Эрл Гарднер - Дело нервного соучастника

- Я подумал, что Джордж Латтс собирается скрыться и...

- Не важно, что вы подумали,- резко прервал его Бюргер.- Я спрашиваю, что вы делали.

- Ну, я решил последовать за Джорджем Латтсом, так как подумал, что он может быть в...

- Не важно, что вы подумали. Вы последовали за Джорджем Латтсом, так?

- Да.

- Куда он направился?

- Он пошел на ленч с Докси - своим зятем и секретарем компании. Потом он сел в машину и поехал в парикмахерскую и косметический салон.

- И что потом?

- Он остановил машину и стал ждать.

- Как долго он ждал?

- Могу сказать, две-три минуты.

- Где были вы в это время?

- Примерно в полуквартале сзади от него.

- Что случилось потом?

- Потом из косметического кабинета вышла обвиняемая, Джордж Латтс открыл дверь машины и позвал ее.

- И что она?

- Она села к нему в машину.

- Потом?

- Потом они немного поговорили.

- Дальше?

- Дальше Латтс проехал примерно полквартала к автостоянке, где стояла машина обвиняемой. Обвиняемая вышла и направилась к тому месту, где стояла ее машина...

- Минутку,- прервал его Гамильтон Бюргер.- Вы сами знали, что это была ее собственная машина?

- Нет, сэр, не знал.

- Тогда говорите только то, что знаете сами.

- Ну, она пошла к машине. Там она открыла отделение для перчаток, и я не знаю, что она там сделала.

- Вы видели, как она открыла отделение для перчаток?

- Я видел ее руки в том месте, где было отделение для перчаток.

- И что потом?

- Потом она вышла из машины, захлопнула дверь и вернулась к тому месту, где ее ждал Латтс в машине. Она села к нему, и они уехали.

- А что сделали вы?

- Я ехал за ними до тех пор, пока не понял, что они направляются в сторону участка "Силван Глэйд" и...

- Не важно, что вы поняли. Как далеко вы за ними проехали?

- Я сопровождал их примерно за полмили до того места, где дорога поворачивает к участку "Силван Глэйд".

- Что вы делали потом?- спросил Гамильтон Бюргер. Кажется, свидетель смутился.

- Продолжайте,- сказал Бюргер.

- Ну, я так сосредоточился на преследовании, что я... ну, столкнулся с другой машиной. Она врезалась в меня сзади, потом обогнала и притерла к обочине, так что я был вынужден остановиться.

- Что было дальше?

- Потом произошла перебранка.

- Что вы имеете в виду под перебранкой?

- Я ведь торопился, чтобы последовать за Латтсом и обвиняемой, а этот человек начал ругаться. Я спешил, не мог ждать и сорвался, и... ну, слово за слово и...

- Продолжайте,- сказал Бюргер.

- И он двинул меня в глаз,- признался Элкинс.

- И что дальше?

- Ну, потом рядом остановилось несколько машин и... и я замахнулся в ответ, а он меня ударил в живот, а я... мне стало плохо. У меня перехватило дыхание от его удара.

- Что дальше?

- Потом он сел в свою машину и уехал.

- Бросив вас там, где вы стояли?

- Да. Но я не стоял... я согнулся пополам.

- Итак, что вы делали потом?

- Я развернулся и поехал домой.

- А когда вы в следующий раз увидели мистера Латтса?

- Я увидел его тело на похоронах.

- Можете спрашивать,- сказал Бюргер. Мейсон посмотрел на часы и улыбнулся в сторону судьи:

- С разрешения суда, уже подошло время перерыва.

Судья Седгвик понял, наконец, тактику Мейсона и, улыбнувшись ему в ответ, объявил:

- В самом деле. Пора делать перерыв.

- С разрешения суда,- проговорил Бюргер,- мне кажется, если защита проведет краткий перекрестный допрос, то можно будет закрыть обвинительную часть и...

- Вы полагаете, что перекрестный допрос будет кратким?- спросил судья Седгвик.- Суд не может сделать такое предположение. Сейчас обычное время перерыва, мистер окружной прокурор, и суд объявляет перерыв до завтрашнего утра.

Глава 15

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк собрались в личном офисе адвоката. Настроение у всех было мрачное.

- Черт возьми, Перри,- сказал Пол Дрейк,- неужели ты не мог усомниться в уликах? Разве ты не мог задать перекрестный вопрос и....

- Конечно, мог,- перебил его Мейсон.- Но в этом деле такой способ не пройдет. Присяжные - неглупые ребята, Пол. Как только пытаешься бросить тень на улики, которые для всех очевидны, довольно скоро присяжным приходит в голову мысль, что ты боишься правды. Можно понять, что произошло в этом деле,- продолжал Мейсон.- Гамильтон Бюргер взялся за меня. Он подготовил все заранее, настроившись на то, что это дело должно быть разработано настолько тщательно, что не останется ни малейшей возможности для чего-то непредвиденного. Конечно, он надеялся, что я буду биться лбом о стену, постоянно протестуя и задавая массу перекрестных вопросов. Я бы мог выиграть пару технических моментов, но потерял бы сочувствие присяжных. В этом деле все факты так аккуратно согласованы, что не может возникнуть никаких вопросов. Конечно, моя клиентка сказала мне, что из пистолета, который она положила обратно в отделение для перчаток, не стреляли, что это был тот самый пистолет, который она доставала из отделения для перчаток; что она взяла такси до дома, так как ее чулки и туфли настолько запачкались при беге, что ей было стыдно показываться. Может быть, это правда. Но она лгала мне раньше. Без сомнений, она снова лжет. В отчаянном положении женщина всегда старается приукрасить факты в свою пользу.

- Будь я адвокатом,- произнес Пол Дрейк,- я бы не представлял клиента, который мне лжет.

- Тогда бы у тебя было не слишком много клиентов,- заметил Мейсон,особенно в уголовных делах. Не знаю, почему так выходит, но, пожалуй, лишь один клиент из пятидесяти говорит тебе полную правду. Почти все клиенты, даже полностью невиновные и честные, пытаются подсластить факты так, чтобы они говорили в их пользу.

- Что ты собираешься делать?- спросил Дрейк.

- Боюсь, я все поставлю на подбитый глаз Эзекила Элкинса,- сказал Мейсон.- Если бы я мог устроить ему перекрестный допрос и придать особое значение его синяку, то я, возможно, заклеймил бы его как убийцу Джорджа Латтса. В противном случае мне придется вызвать обвиняемую для показаний перед присяжными, а когда я это сделаю, Гамильтон Бюргер ее прикончит.

- Больше выбора нет?

- Сейчас я больше ничего не вижу,- ответил Мейсон.

- Скажу тебе, Перри, что я не мог доказать, что Элкинс попал в какую-то автокатастрофу, но не мог доказать и обратное.

- Преимущество метода, которым я веду это дело,- сказал Мейсон,- в том, что присяжные начинают тебе сочувствовать. Они понимают, что ты не собираешься тратить впустую их время и время суда. Они поймут, что если я теперь устрою жесткий перекрестный допрос, то у меня для этого есть довольно веская причина, и они будут прислушиваться. В этом моя стратегия. Так должно быть. Пропустив предварительно всех свидетелей, я ухвачусь за Элкинса и тем самым произведу наибольшее впечатление на присяжных.