Марина Серова - Млечный путь

Я набрала номер капитана Арсентьева и быстро доложила ему обстановку, после чего обратилась к Перетурину:

– Теперь сидим и просто ждем, когда он выйдет. Скоро подъедет Арсентьев.

Капитан появился минут через пятнадцать. С ним были двое оперативников, которые остались стоять возле машины. Сам же капитан сел в мою и спросил:

– Ну как?

– Нормально, он пришел. Думаю, что скоро появится.

И точно, через некоторое время Артем вышел из подъезда. В руках он нес небольшую спортивную сумку.

– Это наверняка та самая сумка, – проговорил Перетурин, во все глаза следя за парнем. – Та, с которой в тот день уехал Вячеслав.

– Что ж, все, как я и думала, – кивнула я и посмотрела на Арсентьева.

– Пора, – произнес он, подталкивая Перетурина.

Родион завел мотор и потихоньку выехал из переулка. Оперативники двинулись в ту же сторону. Омельченко стоял возле дороги и ловил машину. Арсентьев вышел из машины, а двое его подчиненных быстро подскочили к Артему и, пока тот не успел среагировать, быстро скрутили ему руки. Омельченко завертел головой, задергался, пытаясь отбросить сумку, но оперативники держали его крепко, а один из них уже защелкнул на его запястьях наручники.

Арсентьев открыл «молнию» на сумке, и все увидели туго перетянутые пачки денег.

– Надеюсь, что все на месте, – облегченно произнес Перетурин и, не удержавшись, вдруг с силой двинул Омельченко кулаком в челюсть, бросив: – Это тебе за все твои подвиги!

Омельченко охнул, и Родион тут же залепил ему по другой щеке. От сильного удара Артем едва устоял на ногах и чуть не упал.

– Прекратите! – вмешалась я. – Мы свое дело уже сделали, теперь нужно отправить его в отделение.

Омельченко-младшего погрузили в милицейскую машину, и все поехали к Арсентьеву.

Капитан Арсентьев сидел в своем кабинете за столом, и вид у него был весьма довольный. Кроме него, в кабинете находились Родион, я, Эдуард Россошанский, вызванная специально Людмила и Артем Омельченко. Людмила была очень взволнована. Она не понимала, что происходит, постоянно пыталась вмешаться, что-то сказать, спросить, апеллировала к своему брату, который только угрюмо молчал. Арсентьев несколько раз призвал девушку успокоиться и не мешать. Я молчала, так как понимала, что Людмиле и так скоро предстоит все узнать, и новости эти будут для нее нерадостными.

– Итак, я вам еще раз говорю, – терпеливо продолжал Арсентьев, обращаясь к Артему, – что если вы расскажете все сами, то это вам непременно зачтется. Ну, какой смысл молчать? Да я и сам за вас могу рассказать, тут ведь ясно все! И доказательства железные. Ну, может, только каких-то деталей не хватает…

Артем поднял голову. Лицо его в этот момент выглядело неожиданно постаревшим и безжизненным.

– Дайте воды… – попросил он.

Арсентьев протянул ему графин. Артем сделал несколько глотков, вернул графин и тихо сказал:

– Мне просто деньги были нужны, я попал сильно.

– Куда ты попал? – всполошилась Людмила. – Что происходит, в конце концов?! Артем, что ты натворил? Откуда у тебя деньги?

– Эти деньги ваш брат похитил у Вячеслава Колесникова, предварительно ударив его по голове и столкнув в воду, – пояснил Арсентьев.

Людмила ахнула и с ужасом посмотрела на брата. Потом обвела взглядом остальных и быстро заговорила:

– Да нет, нет, этого просто не может быть, вы ошиблись! Кто вам такое сказал? Не мог Артем этого сделать! Он, может быть… Может быть, и правда хотел украсть деньги, но пытаться убить… Артем, ну, скажи же ты им, что ты молчишь, как пень! – Людмила подскочила к брату, схватила его за грудки и принялась трясти. Артем не сопротивлялся, покорно свесив руки, и продолжал молчать.

– Отойдите, пожалуйста, – строго произнес Арсентьев, обращаясь к Людмиле. – Это все уже выяснено, и выяснено достоверно. Да он и сам не отрицает. Верно? – Капитан посмотрел на Артема.

– Это что же, Вячеслав вам сказал, что это он? – не успокаивалась Людмила. – Да он его, наверное, перепутал просто! Он же его видел-то всего несколько раз, мельком!

При упоминании имени Вячеслава Артем вздрогнул.

– Увы, Людмила Анатольевна, никакой ошибки нет, – покачал головой Арсентьев. – Все было так, как я сказал. Ну что, подробности ты сам расскажешь? – посмотрел он на Артема.

– Расскажу, – медленно произнес тот со вздохом, – только пусть Людмила уйдет.

Людмила снова ахнула и запротестовала, но Артем упрямо твердил:

– Пускай уйдет, при ней ничего говорить не стану!

– Вы потом все узнаете, – извиняющимся тоном обратилась я к Людмиле.

Арсентьев вызвал своего помощника, и тот повел расстроенную, заплаканную Людмилу в соседнюю комнату.

– Что, стыдно, что ль, стало? – усмехнулся Арсентьев, глядя на Омельченко-младшего. – Ладно, говори давай.

Артему Омельченко, в сущности, предстояло стать благополучным и воспитанным парнем. Он рос в интеллигентной семье, которая никогда никаким образом не была связана с криминалом, а рассказы о подростках с уголовными наклонностями воспринимались с ужасом, осуждением и твердой уверенностью, что к их семье ничто подобное никогда не будет иметь отношения.

И родители, и сестра всегда стремились к тому, чтобы Артем вырос послушным, добрым, образованным и примерным мальчиком. Но, видимо, причины надо искать где-то глубоко внутри самого Артема, потому что он, сколько себя помнил, быть примерным никогда не хотел. Открыто он, правда, особенно этого не выдавал, но в душе у него всегда зрел протест против благообразного воспитания. Проявляться это стало позднее, когда он в подростковом возрасте стал заводить друзей из семей неблагополучных и с удовольствием покуривал с ними анашу, с каким-то злорадством думая, что мать сейчас упала бы в обморок, видя, чем занимается ее Артем.

Потом родители переехали, а Артем остался на попечении сестры. К этому времени он поступил в университет, однако внутренне он остался прежним. Быть успевающим и дисциплинированным студентом Артему было неинтересно.

Примерно таким же был и его приятель Жуков. Безошибочно определив друг в друге родственные души, они сдружились и часто вместе проводили время. Это совместное времяпрепровождение чаще всего сопровождалось пьянками, травкой и общением с такими же раскрепощенными и не обремененными вопросами морали девушками. Все было бы ничего, если бы еще имелось свое место для таких мероприятий. И Виталик с Артемом решили снять квартиру. Им повезло: двухкомнатную квартиру они вскоре нашли за вполне доступные деньги. Сумму на первоначальный взнос им выделил Жуков-старший, потребовав от друзей лишь строжайшего соблюдения норм поведения.

Оба счастливых приятеля клятвенно заверили его, что все будет в полном порядке. Квартира имела лишь один существенный недостаток – в ней почти совсем не было мебели. Остальное все было хорошо. И не мог Артем тогда даже предположить, насколько плохо все закончится.