Марко Беттини - Цвет крови

— Да ладно, я прекрасно все понимаю. Присаживайся.

Марко показал рукой на место у своей кровати.

— Что с тобой случилось? — спросил Мормино.

— У меня вырезали почку.

— Зачем?

— Она была нужна моему брату. — Голос Марко выдал его волнение.

Мормино замер с открытым ртом. Они не были настолько близкими друзьями, чтобы Марко стал рассказывать ему о подобных вещах. Да и теперь он сделал это только потому, что Мормино застал его в минуту слабости. Голос журналиста заставил Паоло встряхнуться.

— Докладывай, с чем пожаловал? Какие новости?

— Сколько времени ты уже находишься в изоляции и не читаешь газет?

— Два дня. Но это небольшая жертва. Я не слишком-то стремлюсь выйти отсюда.

— А я думал, тебе нравится твоя работа.

— Они вышвырнули меня вон. Я был настолько глуп, что попался на их удочку.

— Что произошло?

— Главный редактор снял меня с должности репортера и отправил в отдел региональных новостей, иными словами, меня снова пригвоздили к письменному столу.

— Чем же ты вызвал их недовольство?

— Предполагаю, что мое место стало наградой нужному им человеку за проявленную покладистость. Став репортером, я вышел из редакционного комитета. Через месяц после снятия меня с должности ее отдали Анджело Гоцци, подписавшему с ними удобное для них соглашение.

— Отличная история. Внушает оптимизм.

— Но ты же здесь не для того, чтобы выслушивать мои жалобы.

Мормино слегка покраснел. Он добивается помощи от человека, который, оказывается, чтобы помочь брату, только что перенес тяжелую операцию и не хочет больше слышать о расследованиях и убийствах.

— Они убили Заркафа. Двумя выстрелами в грудь. Вчера утром его тело нашли на заброшенной фабрике позади железнодорожной станции. Убийство явно заказное.

— Эта фабрика со всех сторон окружена кирпичной стеной? А внутри, за стеной, тянутся бараки?

— Да, ты знаешь это место?

— Любопытно. У меня была там с Заркафом встреча. Перед Рождеством. Честно говоря, ужасное место.

— Тебе угрожали?

— Нет, но мы разговаривали в одном из строений практически в темноте. Когда фабрика еще работала, там, возможно, была проходная.

— Тело обнаружили именно там.

— Наш разговор был корректным, но угроза в нем все же прозвучала. Он дал мне понять, что моя жизнь в его руках. Как будто он там господин и повелитель. Вернувшись домой, я записал наш разговор, слово в слово. По крайней мере все, что запомнил. Блокнот сейчас при мне. Я не знаю, зачем я взял его с собой в больницу. Не думал, что это дело снова откроют.

— Нет. Они завели новое дело.

— И кто же его убил?

Мормино пожал плечами:

— Уж точно не я.

— Боитесь, что все начнется снова?

— Стычки на улицах? Не думаю. Ситуация изменилась. Араба убил неонацист, а затем погиб сам.

— Но ты в это не веришь?

— Я чувствую, что между двумя убийствами есть какая-то связь, но пока не пойму какая. Быть может, тут поможет твоя фотография.

— Но тебе не удалось ничего извлечь из нее.

— С тех пор прошло три месяца, — уклончиво ответил Мормино.

— И ты выяснил что-то новое?

— Мне удалось провести кое-какие параллели. Конечно, это всего лишь гипотеза, но вполне достоверная.

— И кто же эти наши наркоманы на фото?

— Лукман и Дзуккини.

Марко задумался. Лукман и Дзуккини. Да, в декабре двухтысячного года это стало бы сенсацией. Только с тех пор прошел почти целый век, и кончается март две тысячи первого года. Теперь ему уже не до страшных историй, все это без толку.

— Лукман и Дзуккини, — эхом повторил он в пустоту.

— Да. Я уверен, что Лукмана убил Дзуккини, но не могу понять, кто же расправился с Заркафом.

— Быть может, никакой связи тут нет?

— Должна быть.

— Ты слишком поддаешься эмоциям. А где же железная логика следователя? Факты, факты прежде всего.

— И что говорят нам факты? Что Лукман и Дзуккини знали друг друга — они передавали наркотики в больничном подвале. Но при чем тут Заркаф?

— Он контролировал наркотрафик. Что-то не поделил с одним из напарников, и тот его заказал.

— Да, вероятно. В таком случае торговля наркотиками — вот что связывает оба убийства.

— Решение найдено.

— Тебя это убедило? — спросил Мормино.

— Звучит убедительно. Заркаф производил впечатление сильного человека. У влиятельных людей — влиятельные враги.

— Мы у цели. Как ты достал фотографию?

Мормино колебался, прежде чем задать этот вопрос. В нем и заключалась главная цель визита. Если он узнает, при каких обстоятельствах была сделана фотография, возможно, ему удастся вскрыть более глубокие связи между Лукманом и Дзуккини.

— Если я скажу тебе это, то предам своего информатора. Могу только гарантировать, что следствию эти сведения не помогут.

— Ты можешь хотя бы сказать мне: тот, кто сделал фото, лично знал Лукмана и Дзуккини?

— Нет, абсолютно исключено. Минутку, у меня кое-что есть для тебя. Передай мне черную сумку, ту, что стоит у шкафа.

Мормино поднялся и подал другу сумку. Марко извлек из нее блокнот и протянул Паоло.

— Держи. Это мой отчет о встрече с Заркафом и о том, что этому предшествовало. Рождественским утром у нас была встреча в том самом помещении, где обнаружили тело. К сожалению, дать показания на следствии я не смогу.

Шеф криминального отдела сунул блокнот под мышку.

— Не знаю, как тебя благодарить. Я имел нахальство заявиться в больницу, напрягать тебя, расспрашивать…

— Ничего страшного. Мне было даже приятно. Но знаешь, я больше не хочу в этом участвовать, никогда.

— А жаль.

— Ты тут ни при чем, наоборот. Спасибо за новости.

Мормино решил, что пора откланяться. Прощаясь с другом, он заметил горькую складку у его губ. Паоло догадался, что Марко отдал брату почку в стремлении обрести душевное равновесие, но так пока и не пришел к миру с самим собой.

Полицейский вышел из больницы, коря себя за бестактность, ведь он приставал к человеку, находящемуся в тяжелом состоянии, только ради того, чтобы получить от него информацию и хотя бы на миллиметр приблизиться к разгадке тайны убийства дяди и племянника. Чем дальше в лес, тем больше дров. Он попытался успокоиться и переложил во внутренний карман куртки блокнот Марко.

От жары и пота плащ прилип к майке и к сиденью машины, а майка плотно приклеилась к спине. Ему казалось, что он путешествует по тропическому лесу, а на самом деле машина только что выехала из города. По обеим сторонам дороги мелькали луга, деревья и холмы. Настоящая деревня. Если верить сведениям, полученным в полицейском управлении, где-то здесь должно находиться логово нигерийских проституток.

Через час окончательно стемнело, и по обочинам дороги действительно замаячили силуэты «ночных бабочек». Жара стала абсолютно невыносимой.