Эрл Гарднер - Дело преследуемого мужа

- Он не назвал вам своего имени?

- Фамилию я его не знаю. Он спросил, как меня зовут. Я ответила Стефани, поэтому он сказал, что его зовут Джим, это все, что я знаю. Вы же понимаете, что такое "голосовать" на дорогах. Человек останавливается и берет вас в машину. Вы никогда его раньше не видели и никогда больше не увидите. Глупо сидеть в машине и говорить "мисс" и "мистер". С другой стороны, не будешь же ты всякий раз говорить "послушайте"... Так что когда человек соглашается подвезти меня и спрашивает, как меня зовут, я называю ему свое имя, он - свое, и приятно думать, что меня это ни к чему не обязывает, что я остаюсь для него анонимной.

- Не становятся ли они дерзкими?

- Случается. Некоторые из них.

- Но не большинство?

- Нет. Вообще-то они ведут себя довольно прилично. Вы же знаете, как мужчина обычно вступает в контакт с женщинами. Заводит обычный, ничего не значащий разговор, но уже сразу можно сказать, делает он это из вежливости или же зондирует почву.

- А как насчет того человека, который подобрал вас в Бейкерсфилде?

- Ну, шли сразу четыре машины одна за другой, на большой скорости, а эта машина следовала за ними.

- Это было близ кольцевой транспортной развязки?

- Да.

- Значит, вы не можете утверждать, что машина шла из Бейкерсфилда?

- Не могу. Впрочем, я не знаю точно, где проходит эта транспортная развязка.

- Весьма возможно, что Хоман лжет. И если это так, то уличить его во лжи можно, только разобравшись со временем угона его машины... А теперь опишите поподробнее человека, который вел машину.

- Ему года тридцать два, тридцать три. Он был... в нем много напористости, чтобы не сказать - нахальства. Многим девушкам, уж не знаю почему, такие мужчины нравятся. Я никогда этого не понимала. Сначала он проехал мимо. Думаю, присматривался ко мне. Потом остановился и заставил пройти до его машины. Не подал назад. Когда я влезала, он оценивающе посмотрел мне на ноги. У него был самоуверенный вид, как будто он не сомневается, что любая девушка потеряет из-за него голову. Не могу сказать, откуда такое зазнайство. Люди такого сорта идут по жизни не... Ох, вы прекрасно знаете мужчин подобного типа.

- Знаю, - кивнул Мейсон, - но мне нужно как можно больше деталей. Вы не уловили из его разговоров, как он зарабатывает на жизнь, чем занимается?

- Нет. Об этом он не говорил. Я поняла только, что он страшно торопился в Лос-Анджелес - он сказал, что его ждет там кое-какая работа. У него темные глаза, но не черные, а скорее темно-карие. Я его как следует не рассмотрела. Маленькие черные усики, на голове коричневая фетровая шляпа с зеленым перышком за лентой. Под черным пальто смокинг... Когда он схватил меня в первый раз, то измазался моей губной помадой. В следующий раз, когда я забрала ключи, на нем остался след губной помады поперек рубашки и красный мазок от моего мизинца. А так как он прижал меня к своей накрахмаленной манишке, то и на ней, по-видимому, осталось пятно.

- Что случилось с вашей помадой?

- Она у меня в сумочке. Вы знаете, как девушки подмазывают губы? Они дотрагиваются помадой до губ, потом размазывают ее равномерно кончиком пальца. Мужчинам не нравится, когда их пачкают губной помадой. Когда этот тип начал приставать ко мне, я немного испугалась и очень густо намазала губы. И мизинец у меня был весь в помаде.

- Но во время аварии вы ухитрились снова спрятать помаду в сумочку?

- Да, перед самой аварией.

- А затем вытащили ключ зажигания?

- Совершенно верно.

- И что вы с ним сделали?

- Я... постойте, помнится, я бросила всю связку в сумочку.

- А где ваша сумочка?

- Какое-то время была в полиции, а вчера мне ее вернули.

- Вы в нее заглядывали?

- Взяла то, что мне было нужно, пудреницу и...

- Где она?

- В шкафу, вон в том ящике.

Мейсон выдвинул ящик, извлек черную, видавшую виды сумочку и протянул ее Стефани. Девушка раскрыла ее, пошарила внутри, потом с раздражением высыпала все содержимое на постель.

- Вот, пожалуйста! - воскликнула она, протягивая ему колечко с ключами.

Мейсон осмотрел все три ключа на кольце.

- Один от машины, - сказал он. - А вот эти два похожи на ключи от дома.

- Пожалуй.

- Здесь нет ни одного вашего ключа?

- Нет.

- Вы что-нибудь говорили полиции про эти ключи?

- О том, что они находятся у меня, нет. Я рассказала одному из детективов, что, когда тот человек начал приставать ко мне, я выключила зажигание и выдернула ключи.

- Он спросил вас, где они? Стефани рассмеялась:

- Нет, он не поверил ни одному моему слову. Он слушал меня только потому, что обязан был выслушать, и все.

- Вы хорошая актриса? - поинтересовался Мейсон.

- Не знаю. А что?

- Если я заберу сейчас эти ключи и передам их полиции, это будет выглядеть подозрительно.

- Почему?

- Они удивятся, почему вы раньше ничего о них не говорили.

- Великий Боже, мистер Мейсон, я же побывала в аварии.

- Знаю... Послушайте, а что, если мы подождем, пока вы поднимитесь на свидетельское место, и я попрошу вас рассказать о событиях того вечера. Притворюсь, что думаю, будто в момент аварии эти ключи были у вас в руке и где-то затерялись, но "для порядка" спрошу вас, так ли обстояло дело. Вы на мгновение задумаетесь - сможете изобразить на своем лице такое же озадаченное выражение, как сейчас?- и скажете, что вроде бы бросили их себе в сумочку. После этого я спрошу про сумочку, и вы извлечете их в присутствии членов жюри. Сможете вы это проделать?

- Не знаю. Попытаюсь. Девушке не удастся долго удержаться на "смазливом месте", если она не научится как следует притворяться.

- Что значит "смазливое место"?

- О, чтобы работать в табачном киоске или в гардеробе ночного клуба и тому подобных местах, надо иметь смазливую внешность, отсюда такое название... Вы не просто работник, но еще и украшение заведения. Там к вам вечно пристают, и надо уметь защищаться...

- Хорошо, - сказал Мейсон, опуская ключи обратно в сумочку, - когда у нас будет побольше времени, мы разок порепетируем. Я не хочу, чтобы вы повторяли это несколько раз - все будет выглядеть слишком театрально. Мне нужно, чтобы ваши действия были спонтанными, естественными. А теперь продолжим. Попытайтесь вспомнить об этом человеке что-нибудь еще, что-нибудь такое, что послужило бы ключом к разгадке его личности.

- Мне ничего не приходит в голову.

- Этот смокинг... Ваш попутчик не упомянул, где он был или куда торопится, и почему он так одет?

- Нет. Я тогда не придала этому никакого значения.

- А это могло бы стать ключевым моментом.

- Не понимаю. Смокинг не такая уж большая редкость.

- Остановите любые пять тысяч машин, идущих в десять часов вечера по шоссе Ридж, и посмотрите, многие ли водители будут одеты в смокинги.

Она прищурилась, обдумывая его замечание.