Александр Кашин - Агентство «БМВ»

Десантник молча вернулся к столу.

Вы мне не ответили, Александр Николаевич, — Гвоздь, как всегда, был настырен, — зачем все это нужно Кортневу?

А затем, — поспешил с разъяснениями Мамонов, который сразу сообразил, что просвещать Гвоздя Черкасову надоело, — что Кортнев женился на Шиловой из-за денег. Об этом вся Москва говорит — один ты находишься в неведении. Но Шилова не такая баба, чтобы давать Кортневу деньги и позволять тому жить, как вздумается. Денег он почти не получает — а все остальное — машина, часы «Ро-лекс», английские костюмы и даже трусы, которые он носит, — это все собственность Шиловой. Не понравится ей его поведение — она его на улицу выставит и даже эти самые трусы отберет. Так почему не предположить, что Кортневу все это надоело и он решил, скажем так, немного подзаработать, чтобы было на что девушек в ресторан «Первая формула» водить? Ты же видел, какая там с ним телка была? Сам же к ней клеиться начал — только ничего у тебя не вышло! — Мамонов расхохотался, широко разевая рот, а Гвоздь ощутил острое желание всадить в этот извергающий хохот кратер парочку пуль из своего «Борхардт-Люгера».

Тем не менее Гвоздь своего неудовольствия проявлять не стал: в присутствии Черкасова он старался вести себя сдержанно.

Ну что ж, — сказал он, пододвигая к себе лист бумаги, на котором чертил свои иероглифы Черкасов. — Будем считать, что ты, Мамонов, кое-что мне объяснил. Но если уж проверять, так проверять все.

Гвоздь взял фломастер и написал рядом со словом «Бледный» комбинацию, состоявшую из букв и цифр.

Что это? — поинтересовался Черкасов, потянув бумагу к себе.

Номер автомобиля, который стоял во дворе дома № 18. Поскольку, кроме нашего «сааба» и этой тачки, машин там больше не было, я его на всякий случай запомнил. Пусть Мамонов выйдет на кого надо и установит, кому этот номер принадлежит.

Это ты верно сказал, Гвоздь, — заметил Александр Николаевич. — Будем просчитывать все возможные варианты. — Снова пододвинув Гвоздю лист бумаги, он добавил: — Кстати, не забудь вписать сюда все адреса и номера телефонов, которые ты получил от Тимонина. Включая и его собственные данные.

Когда Летова удалилась, Диана Павловна Шилова некоторое время сидела в тишине, пытаясь припомнить все нюансы только что завершившейся непростой беседы. Как ни странно, сотрудница Капустинской показалась ей деловой, собранной и даже, в каком-то смысле, суховатой, хотя, конечно, и очень красивой женщиной. Это совершенно не вязалось с ее обликом, запечатленным на фотографии в газете «Светский клуб», — там она была вся порыв, огонь и чувство.

«Если она притворяется, — подумала Диана, — то очень профессионально. Но это отношения к делу не имеет».

Довериться словам Летовой Шилова не согласилась бы ни при каких условиях, поскольку не доверяла в этой жизни ни единой живой душе. Тем не менее она невольно улыбнулась, вспомнив, как девушка торговалась из-за каждого доллара и как при этом горели у нее глаза. Человеческая жадность — это было то, что Диана Павловна всегда принимала в расчет и в отдельных случаях даже поощряла. Летова, по крайней мере, ушла от нее, унося с собой добычу в виде трех тысяч «зеленых». В данном случае экономить не приходилось: скандал, разразившийся у Шиловой дома, приобрел характер лесного пожара, который грозил пожрать остатки ее семейного счастья, каким бы эфемерным оно ни казалось. Игорь объявил, что уходит к матери, и Диане с большим трудом удалось отговорить его от этого шага.

Помнится, она при этом совершенно вышла из себя — и даже позволила себе в адрес мужа кое-какие весьма дурно закамуфлированные угрозы.

А вот этого делать не следовало, сказала она себе. Игорь и без того меня черт знает в чем подозревает. И не без оснований. Шилова скривила в улыбке рот и нажала на кнопку внутренней связи.

Вызови Аношкину, Зинаида, — коротко сказала она, не удосужившись поздороваться с секретаршей. — Пусть бросает все и летит ко мне. Пулей!

Шиловой понравилась юркая черненькая девушка, и она решила, что лучшей кандидатуры для наблюдения за Летовой и ее мужем не сыскать.

Если доклады Летовой и Аношкиной будут совпадать, значит, Летова играет честно. Если же нет…

Что ж, Серебрякову придется потрудиться вдвойне, — со вздохом пробормотала себе под нос Диана Павловна.

К вам пожаловал Серебряков, — прошелестел голосом Зинаиды микрофон на столе у Шиловой. Можно было подумать, что он прочитал мысли хозяйки на свой счет. — Кого пропустить раньше — Тимофея Владимировича или Аношкину?

Пусть Аношкина подождет, — сказала Шилова и отключилась от секретарши — как всегда, общение с Тимофеем требовало соблюдения конфиденциальности.

Вошёл, хлопнув дверью, Серебряков и сразу приступил к делу.

Высыпав на стол перед Шиловой свои крохотные пакетики — результаты обыска в квартире Авилова, Тимофей положил рядом сильную лупу и, не спрашивая разрешения, уселся в кресло напротив. Прикрыв веками бесцветные глаза, он застыл, как сфинкс, так что было неясно — спит он или бодрствует. Серебряков умел отдыхать и расслабляться в любых условиях — но это вовсе не означало, что при этом он терял возможность все слышать, все видеть и даже анализировать окружающую обстановку.

Зная за ним эту особенность, Шилова не стала его ни о чем спрашивать и приступила к исследованию содержимого пакетиков. Тщательно, как и все, что она делала, Диана пересмотрела их один за другим и только потом отложила лупу в сторону и вопросительно посмотрела на Серебрякова. Тот каким-то шестым чувством уловил, что на него смотрят, и открыл свои белесые, с красными прожилками и черными дырками зрачков глаза вампира.

Следы, Диана Павловна, остаются всегда. Главное — знать, что ищешь, — произнесло это, в своём роде уникальное существо. — В прошлый раз я искал следы деятельности художника, а сегодня кое-что другое — и, как видите, нашел.

Но ведь это?.. — Шилова, не договорив, замолчала. Догадка, появившаяся у нее в голове, показалась ей слишком чудовищной.

Именно, Диана Павловна, — проскрипел Серебряков, даже не пошевелившись в кресле. — То, что вы видели, — это крохотные обрезки особого рода бумаги, на которой печатают деньги. Фальшивые деньги. А если быть точным — фальшивые доллары. На одном крохотном обрезочке сохранились даже остатки зеленой краски.

Прежде чем заговорить снова, Диана Павловна молчала, казалось, целую вечность.

Теперь понятно, почему съехал Штерн. Но Игорь? Зачем ему все это?

Насколько я знаю, вы давали ему мало денег и слишком ограничивали его свободу, — проговорил Серебряков. Он и не думал обвинять свою начальницу — просто констатировал факт. — Некоторые мужчины согласны с этим мириться, а некоторые — нет. На мой взгляд, господин Кортнев ощутил потребность обзавестись собственными средствами, и такая возможность неожиданно ему представилась.