Наталья Андреева - Утро ночи любви

Протиснуться к танцполу было невозможно, хотя веселье еще только-только начиналось, все столики были забиты людьми. Сначала ему все это не понравилось. Не привык, народу много, на девицах мало одежды, а те, которые на сцене, готовились снять последнее. Очень уж резвый был старт и потому непонятно, что ждет на финише. Он невольно напрягся. Алина тронула за руку:

– Сюда.

По винтовой лестнице они поднялись наверх. Здесь тоже были столики, но имелись и свободные места. Было как в театре, самые лучшие и дорогие билеты именно здесь, в ложах на самом верху: внизу резвился плебейский партер, манящие телодвижения танцующих девиц были предназначены большей частью богам, взирающим на них с небес второго этажа. И это уже был четвертый момент, когда сладко замерло сердце. Интересно, после которого сносит крышу? Он еще пока держался.

– Ничего особенного.

– Что? – повернулась к нему Алина. – А я тебе говорила.

Она потянула его за руку, к дивану, обитому алым бархатом, утопленному в таких же алых портьерах. Повсюду была позолота, может быть, и сусальная, но при таком освещении все казалось настоящим. Отовсюду гремела музыка, казалось, она и через поры в коже проникала в каждую клеточку, в каждый кровеносный сосуд, отчего казалось, что даже внутри стоят мощные динамики. В голове вертелось только одно слово: Византия. Откуда и почему, он и сам не знал. Какое роскошное варварство! К ним тут же подошел официант. Андрей Котяев взял протянутое меню, на цены старался не смотреть. Алина улыбалась.

– Плачу я, – хрипло сказал он. Воздух здесь был такой, что пьянил и без спиртного, но без спиртного здесь было не принято. Сюда приходили веселиться, то есть пить, танцевать, творить безобразия и сорить деньгами.

Она рассмеялась:

– Ну, разумеется, платишь ты! Легкие деньги надо легко тратить, тогда их будет много! Гуляй, веселись! Я буду коктейль и мясо, они знают, как я люблю. А ты заказывай, что хочешь.

– И я коктейль! Самый большой и самый крепкий! Гулять так гулять!

Он посмотрел вниз. Женщин было больше, чем мужчин, и все если не красавицы, то очень хорошенькие. Можно прямо здесь, сейчас, проводить конкурс красоты, победительница запросто возьмет корону Мисс мира, если пренебречь условностями и политикой. Красота в чистом виде, голая в прямом смысле этого слова. На сцене тоже были супермодели и почти безо всего, в алых кожаных бюстье и трусиках-стрингах. Они, пританцовывая, окружали шест, вокруг которого плавно вращалась длинноногая дива с огненными волосами, постепенно снимая с себя одежду. Это был стриптиз, причем, не на десерт, и не на горячее, а на закуску. Еще одна девица танцевала на небольшой площадке почти вровень со вторым этажом, и была она чудо как хороша, должно быть, выиграла тот самый конкурс. Он смотрел, открыв рот. Сколько же здесь платят, если они готовы пожертвовать коронами первых мисс и гонорарами моделей?

Обернулся: Алина улыбалась. Тут он заметил, что двое сидящих за соседним столиком мужчин смотрят не на танцующую красавицу, а на нее. Это было уже не в первый раз, и он залпом хватил принесенный коктейль. В ушах зашумело: коньяк здесь не разбавляли, а дорогую водку не подменяли ледяной дешевой. Это был самый настоящий ерш, но по спине пробежался иголочками, а ноги мгновенно стали ватными. Он посмотрел на улыбающуюся Алину и тут же заказал второй коктейль. Кивнул на мужчин за соседним столиком и спросил:

– Ты их знаешь?

– Ну, разумеется.

– А они тебя?

– Ну, конечно.

– У тебя с ними что-то было?

– Какой ты смешной!

– Почему?

– Я не хожу сюда снимать мужчин.

– А они?

– Этот товар уже обесценился, – кивнула Алина на танцующую девицу. – Возможно, что она уйдет отсюда не одна. Но для этого ей надо очень постараться.

Она подняла бокал и кивнула сидящим за соседним столиком мужчинам. Те разулыбались и тоже подняли бокалы. Вскоре к ним с Алиной подлетел официант с бутылкой шампанского:

– От соседнего столика.

– Откройте. И принесите им розовое шампанское. От меня, – сказала Алина. – И запишите на мой счет.

– Я же сказал, что плачу! – возмутился он.

– Остынь. Это шампанское стоит не одну тысячу евро. А у тебя в кармане всего-навсего сто тысяч. Рублей, – жестко добавила она. – Или я чего-то не знаю?

– Сколько оно стоит?!!

Минус один. На пять моментов триумфа один момент позора.

– Давай выпьем. – Она подняла наполненный бокал. – Не огорчайся. В другой раз.

– Где здесь туалет? – он вытер струившийся со лба пот и поднялся.

– Там, – кивнула она через плечо. – Тебе покажут.

Он встал и, проходя мимо соседей, чуть не столкнулся с официантом, тот нес шампанское.

– От дамы за соседним столиком.

Мужчины посмотрели на бутылку и переглянулись.

– Это ж Алина Вальман! – услышал он.

– Самая шикарная женщина в столице! Говорят, денег у нее...

– Это видно!

– А правда, что...

Дальше он не слышал. Говоривший понизил голос, да и неудобно было торчать у чужой ложи и подслушивать. Но любопытство одолевало: о чем это они? Что правда-то?

Он прошел за портьеры.

– Где тут у вас туалет?

Невозмутимый секьюрити кивнул на толпу у белоснежной с золотом двери. Девицы хихикали и поправляли прически и сползавшие с плеч бретельки, мужчины делали вид, что они ни при чем. Дверь была общей. Гламурная очередь окинула подошедшего Андрея Котяева скептическими взглядами.

– А этот лох как здесь оказался? – спросила одна из девиц, обращаясь к подружке.

Минус два. На пять моментов триумфа два момента позора. Пока статистика была положительная.

Когда он вернулся за столик, рядом с Алиной уже сидел мужчина. Тот самый, из соседней ложи.

– Ну что, полегчало? – с улыбкой спросила она. И Алина с гостем одновременно подняли бокалы, не приглашая Андрея Котяева присоединиться.

Они были свои, люди из высшего общества и члены клуба долларовых мультимиллионеров, а он пришлый и непонятно кто. Минус три. Еще немного, и стартовое преимущество будет утрачено. Ему невыносимо захотелось пополнить баланс, то есть заиметь так много денег, чтобы хватило на розовое шампанское во все ложи. Сделать все что угодно, лишь бы обратить на себя внимание, потому что эти двое его просто-напросто не замечали. И он хватил еще один коктейль.

– Клуб скурвился, – сказал Алине ее знакомый, отхлебнув шампанского.

– Похоже на то.

– Все хорошее когда-нибудь кончается.

– Пора уже. Два года.

– Не хочешь поехать в другое место?

Они по-прежнему разговаривали так, будто он был предметом мебели. Не замечая.

– Я не одна, – сказала, наконец, Алина. – Андрей, что ты стоишь? Садись!

– Мне отсюда лучше видно, – он сделал вид, что увлечен открывающимся с высоты второго этажа зрелищем.