Петр Северцев - Хакер и Маргарита

Я намеренно не стал появляться к самому началу рабочего дня, зная, что не все приходят на работу вовремя, даже в самых крутых фирмах. Особенно начальство. А именно оно меня и интересовало.

На входе в недавно отремонтированный офис у меня потребовали пропуск. Двое прекрасно одетых бриоголовых юноши были настроены настолько решительно, что я даже не попытался проскочить как-нибудь наудачу – зубами бы разорвали на месте.

Мне пришлось пройти к внутреннему телефону. Передо мной уже стояли в очереди к аппарату два человека и, таким образом, у меня было достаточно времени, чтобы решить, с кем иненно я должен связаться.

Мой выбор естественным образом пал на господина Одинцова. Как-никак, мы с ним уже встречались, и, отнеси я эти папки именно ему, Юрий Юрьевич оказался бы в сложном положении.

С одной стороны, он был бы смущен, что я оказался именно тем самым человеком, которого сбила с ног его дочь и обругала его жена. С другой – он, наверняка, будет рад, что эти папки вернулись.

Я предполагал, что у Одинцова мне бегче будет выяснить то, что меня интересует. Интересно будет посмотреть, как он среагирует на тот факт, что Лалаев присвоил себе его должность?

Между тем, время шло, а очередь все еще не сдвигалась с места.

Немолодая шикарно одетая дама, висевшая на проводе, была на редкость дотошной. Она выспрашивала у человека, с которым разговаривала мельчашие подробности его рабочего дня. Вела она себя так, словно за ее спиной нет никакого «хвоста» из жаждущих воспользщоваться телефоном, начисто игнорируя очередь.

– Котик, а в два? В два ты придешь обедать, так ведь? Отлично, я распоряжусь, чтобы повар приготовил твое любимое. Нет, только не с «чилли», ты же знаешь, что у тебя гастрит. Лучше «барбекю». К трем, Славочка, ты должен идти к врачу на массаж. Так, а позже ты... Впрочем, знаешь что, милый, давай-ка я лучше поднимусь к тебе и мы все обсудим. Заодно и с твоим начальством поговорю, – определилась, наконец, дамочка.

Решительно повесив трубку на дрогнувший под тяжестью ее ладони аппарат, она направилась вверх по лестнице, едва кивнув охранникам.

Остальные двое людей, стоявшие впереди меня, оказались куда более оперативными и уже через пять минут я прижимал к уху нагретую трубку телефона.

Набрав внутренний трехзначный номер, я сразу же попал на Одинцова.

– Понимаете, дело очень загадочное и, я бы сказал, тонкое, – объяснял я. – Недавно скончавшийся сотрдник «Марата» поручил мне разыскать кое-какие документы, которые имеют касательство к вашему отделу.

– Что такое? Ничего не понимаю, – раздалось в трубке. – Вы откуда звоните?

– Снизу, на входе.

– Так поднимайтесь ко мне, я распоряжусь, чтобы вам выписали пропуск, – нетерпеливо проговорил Одинцов. – Комната одиннадцать, жду.

На втором этаже коридоры змеились в обе стороны от центральной лестницы. Особняк девятнадцатого века, подвергшийся изнутри евроремонту, кое-где сохранил на потолке узорную лепку и гипсовые херувимчики были подсвечены современными галогеновыми светильниками.

Я прошел мимо пятого кабинета (там должен был обитать Дикарев), толкнул дверь с номером семь, она оказалась запертой. У комнаты одиннадцать я замедлил шаги, но решил пройти чуть вперед – из-за приоткрытой двери с номером восемнадцать, где располагался Владислав Сергеевич Бабенко, доносились громкие голоса.

– Если этоо обнаружится, я просто не знаю, что и делать, – раздавался взволнованный женский голос. – Ты понимаешь, что наша жизнь должна будет резко измениться? Господи, как я волнуюсь...

Послышался звук щелкнувшего замка и за моей спиной раздался осторожный голос.

– Молодой человек! Вы кого-то ищете? Я могу вам чем-нибудь помочь?

Я обернулся. Юрий Юрьевич Одинцов выглядывал из за двери своего кабинета.

– Где тут одиннадцатое помещение? – растерянно спросил я, в беспомощности оглядываясь по сторонам. – Ничего не разберешь...

– Это здесь, – проговорил Одинцов. – Снизу вы мне звонили?

– Да-да, – радостно подтвердил я и широким шагом направляясь к двери его кабинета. – Тут такое дело, понимаете ли...

– Проходите, – оборвал меня Юрий Юрьевич, не пожелав, чтобы я распространялся на эту тему в коридоре. Ведь у стен тоже есть уши.

Пожилая секретарша, углубившаяся в книгу, подняла глаза на вошедших.

– Пожалуйста, ни с кем не соединять, никого не впускать, – бросил ей на ходу Одинцов, пропуская меня в свой внутренний кабинет.

Сухо предложив мне стул по диагонали от своего места, он настороженно уставился на меня, ожидая начала опасного разговора.

– Ну-с, что там у вас за дела? – поинтересовался Одинцов.

Тон его голоса не предвещал ничего хорошего. Я был уверен, что ошибись я хоть чуть-чуть, он нажмет какую-нибудь кнопку на внутренней поверхности стола и меня тут же вытолкают из его кабинета, отволокут в подвал и там уже со мной будут говорить по-другому.

Для начала я положил перед ним на стол свою визитку. Одинцов внимательно изучил ее и еще больше нахмурил свои брови.

– Мне кажется, мы с вами уже где-то встречались, – неуверенно проговорил он, изучая мое лицо. – Причем, не так давно.

– Вчера у вас дома, – немедленно отозвался я. – Помните мой плащик?

Левое веко Юрия Юрьевича дернулось, – точь-в-точь, как тогда, в прихожей.

– При чем тут моя дочь? – глухо произнес он, потрясая моей визиткой.

– Еще не знаю, – честно ответил я. – Дело обстоит следующим образом. Не так давно ко мне обратился один человек. Он представился мне как кадровик, работающий в вашей фирме.

– Вот как? – удивился Одинцов. – И что же случилось дальше?

– А дальше его убили. Застрелили в собственном доме, – улыбнулся я. – Но между двумя этими событиями произошло еще кое-что.

Одинцов сохранял молчание.

– Этот человек сказал мне, что директор «Марата» лично попросил его отобрать достойную кандидатуру на должность заведующего сектором в новой фирме, которая открывается в помещении бывшего цветочного магазина, – продолжал я. – Скажите, в планах вашей конторы имеется такая преспектива или нет?

– Бред какой-то, – помотал головой Одинцов. – Букенбай Минтимерович никогда не занимается подобными вещами. Его и на работе-то не бывает.

– Вот видите, как интересно все получается, – продолжал я. – Этот человек вынес из здания фирмы, из вашего отдела, кстати, несколько папок с личными делами сотрудников домой для изучения. Это, если я не ошибаюсь и если мой клиент не врал, произошло в пятницу. А в субботу утром в результате очень неприятного события, они оказались утраченными.

Вот тут мне показалось, что в глазах Одинцова промелькнул ужас.

– Но потом мне все же удалось получить эти дела, но я, к сожалению, не могу возвратить их своему клиенту, поскольку он мертв, – развел я руками.