Федор Залата - Обыкновенное дело

— Будем говорить откровенно?

— Я вас не совсем понимают.

— Ну, честно будете говорить?

— Я всегда считаль себя честным.

Волнуясь, Кипке говорил с более заметным акцентом.

Майор еще раз внимательно посмотрел в глаза Кипке и решил весь план допроса сразу же перестроить.

— Скажите, вы сегодня утром были у лесника Вульфа?

— Быль.

— Зачем вы к нему ходили?

Кипке полол плечами, но рассказал. Вчера вечером Шнейдер позвал его, Кипке, к себе и велел утром сходить к Вульфу, взять у него карту лесничества. Дело в том, что сын Шнейдера, Вилли, запрятал где-то в лесу какие-то ценности. Шнейдеру точно неизвестно где, со слов сына он знает, что у Вульфа на карте отмечено это место. Вилли сделал это на всякий случай, если с ним что-нибудь случится. Так вот, Шнейдер решил забрать эту карту к себе. За этим Кипке и ходил к Вульфу.

— И вы забрали карту?

— Нет. Там несчастье: Вульфа арестовала советская комендатура, фрау Герта очень расстроена, искаль карту, но не нашель.

“Правду говорит или лжет?” — подумал майор и спросил:

— Вы доложили об этом генералу?

— Да.

— Вы от Вульфа прямо домой пришли? — Домой.

— Никуда не заходили?

Кипке сдвинул брови.

— Да, заходиль, заходиль. Тут в дорфе живьет сестра фрау Герты, жена бургомистра. Фрау Герта просила сказать ей о несчастье.

— Скажите, кто приходил сегодня к генералу?

— Не могу знать, герр майор.

— Как генерал отнесся к тому, что вы не принесли карты?

— Он быль отшень расстроен, — Кипке на секунду задумался. — Может быть, этот шеловек, который приходиль сегодня к генераль, должен был забрать ценности.

— Кипке, вы сказали, что вы честный человек. Скажите, почему вы оказались в парке, вблизи происшествия?

Кипке смутился.

— Случайно, герр майор. Я вишель… У меня болит живот. Я вишель и услышаль, как комрад Зименко крикнуль: “Хальт! Руки вверх”. Я пошел посмотреть, что случилось, а тут выстрел, я побежаль и меня поймаль зольдат.

Ярута достал из ящика стола “Вальтер”.

— Вам знаком этот пистолет?

Кипке пожал плечами.

— Таких пистолет много, у генераль тоже быль такой пистолет. Я видаль у него в кабинет, давно…

Показания Кипке в какой-го степени совпадали с версией майора Яруты, но все это требовало объективных доказательств Ведь может быть, что Кипке просто складно врет.

Майор решил прервать допрос и заняться более неотложным делом. Когда Кипке увели, он пригласил лейтенанта Вощина, велел ему произвести обыск и допрос в доме под красной черепицей, а сам тут же выехал в лесничество Теперь уже незачем было вести за домом Вульфа скрытое наблюдение: арест лесника стал известен многим.

…Фрау Гарта подтвердила всё, что сказал Кипке Да, он просил карту, она искала и не нашла. Но карта такая была у мужа, она всегда висела в рамочке вот здесь, над его письменным столом. Потом, когда они собирались эвакуироваться, муж снял карту, и после этого она ее больше не видела Тогда в доме была такая неразбериха и, возможно, она просто затерялась.

Дверь отворилась и вошел солдат. Молча, поприветствовав майора, он подал ему записку. Эксперт подтверждал, что и генерал Шнейдер, и Зименко убиты одним и тем же оружием, и был склонен к заключению, что Шнейдер покончил жизнь самоубийством. В записке приводились доводы к такому заключению Это еще раз подтверждало версию Яруты Подумав о Кипке, он тут же написал Вощину записку: сейчас же отправить полковнику Сизову пистолет “Вальтер” для дактилоскопического исследования отпечатков пальцев.

…Более часа шел самый тщательный, но безрезультатный обыск. Были обследованы все столы, ящики, киши — карты лесничества не было. Майор устало опустился в кресло закурил. Не обманул ли Кипке? Не передал ли он карту Шнейдеру?..

Майор поднял глаза и встретился со взглядом Тельмана. Портрет, пожалуй, надо забрать. Было бы кощунством оставлять его здесь.

Ярута поднялся и снял со стены портрет. Он был под стеклом, с тыльной стороны заложен толстый лист картона. Майор отогнул гвозди и отбросил картон в сторону. На стол выпал сложенный вдвое лист бумаги. Ярута развернул этот лист и… невольный вздох облегчения вырвался у него Перед ним был план лесничества. Он быстро подошел к лампе и начал внимательно его рассматривать. И сразу же стало понятно. Понятно — кто и почему так интересовался этой картой.

В некоторых местах карты были проставлены карандашом еле заметные цифры. Сперва майор заметил цифру “6” и определил, что она стоит как раз на том месте, где была обнаружена бутылка с загадочной запиской. Потом в совершенно противоположной стороне плана он нашел цифру “13”. Она стояла неподалеку от проселочной дороги между двух синих кругов, обозначавших болото. Ясно: это явочные места Майор обнаружил еще три цифры, но эти были уже в глухой части леса.

“13”… Но в записке было указано “13–17”. Что означает “17”? Впрочем, теперь на этот вопрос ответит сам Вульф…

Войска Второго Белорусского фронта, форсировав Одер южнее Штеттина, прорвали оборону противника и стремительно продвигались вперед, выходя одним флангом к Ростоку, другим к Берлину. Шло к концу последнее сражение, одна из самых крупных битв второй мировой войны. Все рода войск Советской Армии все её службы, напрягая силы, шли к великой Победе. И, может быть, внешне меньше всех был заметен вклад в эту Победу службы, к которой принадлежал майор Ярута.

Диверсионно-шпионская группа Либиха—Шнейдера была ликвидирована еще до того, как войска фронта начали основную перегруппировку сил. С помощью засад, расставленных на установленных местах явок, были задержаны люди Либиха, а затем уже обнаружены и законспирированные радиостанции. Глубоко под землей были вырыты хорошо оборудованные, тщательно замаскированные бункеры. Над ними росли сосны, и можно было десятки раз проходить по этим местам, ничего не заподозрив. Антенны радиостанций были умело запрятаны между стволов деревьев, а концы их обвиты вокруг ветвей. Выходы из бункеров прикрывались массивными дубовыми, сверху задерненными крышками. Приток свежего воздуха в бункеры был налажен по принципу сквозняка. В две противоположные стороны, метров на пятьдесят от бункеров, были прорыты траншеи, по ним проложены гончарные трубы, а выход наружу замаскирован под лисьи норы… В бункерах хранились большие запасы продовольствия и воды. Радисты имели право выходить наружу только поздно ночью На явке они забирали оставленные Вульфом записки и передавали по радио нужные немецкому командованию сведения. Надо сказать, что Либих был очень осторожен и передавал Вульфу уже зашифрованные данные.