Петр Северцев - Приезжий

К семи часам зал заполнился больше, чем наполовину. Заречные прекратили, наконец, мучить инструменты и собирались с силами перед выступлением, активно распивая что-то прозрачное из бутылок. Судя по разом покрасневшим лицам. отнюдь не воду. Из бурно радующейся встрече компании неслись приветственные крики и хлопки – там радостно обнимались. Из воплей было понятно, что кто-то собирается сегодня танцевать. Я только надеялся, что это будет не тот, кто говорил об этом прокуренным басом.

В углу музыканты отлипли, наконец от бутылок и разбирали инструменты. Теперь, при нормальном освещении, было видно, что лет им примерно по восемнадцать, и выглядели все они уже хорошо окосевшими. Кроме солиста, который вживую был настолько страшен, что мог сниматься в фильмах ужасов без грима. Как выяснилось, играть они кое-как умели. С пением было хуже. Намного хуже. В ответ на истошные выкрики откуда-то взявшегося ведущего собравшаяся толпа вяло поприветствовала их гулом, раздалась даже пара хлопков. После чего все занялись своими делами. Я тоже занялся своим делом, высматривая кого-нибудь подходящего под описание Лени. Описание, правда, аховое, но я утешал себя тем, что таких личностей даже в таком сброде немного. «Свинги» тянули из угла какое-то занудное рэги, около ведущего собралась кучка разгоряченных девиц – похоже, они хотели танцевать. Чувствовалось, что вечер здесь только начинается.

За мой столик уселась компания из пяти человек – трое молодых людей и пара девчонок, всем вряд ли больше двадцати. Первое время они вопросительно косились на меня, но я с каменным лицом продолжал прихлебывать свой уже четвертый безалкогольный коктейль, и они перестали обращать внимание. Судя по их болтовне, если они и не были завсегдатаями, то уж бывали здесь часто. Из их разговоров я узнал, что «наци» за стойкой зовут Борисом, и что он настоящий наци и мастер спорта по боксу, а на прошлой неделе двоих отсюда отвезли в больницу со множественными переломами – они умудрились положить охрану, но на Борисе сломались. Для одного из парней, того, что с бритыми висками, бармен, похоже, был кумиром. Он очень смачно рассказывал о его подвигах. Девчонки восторженно повизгивали. При этом компания не забывала активно наливаться пивом.

Ведущий, потный приземистый молодой человек, наконец отбился от осаждающих его девиц, взял в руки микрофон и откашлялся. Звуки, издаваемые «Свингами», постепенно затихли.

– Привет всем, собравшимся у нас в этот вечер! – радостно сказал он, и толпа подхватила приветствие радостными же криками.

– Сегодня неплохой вечерок для того, чтобы оттянутся по полной программе! – продолжил он. – Вы только посмотрите, какое множество прелестных дам желает сегодня выступить для вас!

Он повел микрофоном в сторону толпящихся девиц, которые тут же замахали руками и подняли изрядный шум, подпрыгивая и крича.

– Но начнем, мы, конечно, с профессионалов! – и снова обратился к девицам:

– Но я обещаю, что каждой желающей этой ночью будет предоставлена возможность показать себя, так сказать, во всей красе.

– А сейчас я хочу представит вам одну из наших блистательных танцовщиц – Аниту!

Из задрапированной двери во второй зал появилась девушка, одетая в странный балахон с капюшоном, разодранный на полосы. Сквозь них призывно блестела смуглая кожа. Собравшиеся приветствовали ее с большим энтузиазмом.

Включили, наконец, нормальную музыку. Девушка оказалась, наконец, на возвышении. Одеяние на ней очень удачно скрывало лицо, в прорезях виднелось нижнее белье на тончайших бретельках. В-общем, зрелище, способное порадовать любого мужчину. Танцевала она, кстати, весьма неплохо.

Посмотрев пару минут выступление Аниты, я краем глаза уловил движение справа от себя и вынужден был отвлечься. На сцене Анита начинала снимать свой балахон.

Через столик от меня устраивались две пары – два мужчины и две женщины. Мужчины выглядели преуспевающими дельцами средней руки, а вот женщины выглядели страшненькими – высокие, сильно крашеные блондинка и брюнетка.

Когда я вернулся глазами к сцене, на Аните оставался лишь бюстгальтер и почти невидимые трусики. По мне, так раньше она смотрелась лучше. Судя по гомону среди публики, они так не думали. Двигалась она неплохо и, как оказалось, обладала потрясающей гибкостью, профессиональной. Хотя и не в моем вкусе такие жгучие брюнетки с кукольными лицами, меня проняло, и всерьез.

Чтобы отвлечься, я искоса глянул на только что пришедшую компашку. И чуть вслух не выругался. Чертов идиот! Ведь заметил же что-то странное! Совсем хватку теряю. С моего места хорошо были видны ноги этой компании – две пары в мужских брюках, и две пары в женских колготках и туфлях... примерно сорок второго размера. Ай да дамочки, как замаскировались!

Еще раз внимательно оглядел зал. Никто больше не притворялся женщинами. Вроде бы.

Соседняя четверка уже обзавелась стаканами и шампанским. Похоже было, что они собираются осесть здесь надолго. Который же из них мне нужен? Я постарался прислушаться, но музыка заглушала все. Придется подойти поближе.

Анита, оставшись в чем мать родила, уже всерьез вознамерилась заняться любовью с металлическим шестом. Шест, как и полагается настоящему мужчине, держался отстраненно, но видно было, что надолго его не хватит.

Прихватив пустой стакан, я отправился к стойке, и слегка задержался около заинтересовавшего меня столика, засмотревшись на сцену. Шест пока держался молодцом.

Четверка вполголоса переговаривалась, блондинка рассказывала скабрезный анекдот. Мужским голосом. Все расхохотались, брюнетка даже расплескала шампанское. Успел еще услышать, как один из тех, что в костюме, погрозил ей пальцем и, давясь смехом, сказал:

– Лена, вы замечательная женщина, но неисправимая пошлячка!

Вуаля! Все оказалось очень просто. Досмотрев бурное окончание танца, я пошел к бармену за своим безалкогольным пойлом. Поймите меня правильно, как всякому нормальному мужчине, посмотревшему такое вот представление, выпить мне, конечно, хотелось, но, первое, – я был на работе, второе, – как я уже говорил, на свои деньги не пью, и, третье, позже мне еще предстоял визит к Освальду. И там я не только наверстаю, но и перегоню некоторых.

Поэтому я вернулся на свое место с новым стаканом, не забывая время от времени поглядывать на блондинку. Публика ревела и свистела. Анита подобрала свои вещи и неспешно исчезла за занавесью. Из угла зубодерскими аккордами напомнили о себе музыканты. Я аж вздрогнул. Девчонки за моим столом азартно шептались, наверное, обсуждали свои шансы попасть на сцену.

После пяти минут какофонии снова появился ведущий, все такой же потный. Он успокоил музыкантов, жестоко надругивающихся над своими инструментами и объявил дебютантку по имени Инга.