акцентом. Он ободряюще улыбнулся господину Хендриксу:

- Я все время задаю вопросы. Скажите и вы что-нибудь.

Господин Хендрикс посмотрел мимо правого уха Бонда, в никуда. Молчание начинало тяготить. Господин Хендрикс переступил с ноги на ногу и наконец не выдержал, перевел взгляд на Бонда и задумчиво посмотрел него.

- А вы, вы из Лондона, не так ли?

- Да. Вы бывали в Лондоне?

- Да, бывал.

- Где вы обычно останавливаетесь?

Он поколебался, прежде чем ответить.

- У друзей.

- Это, должно быть, очень удобно.

- Что вы сказали?

- Я хочу сказать, что приятно иметь друзей в чужом городе. Гостиницы везде одинаковые.

- Не сказал бы. Извините, пожалуйста. - Поклонившись типично по-немецки, господин Хендрикс решительно оставил Бонда и подошел к Скараманге, который все еще находился у бара, где никого не было.

Хендрикс сказал что-то. Словно отдал Скараманге приказ. Скараманга поднялся и пошел за господином Хендриксом в дальний угол помещения. Он стоял и с почтением слушал, господин Хендрикс говорил быстро и тихим голосом.

Бонд, присоединившийся к другим присутствующим, был заинтригован. Он уже догадался, что никто другой из находящихся в этой комнате не мог разговаривать со Скарамангой с таким чувством собственного достоинства. Он заметил, что и другие часто бросали взгляды на эту стоявшую в стороне от всех пару. По мнению Бонда, так мог вести себя либо представитель одной из могущественных "семей" американской мафии, либо резидент КГБ. Другие пятеро наверняка этого не знали, как и он, но думали так же, чувствовали, что дело нечисто, что господин Хендрикс представлял здесь серьезную организацию.

Объявили, что завтрак подан. Старший официант, местный житель, ходил между двумя роскошно-сервированными столами. На столе стояли карточки с именами. Скараманга сидел во главе одного из столов. Бонд должен был сидеть во главе другого, между господином Пэрадайзом и господином Роткопфом. Как он и ожидал, Пэрадайз был лицом более значительным, и пока они поглощали закуску и мясо, бифштексы и фрукты, все, что обычно подают в американизированных гостиницах за рубежом. Бонд вел легковесный разговор о шансах в рулетке, когда подряд ставишь только на "зеро". Роткопф, не переставая жевать мясо и жаренный картофель, заметил походя, что в казино "Черный кот" в Майами он лично поставил на "зеро" три раза подряд, но толку никакого не было. Господин Пэрадайз сказал, что иначе и быть не могло.

- Надо иногда давать выиграть этим простофилям, Руби, а то они больше не сядут играть. Уверен, что ты можешь выжать из них весь сок, но надо же и оставить им какие-то крохи. Я так и делал со своими игральными автоматами. Я всегда говорил: "Не будьте слишком жадными. Никогда не программируйте автоматы на 30-процентную прибыль. Достаточно и 20 процентов. Даже сам Моргай никогда не отказывался от чистой прибыли в 20 процентов. А почему, черт возьми, мы должны быть умнее".

- Тебе легко говорить, - сказал с кислым выражением лица господин Роткопф, - на тебя железки работают. - Он махнул рукой. - А здесь мы здорово влипли. Я думаю, - он подцепил на вилку кусок мяса, - что, кроме жратвы вроде этой, больше нам здесь ничего не обломится.

Господин Пэрадайз перегнулся через стол.

- Тебе что-нибудь известно? - спросил он шепотом.

- Я всегда говорил, что плакали наши денежки, - продолжал господин Роткопф. - Но никто и слушать не хотел. И посмотрите, где мы оказались через три года? Срок второй закладной уже кончается, а здесь всего лишь один этаж построили. Я имею в виду...

Разговор перешел в специальную сферу, говорили о крупных финансовых операциях, сыпали терминами. За соседним столом больше молчали. Скараманга болтать не любил, вести светские беседы был не расположен. Напротив него сидел господин Хендрикс, того вообще расшевелить было трудно. А три гангстера мрачно произносили время от времени одно-два предложения, обращаясь к любому, кто их слушал. Джеймс Бонд никак не мог взять в толк, каким образом собирается Скараманга развеселить эту компанию, завести их, дать гульнуть.

Завтрак закончился, и все разбрелись по своим номерам. Джеймс Бонд вышел прогуляться, сзади гостиницы он набрел на галечник, вокруг не было ни души. Галька раскалилась, каждый камешек блестел под полуденным солнцем. С моря дул прохладный ветерок. Здесь было лучше, чем в номере с его мрачноватыми грязно-белыми стенами; несмотря на кондиционер, возвращаться туда не хотелось. Бонд пошел вдоль берега, снял пиджак и галстук, потом сел в тени кустарника и стал наблюдать за крабами, которые оставляли на песке похожие на детские каракули следы. Затем он подобрал толстую ветку ямайского кедра и стал выстругивать из нее клинышки. Закончив, закрыл глаза и подумал о Мэри Гуднайт. Она сейчас, наверное, отдыхает на какой-нибудь вилле на окраине Кингстона. Должно быть где-нибудь в Синих горах, там прохладнее. Бонд представил себе ее лежащей на кровати под москитной сеткой. Жарко - и она совсем раздета, но через сетку виден лишь силуэт цвета слоновой кости и золота. Можно, однако, догадаться, что на верхней губе у нее проступили капельки пота, такие же в ложбинке на груди, и челка ее золотистых волос чуть влажная. Бонд разделся и приподнял краешек москитной сетки, не желая будить Мэри, пока не прижмется к ее бедрам. Но она повернулась к нему в полусне и протянула руки: "Джеймс..."