Наталья Андреева - Утро ночи любви

Он покосился на Олю. Аналогично. Ей же наплевать на все, что его так волнует! А сделать вид, что это не так, ума не хватает.

– ...Ну так как?

– Что? – он невольно вздрогнул.

– Будешь моим спонсором?

– Я подумаю.

– Ты не долго думай: зима, блин на носу!

– Зайка, на дворе лето.

– Это называется лето?! Не звезди!

– Но для шубы все равно слишком гм-м-м... тепло.

– Зато скидки.

– Зайка, ну давай об этом попозже?

– Ах, попозже... – она надулась.

Он притворно зевнул:

– Устал я. Заработался.

– Все время твоя работа! – вскипела Оля. – И этот твой Мотало! Будто вы голубые! Ты его любишь больше, чем меня!

– Вот дура!

– Сам дурак!

Она вскочила. Он вяло подумал: «Слава Богу».

– Ты еще мне позвонишь! Но фиг ты меня больше обманешь!

И все из-за какой-то шубы! Да купил бы он ей эту шубу, черт ее возьми! Но не горит же! Зачем об этом сейчас, летом?

Оля меж тем натянула платье, застегнула ремешки босоножек и схватила со стола коробку с духами. Потом вытащила из вазы букет роз. Стряхнула воду со стеблей, так, что брызги долетели до него, и зашагала в двери, отпечатывая каждый шаг, того и гляди, в ковре останутся дырки от ее каблуков.

– Дверь за собой закрой! – крикнул он Оле в спину и невольно вздрогнул, когда в ответ она бухнула дверью так, что посыпалась штукатурка. И все из-за какой-то шубы! И чего ей так прикипело?

На следующий день позвонила секретарь Игоря Михайловича Копейко.

... Встречу ему назначили в ресторане, в центре Москвы. Он долго колесил по тесным улочкам, в поисках этого питейного заведения, потом долго не мог припарковаться. Центр был похож на муравейник, в нем так же шла непрерывная деятельность, которая не меняла его структуры, освобождавшееся местечко тут же заполнялось. С виду ресторан был неказист, но подле припарковались машины марок, наиболее часто упоминающихся в газетах после фамилий самых богатых в стране людей.

Он притулился с краю, и под напряженным взглядом охранника прошел метров двадцать. Сказал, смущаясь:

– У меня здесь встреча.

И на молчаливый вопрос добавил:

– С Игорем Михайловичем Копейко.

Отношение к нему мгновенно переменилось. Андрея с рук на руки передали метрдотелю, который провел его в отдельный кабинет.

Игорь Михайлович уже был там. Его лицо выражало нетерпение.

– Садись.

Он не успел сесть, как Копейко заговорил:

– Есть, пить будешь? – и, не дожидаясь ответа: – Несите!

Едва он уселся, как стол был заставлен тарелками с едой. Копейко принялся есть с такой скоростью, будто опаздывал на самолет. К Игорю Михайловичу, видимо, давно здесь приспособились, к его странностям. Блюда на столе сменялись мгновенно, так же мгновенно исчезали грязные тарелки.

И десяти минут не прошло, как Копейко расправился с закуской, салатом, горячим, выпил два бокала вина, которые официант наполнял тоже мгновенно, и, потянувшись за третьим, спросил:

– А ты что, не голоден?

Тут, наконец, Андрей положил в рот первый кусок, до этого завороженно следил, как поглощает еду Копейко. Тот взял салфетку, вытер рот и сказал:

– Ну а теперь поговорим.

Официант тут же исчез, вместе с ним исчезла еда. Перед Копейко остался только бокал с вином.

Андрей Котяев, не привыкший жить на таких скоростях, уже понял, что останется голодным. Игорь Михайлович принадлежал к странному типу людей. Он не умел наслаждаться процессом, не умел смаковать. Это было как-то не по-русски. Русский человек любит вкушать пищу с толком, с чувством, с расстановкой, этот процесс затягивается на долгие часы, а по большим праздникам и на дни. За столом идет неспешная беседа, которая, как правило, ни к чему не приводит, строятся планы, которые никогда не осуществляются, и даются обещания, которые никогда не выполняются. Все это делается исключительно для поддержания беседы, и является обязательным элементом застолья. Вот это по-русски. Это и называется наслаждаться процессом.

Копейко же мгновенно расправлялся с едой и приступал к сути: к переговорам. Его собеседник приходил в ступор. А как же процесс? Причем, за все это Игорь Михайлович щедро платил и оставлял щедрые чаевые. То есть, счет был нормальным, только непонятно, за что? И голодный, обалдевший гость сдавался мгновенно.

Котяев тоже слегка ошалел, когда Копейко в упор спросил:

– Ну что? С ценой вопроса определился?

– Я не беру взяток.

– Зря. Слушай, нас здесь все равно никто не слышит. Ты подумай.

Андрей пошел на хитрость:

– Ваша бывшая жена тоже богатая женщина. И предприимчивая. Ее голыми руками не возьмешь.

– Это точно! – оживился Копейко.

– А почему вы хотите упрятать ее в тюрьму?

– Ей там самое место, – сердито сказал Игорь Михайлович.

– А почему сами не можете? Она лично против вас совершила противоправные действия?

– Я три года был на ней женат и полгода провел после этого в психиатрической больнице. Но у меня нет никаких доказательств, что это она меня туда упрятала. Я сам.

– Расскажите.

– Не люблю вспоминать, – поморщился Копейко. – Впрочем... Хорошо, расскажу. Я познакомился с ней на дегустации. Я обычно не жалую светские мероприятия, я человек занятой, а тут бес попутал. Дегустировали коньяки многолетней выдержки, а я, знаете ли, любитель. Стоят они баснословно дорого, и прежде чем платить такие деньги, надобно знать, за что. Поскольку я постоянный покупатель и трачу в винном бутике немало, мне прислали персональное приглашение. Пошел я туда с женой. Там оказалась и Алина. Я обратил на нее внимание, когда она зачитала свои записи.

– Какие записи?

– Во время дегустации выдают блокноты, где надо записать свои впечатления от дегустации, – терпеливо пояснил Копейко. – Ориентируясь на них, бутики и делают закупки. Никому ж не охота на ветер деньги бросать. Так вот, она оказалась умнее многих мужчин, которые только делали вид, что разбираются в коньяках, я уж не говорю о ее стиле. Ей даже аплодировали. А там были люди богатые и влиятельные, с некоторыми у меня дела. Я понял, что моя моделька – дура набитая. Я о бывшей жене говорю. О первой. Она, конечно, красавица необыкновенная, ровно до той поры, пока рот не откроет... – Андрей невольно вспомнил Олю. – ... она и ляпнула глупость. Мне было неловко, но Алина очень мило ее поправила и сгладила ситуацию. Я потом подошел, чтобы сказать ей спасибо. И мы обменялись номерами телефонов. С ней приятно поговорить, она очень много знает. И у нее такое приятный голос. Я так и не смог его забыть.

– И позвонили ей?

– Она мне позвонила. Нашла какой-то предлог, чтобы встретиться. Я заскочил на минутку и... остался на три года. Я бы никогда с ней не развелся, если бы она так со мной не поступила.