Петр Северцев - Хакер и коллекционер

– Не хотите оставить на память? – я протянул оба «жучка» Марии Сергеевне, но та брезгливо поморщилась и отодвинула мою руку. – Ну, тогда возьму себе. Для коллекции.

Я оторвал усики и сунул «таблетки» в карман. Затем сел в кресло и положил руки на колени, приготовившись слушать.

На улице совсем стемнело. Выходя от Марии Сергеевны, я на прощание велел ей быть предельно осторожной и без крайней необходимости из квартиры не выходить и уж точно не открывать дверь незнакомцам.

– Сама понимаю, не дура, – вздохнула она почти обреченно.

Впрочем, мне тоже следовало осматриваться, поэтому очутившись на лестничной клетке, я замер, осторожно снял пистолет с предохранителя и положил на курок указательный палец.

Было тихо, и я стал осторожно спускаться по лестнице (ехать на лифте было опасно, меня могли поджидать внизу и застать врасплох). В подъезде было темно, и только снаружи через открытую дверь проникало ночное светило. Его отблеск падал на самые нижние ступеньки, которые я преодолевал уже не на ощупь. Здесь было опаснее всего, поэтому я достал из-за пояса и поднял свой «макаров».

Внезапно раздался глухой стук: это кто-то с силой ударил ногой по двери со стороны улицы, так что я даже не успел увернуться. Резкая боль пронзила правую руку, и я услышал звон падающего пистолета.

"Эх, надо было шнурком привязывать к кобуре, как менты и ковбои делают, – успел подумать я. – «Теперь главное – не потерять сознание, если вырублюсь – все». Чуть пригнувшись, я рванул вперед. И вовремя сделал это, так как в ту же секунду кто-то огрел меня палкой по спине, явно целясь в голову. Я инстинктивно лягнул его наугад, но по моментальному сдавленному стону определил, что скорее всего попал ему куда-то чуть ниже пояса.

Возникший на пути незнакомец получил удар головой в живот и тут же улегся на асфальт. В подъезде продолжили суетиться, а я, прижимая к груди заветный винчестер, замотанный в пакет, ломанулся из подъезда и помчался по почти ночному двору.

Выскочив на улицу, я резко выбросил руку и поймал машину. Не торгуясь, предложил сотню, и мы направились к «Птеродактилю».

По дороге я обдумывал то, о чем рассказала мне Мария Сергеевна.

– Может быть, эти номера для Вас окажутся знакомыми, – она подвела меня к телефонному аппарату с определителем номера.

– За пару дней до... трагедии Клаве все время кто-то названивал. Кажется, просил что-то сделать, а она отказывалась, потом просила разрешить подумать. Я слышала так, краем уха. Трудно сказать определенно, кто это был и что просил.

– Голос незнакомый? – спросил я. Затем достал и показал Марии Сергеевне фотографии Антона Семенова и Славы, скачанные Приятелем из базы данных в милиции. – Не узнаете этих людей?

Она без труда узнала Антона, добавив, что они расстались с Клавой полтора месяца назад (для него это было давно), а вот что касается второй личности, то насчет нее ничего определенного женщина сказать не могла.

– Но голос не Антона. Я бы сразу узнала. А этого вообще впервые вижу, – покачала головой Мария Сергеевна. – А кто это?

– Я думал, Вы знаете его, – сказал я. – Серая «восьмерка». Мне он наплел, что был близким другом Вашей дочери.

– Вообще-то, я воспитывала Клаву одна, поэтому у нас с ней не было никаких секретов друг от друга. Она сразу сказала бы мне, что у нее появился новый друг. А если бы это был просто хороший знакомый, то он наверняка был бы на какой-нибудь из фотографий.

– А его нигде не было?

– У меня почти фотографическая память, Валерий Борисович, – заверила меня Мария Сергеевна. – А на лица и подавно.

Если бы я его когда-нибудь увидела, то наверняка запомнила бы.

Теперь я ехал в машине и усиленно вспоминал, кому мог принадлежать тот номер, с которого так часто звонили Клаве.

Об услуге, о которой ее просили, я догадался почти сразу, так что передо мной даже встала вероятная картина преступления.

"Как только приеду в «Птеродактиль», сразу загружу Приятеля.

Зря, что ли, спасал его?" – думал я. – «Тогда и номер узнаю. Так, вроде знакомый, но точно никак не вспомню».

Вова Козлов буквально заждался меня. За всеми событиями, происшедшими со мной, я даже не заметил, что, во-первых, мой мобильник почему-то был отключен, а во-вторых, на часах была почти половина двенадцатого ночи. Я расплатился и выбрался из машины.

Вова уже ждал на крыльце:

– Ну, ты даешь! Меня охранник задолбал уже: когда, мол, он придет? Сейчас как закрою и спать пойду, пусть только попробует начать в дверь барабанить. Подводишь ты меня, друг.

– Извини, заработался, – улыбнулся я, и Вова сразу просветлел. – Да ты не так уж долго и ждал. Ладно, идем.

Мы прошли в зал, где уже погасили свет, но уличный фонарь освещал длинные ряды мониторов, за которыми буквально полчаса назад народ резался в разные там «Хафлайфы» и «Контрстрайки». Кто-то бродил в интернете, а некоторые торчали в чатах. И только небольшая группа машин, сосредоточенных в углу зала, не могла работать по причине неизвестного заболевания, охватившего сеть. Ни один сигнал не побивался к ним с сервера. Вова страдал от неимоверных, по его словам, потерь прибыли, поэтому умолял сделать все к утру.

– Не волнуйся, если не случится ничего сверхъестественного, то к утру сможете работать, – успокоил я его. – Только поделиться не забудь.

Козлов словно спохватился и полез в карман за «лопатником».

– Утром, – остановил я его. – Только при положительном результате. А то вдруг не получится, а ты деньги постесняешься потребовать назад. Так что сейчас с тебя только половина.

Вова отсчитал половину гонорара, который пообещал мне днем, и, попрощавшись, ушел. Я сел к одному из компов, подождал, пока скроется охранник, стихнут их с Вовой шаги и хлопнет входная дверь, и достал крестовую отвертку. Повторив процедуру, которую незадолго до этого осуществил дома, только наоборот, я установил жесткий диск, включил компьютер, поздоровался и протестировал систему.

Мои приключения никоим образом не повлияли на работоспособность винчестера и Приятеля. К счастью, я уронил не его, а пистолет, который, в общем-то, тоже было жалко.

Теперь им могут воспользоваться, а номер-то на нем мой.

Придется утром в милицию идти писать заявление об утере, иначе мое расследование может прерваться лет, этак, на десять-пятнадцать, если ствол попадет в какую-нибудь неприятную историю.

Тем временем Приятель вновь подсоединился к милицейской базе и начал просмотр новых сведений, поступивших от следователей по делу ограбления в квартире Кузнецова. Естественно, убийство Саломеева также не осталось незамеченным, и Приятель добыл информацию и по этому делу. К несчастью, она оказалась неутешительной.