Лорел Гамильтон - Голубая луна (перевод Б Левина)

- А, черт!

- Что такое? - спросил он, гладя меня по щеке.

- Обними меня, Ричард. Секс - это прекрасно, но когда я мечтала об этой минуте, я видела, как ты обнимаешь меня, прижимаешь к себе.

Он улыбнулся ласково, польщенно. Повернулся на бок и даже простыни натянул выше пояса. Приподнял руку, которая была сверху.

Я перекатилась на бок спиной к нему и прильнула к его теплому телу. Он был слишком высок, чтобы удобно было прижаться, но мы повозились, хихикая и отпуская глупые замечания, и нашли подходящую позицию. Я обернула его руку вокруг себя, утопая в теплом закруглении его груди и прочего, и испустила довольный вздох. Ощущение его обнаженного паха, прижатого ко мне, возбуждало не так сильно, как надо бы. Я чувствовала, что обладаю его телом, им самим. И хотела, чтобы так было всегда.

Кожа у него была почти горячей.

- На ощупь ты будто в лихорадке, - сказала я.

- Полнолуние, - ответил он. - Сегодня, когда луна станет совсем полной, у меня температура поднимется выше ста одного.*

* По Фаренгейту. 38,3° по Цельсию.

Он отодвинул мне волосы и сунулся лицом в шею. От этого у меня мурашки побежали по коже, и я поежилась.

- Щекотно!

- Щекотно, - согласился он. Я почувствовала телом, как он увеличивается.

Засмеявшись, я перевернулась на спину.

- Кажется, мистер Зееман, вы рады меня видеть.

Он потянулся меня поцеловать:

- Всегда рад.

Поцелуй затягивался, переходя в нечто большее. Я придвинулась к нему, закинула на него ногу, но тут он освободился и поднялся на колени.

- В чем дело? - спросила я. Сегодня ночью, когда уже было поздно, мы выяснили, что я на таблетках. Но приятно было видеть, как Ричард испугался, подумав об этом. Поскольку вервольфы не болеют и болезней не переносят, то после выяснения вопроса о беременности проблем не оставалось. Это, кстати, объясняет, почему я не беспокоилась, вылизывая кровь с ликантропов этой ночью. Грубо, но не опасно.

- Не могу, - ответил Ричард.

Я глянула вниз.

- Ну да! Я же вижу, что ты готов.

Он покраснел.

- Ты же видела, что было ночью, Анита. Сейчас полнолуние ближе, и я владею собой хуже, а не лучше.

- А!

Разочарованная, я легла опять на кровать. Минуту назад меня мучили угрызения совести, что мы уступили вожделению, и вот я недовольна, что мы не можем сделать это снова. Такая у меня логика насчет мужчин.

- Я рад, что ты тоже расстроилась, - сказал он. - Минуту назад мне казалось, что сейчас ты вылезешь из кровати, скажешь, что произошла страшная ошибка, и вернешься к Жан-Клоду.

Я закрыла глаза руками, потом заставила себя взглянуть на Ричарда. Он такой сногсшибательно красивый, что заговорить с ним я затруднялась, но это было необходимо. Если он думает, что я брошу Жан-Клода, то оставить его слова без ответа я не могла. Хотя и хотела.

- Как ты думаешь, что значила эта ночь, Ричард?

Улыбка его чуть увяла, но не до конца.

- Для меня она что-то значила, Анита. И для тебя, я думал, тоже.

- Значила. И значит. Но...

- "Но" - это насчет Жан-Клода, - тихо сказал Ричард.

Я кивнула, прижимая к груди простыни.

- Да.

- Ты не можешь после этой ночи снова всего лишь встречаться с ним?

Я села и протянула к нему руку. Он протянул мне свою.

- Мне так тебя не хватало, Ричард. Секс - это приятно, но...

Он приподнял брови:

- Всего лишь приятно?

Я улыбнулась:

- Это чудесно, невероятно, и ты это знаешь. Но ты понял, что я хотела сказать.

Он кивнул, волосы упали ему на глаза. Он убрал их рукой.

- Я знаю. Мне тоже тебя не хватало. Так грустно было без тебя по выходным.

Я прижала его руку к своей щеке:

- И мне.

Он вздохнул:

- Значит, ты собираешься продолжать с нами обоими?

Я опустила его руку к себе на колени.

- А ты с этим примиришься?

- Быть может. - Он наклонился и поцеловал меня в лоб, тихо-тихо. Отметь, я не просил тебя его бросить и встречаться только со мной.

Я коснулась его лица.

- Отметила, с облегчением и удивлением одновременно. И спасибо тебе, что не попросил.

Он чуть отодвинулся, чтобы яснее меня видеть. Вид у него был очень серьезный.

- Ты не любишь ультиматумов, Анита. Если бы я на тебя надавил, проиграл бы.

- А зачем тебе выигрывать, Ричард? Почему ты просто меня не бросишь?

Он улыбнулся:

- Теперь она мне предлагает выбор.

- Я тебе и раньше давала выбор, - сказала я. - В смысле, я знаю, зачем Жан-Клод за меня держится. Я усиливаю основы его власти. А тебе было бы лучше, если бы ты выбрал в лупы приличную вервольфицу. Я основы твоей власти подрываю.

- Я тебя люблю, - просто ответил он.

- И почему у меня такое чувство, что мне надо за это просить прощения?

- Я много думал, почему у меня не получается тебя ненавидеть. Почему я не могу от тебя отстать.

- И? - спросила я, заворачиваясь в простыню, как в гнездо, чтобы не быть голой. Если после этого разговора он меня бросит, голой мне быть не хотелось. Глупо, но правда.

А Ричарда нагота вроде бы не смущала. Честно говоря, она отвлекала меня.

- Мне нужна подруга - человек. То есть не чудовище. Не монстр.

- Куча девчонок были бы рады быть твоей мягкой игрушкой.

- Это я понял, - сказал он, - но ни с кем из них у меня секса не было.

- А почему?

- Подальше от полнолуния я лучше собой владею.

Глаза не превращаются, тем более руки. Могу сойти за человека, но я не человек. Ты видела, кто я, и даже ты еле смогла с этим примириться.

На это я не знала, что сказать, потому и промолчала. Он опустил глаза, перебирая пальцами край простыни. Голос его стал очень тих.

- Когда я первый год был в стае, у одного из новых волков была человеческая подруга. Однажды он ей раздробил лобок, когда они соединялись.

Я вытаращила глаза:

- Несколько грубо.

Ричард покачал головой.

- Ты не понимаешь, Анита. Сила есть сила. Мы можем кидаться малолитражками. Если не осознаешь своей силы, то не можешь ее контролировать. - Он внезапно поднял на меня глаза, глядя из-под завесы волос. Таков был любимый жест Габриэля, будто волосы утешительно напоминали мех. - Ты - первая женщина не ликантроп, с которой я был близок с тех пор, как сам им стал.

- Пожалуй, я польщена.

- И я все еще боюсь тебя поранить, как мой друг поранил свою подругу, или еще каким-нибудь способом из тысяч других. Во время секса теряешь над собой контроль - это ведь тоже входит в удовольствие. Я никогда не имею права терять контроль - полностью терять. Разве что с женщиной-ликантропом.

Я посмотрела на него.

- Ричард, что ты пытаешься сказать?

- То, что ты хочешь встречаться с нами обоими. И близкой быть с нами обоими. Мне это очень не нравится, но...

Я смотрела на него в упор, и мне очень не нравилось, что он не закончил фразу. Нервировало.

- Но что, Ричард?

Он отвел волосы двумя руками, его напряженное лицо открылось полностью.