Петр Северцев - Пирамида Хакера

Он тут же выдал процентовку вариантов:

ПОЛИТИЧЕСКОЕ УБИЙСТВО – 35 %

УБИЙСТВО ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ МОТИВАМ – 35 %

УБИЙСТВО ПО ЛИЧНЫМ МОТИВАМ – 29 %

НЕПРЕДНАМЕРЕННОЕ УБИЙСТВО – 1%

„Ну, ты и выдал“, – не удержался я, хотя грех было жаловаться на Приятеля, он же предупреждал. Действительно, информации было недостаточно. И как это не печально, мне предстояло заняться банальной рутинной работой – ее сбором.

Первым моим желанием прощупать по своим каналам, насколько это возможно, о существующих в правительстве губернии группировках и их взаимоотношениях. Вторым, представлявшимся мне более перспективным вариантом была разработка бытовой версии. Для этого надо было покопаться в личной жизни министра. Наверняка в голове такого человека как Зимин, имевшего деньги и власть, бродили шаловливые мыслишки о том, как насытить свою жизнь по максимуму. У него вполне могла быть любовница (и даже не одна). Какие-нибудь старые долги, в том числе карточные... В конце концов он просто мог наступить кому-нибудь на ногу в вестибюле на очередном экономическом форуме. Жизнь периодически преподносит нам совершенно неожиданные сюрпризы...

Порассуждав еще немного о своих первых шагах в данном деле, я протянул руку к телефону и набрал номер музыкальной школы.

Там работал мой старый приятель-одноклассник Ефим Липовский.

Грубоватый голос вахтерши объяснил мне, что Липовский уже ушел домой и больше не появится. Тогда я перезвонил ему домой. Трубку взял сам Фима.

– Ну что, стареющий еврей? – пустился я сразу без всяких там церемоний. – По-прежнему не хочешь работать? Совсем перестал растить гениев музыкального искусства? Время три часа, а ты уже дома?

Фима, привыкший к моим словесным наездам, пропустил мимо ушей все мои фразы.

– Да-да, сижу дома, пропиваю свою часть от продажи России.

– Видать, за дорого вы ее продали. Ты последние десять лет пьешь без перерыва.

– Зато очень умеренно, – ответил Фима.

– Фима, а можно мне к тебе присоединиться? Ты же знаешь, я пью только на халяву.

– И кто из нас стареющий еврей? – быстро отреагировал Липовский.

– Ладно, тут дело не в скупости, а в принципе. К тому же я не просто хочу выпить, и не столько с тобой, сколько с твоим соседом по дому. Он, кажется, чиновник из областной администрации... Как его?

– Дверкин, – ответил Фима. – И никакой-то чиновник администрации, а замминистр сельского хозяйства в правительстве губернии.

– Неважно. Мне надо с ним встретиться, можно за бутылкой.

Мне нужно снять кое-какую информацию, причем знать он все-таки об этом не должен.

– Если ты купишь закусь, проблем не будет. Приходи пол-девятого, – сказал Фима и положил трубку.

В чем-чем, а в организации застолий Фиме не было равных. На этот счет я мог быть спокоен. В 20.30 с пакетом, в котором были ветчина, коробка финского сыра и две банки консервов, я я стоял около двери Фиминой квартиры.

Фима встретил меня в своем обычном потрепанном трико, коленки которого болтались как пустые горбы у верблюда.

Волосатую грудь Фимы прикрывала белая с голубыми каемочками футболка с красовавшейся на левой груди надписью „Д“. Помимо своего прямого предназначения, футболка служила моему приятелю также полотенцем для вытирания рук во время приготовления пищи. Вот такой, помпезный и блестящий (последняя фраза могла быть отнесена и к его надраенной лысине), Фима проводил меня на кухню, в которой он обычно и принимал гостей, начиная еще с застойных лет.

За большим круглым столом, облокотившись на него локтями, сидел полный толстомордый мужик с пышной седой шевелюрой возраста порядка пятидесяти лет. Мужик уперся взглядом в стоящую перед ним тарелку с солеными огурцами. Большая голова склонилась над столом, образовав тем самым несколько подбородков. Он явно начинал видеть радости жизни, которые появляются обычно у человека после залития внутрь организма определенного количества спиртного. При моем появлении мужик поднял голову, гармошка подбородков исчезла, и он устремил на меня бесцветный взгляд своих голубых глаз.

Я молча кивнул ему головой, но подумал, что этого будет недостаточно, и подкрепил свое приветствие речевым фоном:

– Валерий Борисович. Можно просто Валерий.

Мужик сделал попытку подняться, удавалось ему это уже с трудом, однако ответное приветствие было произнесено довольно четким и ясным голосом:

– Петр Николаевич. Можно просто Петр.

– Ну вот и ладушки, – произнес за моей спиной Фима и, выхватив у меня пакет с продуктами, устремился к столу. В считанные секунды Фима умелыми движениями распаковал продукты, а Петр Николаевич (или просто Петр) уверенной рукой разлил по 50 грамм греческого коньяка.

– Ну, за знакомство, – произнесли мы все почти одновременно и приблизительно в таком же режиме опорожнили рюмки.

В дальнейшем беседа потекла в духе, который обычно практикуется у людей, относящих себя к сословию интеллигентов. Петр Николаевич рассказал о том, что у него был тяжелый день – два заседания министерства по вопросам сбора урожая (одно из них было выездным) вымотали его окончательно. Фима сказал, что его окончательно запарили бездарные ученики, которые к тому же не хотят учиться, и что зарплату в музыкальной школе по-прежнему задерживают на два месяца. Я высказался просто в том духе, что „жизнь – дерьмо“, но что-либо конкретизировать не стал. Наконец, когда уровень оживления беседы повысился, а уровень содержимого в бутылках понизился, и мы называли друг друга просто Фима, Петя и Лерик, я дождался очередности Петьки рассказывать о своих проблемах в правительстве и задал каверзный вопрос:

– У вас там в правительстве что, вааще что ли ох. ели?

Правда, что убили министра?

Петя даже слегка протрезвел. Тема, видимо, его сильно занимала.

– Да, мы все в шоке, весь день охреневшие ходим.

– А за что его? Больно крутой, что ли, был?

Петя как мог задумался и сказал:

– Крутой не крутой, а мужик был нормальный, грамотный.

Особо никому вреда не причинял, многие его уважали.

– Кто он вообще? – спросил я наивно.

Петр опрокинул очередные пятьдесят грамм, закусил ветчиной и сказал:

– Министром экономики был. За экономическую реформу отвечал, бизнес развивал, перспективы имел неплохие... У нас многие считали, что у него есть серьезные шансы стать губернатором. Если, конечно, Виталик в Москву перебираться надумает... А тут, понимаешь, такое...

– Так его что, – по максимум делая удивленное лицо, спросил я, – свои же братья-чиновники из зависти шлепнули?

– Что ты! Не знаю, – задумался Петр. – Не думаю я.

„А надо бы думать“, – поерничал я про себя.

– Кого же из-за неясных перспектив прежде времени шлепают?! – продолжал заместитель министра. – Губернатор непонятно когда в Москву пойдет. Может, через месяц, а может и лет через пять. Обстановка в области спокойная, все под контролем. Вряд ли кто-то решился на такое, – еще раз убежденно повторил он.