Петр Северцев - Шутка Хакера

– А на х... нам знать-то!! У нас что – дел своих мало? – давя бычок в пепельнице, продолжал куражиться дядя Леша.

– Понятно, спасибо, – непонятно почему проявил я вежливость и повернулся, собираясь уходить.

– Нет, ты погоди! – воспротивился моему движению в направлении двери дядя Леша. – Так дела не делаются, сначала надо поговорить о том о сем, а потом уж к делу. Экий ты быстрый!

«Экий ты мудила! Если бы ты пропал, вовек не стал бы тебя разыскивать!», – раздраженно подумал я, но повернул назад.

– Приехала она, как я помню, вечером в пятницу, сразу после нас. Ты еще обратил внимание, как она въезжала в ворота, говорил, что бабе нельзя за руль садиться, помнишь, Леш? – начала информировать меня тетя Таня.

Дядя Леша, улыбнувшись, кивнул.

– А уехала в воскресенье, в четыре часа.

– В пять, – поправил дядя Леша супругу.

– В четыре, – сказала настырная тетя Таня.

– Бл...! Я тебе говорю, что в пять – по телеку только-только Дисней этот е...ный начался! – повысил голос дядя Леша.

Я решил урезонить супругов, которые уже приняли боевые стойки и готовы были продолжить перепалку не только на словесном уровне.

– Это неважно, – сказал я. – Важно то, всегда ли она была здесь, не отлучалась ли куда?

Дядя Леша на секунду сделал вид проглотившего аршин, после чего задал риторический вопрос:

– А хули ей отлучаться?

И тут же с явной гордостью за мужскую половину дачников на него ответил:

– Тут и так е...рей полон кооператив!

На сказанную им фразу последовала неожиданная реакция супруги, которая со всего размаху и со всей одноцентнерной основательностью влепила ему подзатыльник. Дядя Леша отлетел к стенке, сделал звериное лицо и прошипел в направлении супруги:

– Убью, сука!!

Я понял, что наблюдение за скандалом этой экстравагантной пары сегодня вряд ли продвинет меня в расследовании и тихо вышел из дачи. Это действие осталось без внимания, поскольку супруги были слишком заняты друг другом.

Я в смятении покинул участок дяди Леши и тети Тани и направился к другому соседу Вонюковых, тому самому, кого я заметил обходящим своим владения. Даже не говоря с этим человеком, можно было с уверенностью сказать, что он представляет собой полнейшую противоположность дяде Леше. Это был смазливый молодой парень с черными гладкими, аккуратно зачесанными назад волосами. Одет он был в фирменный летний спортивный костюм – майку и шорты. Прислонившись к своему «Форду-Скорпио», молодой человек изящно курил «Кэмел». Из стоящего рядом магнитофона доносился голос певца «революции цветов» Джима Моррисона, который пел что-то о шпионах в доме любви. «Тебя бы еще на фоне Скалистых гор заснять, и ты был бы символом Америки», – подумал я. Для ассоциацией с Америкой у парня была подходящая внешность – он очень напоминал молодого Элвиса Пресли.

– Здравствуйте! – с улыбкой сказал я, подходя к двойнику короля рок-н-ролла.

– Добрый день, – учтиво поклонившись, несколько глуховатым голосом ответил он и вопросительно на меня посмотрел. Взгляд его излучал доброжелательность и желание помочь.

– Вас зовут Алексей Голюнин? – осведомился я.

– Да. Чем могу служить?

– Я детектив Валерий Мареев, веду расследование об исчезновении вашего соседа по даче Вонюкова, – и в качестве иллюстрации указал рукой в направлении жемчужины дачного модернизма.

– А что случилось? – несколько обеспокоенно спросил Голюнин.

– Дело в том, что Андрей Вонюков исчез неделю назад. Вы не могли бы прояснить мне время, в течение которого его жена пребывала в прошлые выходные на даче?

Тут послышался звонок сотового телефона из «Форда». Голюнин извинился и полез внутрь. Закончив разговор, он закрыл дверцу машины и пригласил меня в дачу. Зайдя внутрь, я поразился тому домашнему, городскому уюту, который там царил. Комната была оклеена фотообоями, на полу лежал палас, а у стены стоял хоть и старый, но вполне приличный сервант. Из кухни вышла молодая блондиночка с короткой стрижкой и с интересом посмотрела на меня.

– Света, Вонюков исчез. Ведется расследование, вот этот господин хочет со мной побеседовать, – объяснил своей супруге мое появление Голюнин.

Света сделала напряженное лицо и сказала:

– Я сейчас принесу вам чаю.

Мы прошли в комнату и расположились в двух плетеных креслах. Из угла ко мне подошла большая собака, хороший породистый немец. Он обнюхал меня, успокоился и снова занял прежнее место. Я заметил, что комната оклеена постерами, на которых были изображены все тот же Джим Моррисон, перемежающийся с неизвестными мне патлатыми персонажами.

– Вы увлекаетесь музыкой? – спросил я Голюнина.

– Это рудименты тусовочной молодости, – ответил он, закуривая очередную сигарету. – Так что вас интересует?

– Кое-что я узнал у дяди Леши, может быть, вы скажете чуть больше...

Голюнин искренне удивился.

– У меня очень часто возникает желание набить этому старому дураку морду, но я почему-то всегда сдерживаюсь, – откровенно сказал он.

– Вы не помните, когда Ирина Вонюкова присутствовала на даче в прошлые выходные?

– Она приехала в пятницу и уехала в воскресенье, примерно в районе четырех-пяти часов вечера, – ответил Голюнин, глядя прямо на меня своими карими глазами.

– Она не уезжала с дачи, скажем, в субботу?

– Ее автомобиль был постоянно здесь. В субботу я несколько раз видел ее занимающуюся какими-то огородными делами. Вечером, около десяти, я выходил прогуляться, ее автомобиль тоже стоял на месте.

В этот момент зашла Света с подносом, на котором стояли две чашки чая и блюдо с датским печеньем.

– Это ты про Ирину? – спросила она мужа.

Голюнин утвердительно кивнул.

– Не знаю, я могу ошибаться, – сказала Света, – но по-моему, она в прошлую субботу не ночевала в своей даче.

Голюнин и я с удивлением переглянулись.

– Я видела, как в районе одиннадцати вечера к их даче подъезжала какая-то «девятка».

– И что? – затаив дыхание, спросил я.

– А ничего, – разочаровала меня Света. – Кто приезжал и зачем, я не знаю. Думаете, мне очень интересны эти вонюковские дела?

– Почему же вы решили, что она не ночевала здесь?

– Это же элементарно! – неожиданно тоном Шерлока Холмса сказала Света. – Они вечно до часу ночи свет не тушат, а тогда в половине двенадцатого уже окна все темные были.

– Смотри-ка какая ты наблюдательная! – с некоторым подозрением посмотрел на жену Голюнин.

– А вы ничего не видели, Алексей? – спросил я.

– Нет, я в это время, кажется, смотрел футбол на втором этаже, – сказал Голюнин. – А вы что, подозреваете ее в чем-то нехорошем?

– Я просто выясняю факты, и то, что вы сказали, весьма интересно. А что вы вообще можете сказать про эту семью? – перевел я разговор на другую тему.