Марио Пьюзо - Арена мрака

– От этого самому блевать хочется, – ответил Моска.

Эдди ухмыльнулся:

– Ладно. По-моему, это очень здорово. Настоящая пропаганда. В штабе опупеют. Может, даже в «Старз энд страйпс» [10] Американский армейский журнал. опубликуют. Как знать, как знать. Из этого может получиться кое-что!

– Я тебя умоляю! – сказал Моска.

– Ну, все! – сказал Эдди Кэссин немного раздосадованно. – Достань мне фотографию двух ребятишек, собирающих окурки. Есть свободный джип, поезжай и возьми с собой фотографа, этого капрала из лаборатории.

– О'кей! – сказал Моска. Он вышел на улицу и увидел снижающийся рейсовый самолет из Висбадена, который словно по мановению волшебной палочки вывалился вдруг из пустого неба.

Моска залез в джип.

Уже под вечер он переехал мост и устремился в старый Бремен. Капрал шатался где-то по ангарам, и Моске понадобился целый час, чтобы найти его.

На улицах было полно куда-то спешащих немцев, автобусы непрестанно сигналили, лавируя в потоке автомобилей. Пассажиры гроздьями висели на подножках. Моска припарковался неподалеку от клуба Красного Креста.

Здесь было тихо и безлюдно. Площадь перед клубом была пуста: не было видно ни мальчишек-попрошаек, ни проституток – жизнь забурлит тут после ужина. Две немки в полицейской форме медленно прохаживались по тротуару, словно завороженные скрежетом и звонками трамваев.

Моска с капралом сидели в джипе, дожидаясь появления каких-нибудь попрошаек. Они молча курили. Наконец капрал сказал:

– Что за невезуха! Первый раз тут нет этих фриценят.

Моска вылез из джипа.

– Пойду посмотрю, – сказал он. Было очень холодно, и он поднял воротник куртки. Пройдя мимо клуба, он завернул за угол. Детей и там не было, но он продолжал идти и скоро оказался на заднем дворе какого-то административного здания.

На вершине огромной кучи мусора и щебня мирно восседали два мальчугана и смотрели на расстилающееся перед ними море развалин. Оба были в длинных, доходящих им до пят, пальто, а на головах были нахлобучены почти по самые глаза солдатские шапки. Они хватали ладошками горсти кирпичной пыли, просеивали ее сквозь пальцы, а потом бросали кусочки кирпича подальше в пустыню руин, не целясь и не слишком сильно, чтобы не потерять равновесие и не скатиться вниз.

– Эй! – крикнул им Моска по-немецки. – Хотите получить по шоколадке?

Мальчики важно посмотрели на него оценивающим взглядом, признали в нем врага, хотя он был в гражданской одежде, и сползли вниз без всякого страха. Они пошли за ним, оставив на некоторое время свою безбрежную и безмолвную площадку для игр. Держа друг дружку за руки, они появились на площади.

Капрал стоял около джипа и ждал их. Он вставил в фотоаппарат пленку и щелкнул затвором.

Когда все было готово, он сказал Моске:

– Подскажи им, что делать!

Капрал не говорил по-немецки.

– Поднимите вот эти окурки, – сказал Моска мальчикам, – и смотрите в объектив, когда он будет вас снимать.

Они покорно склонились над тротуаром, но шапки закрыли их лица.

– Пусть сдвинут шапки назад, – попросил капрал.

Моска сам сдвинул мальчикам шапки на затылок, так, чтобы показались маленькие, как у гномов, личики.

– Окурки слишком маленькие, – сказал капрал. – Их не будет видно.

Тогда Моска вытащил несколько сигарет и бросил их на тротуар. Капрал сделал несколько снимков, но все равно остался недоволен. Он уже приготовился щелкнуть еще раз, как вдруг Моска почувствовал, как кто-то схватил его сзади за руку. Он обернулся.

Перед ним стояли две женщины-полицейские.

Та, что схватила его за руку, была с него ростом.

Она не выпускала его руку. Он толкнул ее, почти ударил и почувствовал, что его ладонь ткнулась в мягкую грудь, выпиравшую из-под голубой ткани мундира. Она отшатнулась, выпустила его руку и сказала, словно оправдываясь:

– Это не разрешено здесь. – Она повернулась к мальчикам и сказала угрожающе:

– А вы немедленно убирайтесь.

Моска схватил мальчиков за воротники пальто.

– Оставайтесь, – сказал он. Он повернулся к женщинам, и его худое длинное лицо исказил гнев. – Вы видите эту форму? – И указал на капрала. Потом протянул руку женщинам. – Покажите мне ваши удостоверения!

Женщины начали сбивчиво объяснять, что это их работа, что им положено гнать отсюда всяких попрошаек. Какой-то немец, проходивший мимо, остановился, а ребята поспешили прочь от греха подальше. Мужчина сказал им что-то грозным голосом, и они с перепугу бросились наутек. Капрал крикнул Моске: «Смотри!» – и Моска успел их схватить. А мужчина поспешил прочь, чтобы поскорее замешаться в толпу соплеменников, дожидающихся на углу трамвая. Моска помчался за ним, и, когда немец услышал за спиной топот ног, он остановился и обернулся. В его глазах застыл ужас.

– Ты зачем сказал тем ребятам, чтобы они убежали? – заорал на него Моска.

Немец тихим извиняющимся тоном ответил:

– Я не понял. Я думал, они попрошайничают.

– Покажи мне свой пропуск, – приказал Моска и протянул руку.

Немец, трясясь мелкой дрожью, полез во внутренний карман пальто и достал толстый бумажник. Он стал шарить в нем непослушными пальцами, не спуская глаз с Моски, который вырвал у него бумажник из рук и сам нашел голубое удостоверение. Моска отдал немцу бумажник.

– Свой пропуск получишь завтра утром в полицейском управлении, – сказал он и зашагал обратно к джипу.

На другой стороне площади в густых сумерках ноябрьского вечера он увидел толпу немцев, наблюдавших за всем происходящим: черная, высокая, похожая на лес стена фигур. На какое-то мгновение его охватил безотчетный страх, но потом его ярость вспыхнула с новой силой. Он медленно шел к джипу. Двое ребят все еще стояли, но женщины-полицейские исчезли.

– Поехали, – сказал он капралу. Они доехали до Метцерштрассе, где Моска вышел из машины и попросил капрала:

– Возвращайся на базу один.

Капрал кивнул и тихо сказал:

– Пожалуй, тех снимков будет достаточно.

И только тут Моска понял, что они забыли сделать еще несколько снимков, а дети так и остались стоять там на площади, не получив обещанного шоколада.

Когда Моска вошел в комнату, Гелла подогревала суп на электроплитке. Своей очереди дожидалась сковородка с беконом. Лео сидел на кушетке и читал.

В просторной комнате стоял теплый уютный запах еды. Кровать и тумбочка в углу, стол с большой настольной лампой, небольшой радиоприемник, массивный шкаф у двери; посредине – круглый стол и несколько плетеных стульев; у стены – гигантский пустой сервант, который оставлял достаточно свободного места. Ну и комнатища, думал Моска всегда, оказываясь здесь.

Гелла оторвалась от электроплитки.

– Как ты сегодня рано! – воскликнула она и подошла поцеловать его.