Татьяна Рябинина - Убить Герострата

* * *

“… Некоторым людям, на первый взгляд, постоянно не везет в личной жизни, несмотря на массу положительных качеств. Либо они без конца страдают от неразделенных чувств, либо снова и снова влюбляются именно в тех людей, которые доставляют максимум огорчений и неприятностей. Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять: человек без принуждения или крайней необходимости делает только то, что хочет сделать, что ему нужно и важно, пусть даже он не осознает этого. И если вы раз за разом выбираете объект, заставляющий вас чувствовать себя несчастной, то стоит задуматься: может это ощущение себя как страдающей стороны вам жизненно необходимо?..”

Вот так! Мало понять, откуда ноги растут. Надо с этим смириться и принять как данность. Мало сказать себе: хочу быть счастливой. Надо признать, что для этого тебе как раз нужно немножечко несчастья. Когда у меня все складывалось отлично, мне было скучно. Стоило начаться неприятностям, я заорала: караул, умираю! Но, тем не менее, это была жизнь. А что сейчас? То есть, что было до сегодняшнего дня?

Прищурившись, я посмотрела на часы. Кукушка забастовала с неделю назад, и без звукового оформления было сложно. Очки я не ношу принципиально, поскольку уверена, что мне это не к лицу. Зрение начало портиться еще давно, лет семь назад, видимо, от неумеренного потребления печатной продукции. Но как только я начала помимо произвольной программы исполнять еще и обязательную в виде чтения потока графоманских опусов, процесс пошел быстрее. Оставшихся ресурсов пока еще хватало, чтобы таращиться в компьютер невооруженным глазом, но вот знакомые начали обижаться, что я их не узнаю и не здороваюсь.

Я скорчила невероятную гримасу, при этом в глазах что-то как-как сфокусировалось, и удалось разобрать, что уже половина третьего. Нормально. Я всегда готовилась к экзаменам по ночам. Увалов поражался, как можно просидеть над учебником до шести утра, потом выпить ведро кофе и бодро идти сдавать. А нам это все равно что пальцем моргнуть. Легче не ложиться вообще, чем вставать рано.

Наморщив мозг, я сочинила последний абзац и перечитала свой шедевр. Не фонтан, конечно, но читали мы и похуже. С утра позвоню в редакцию, доложусь, что готово.

Кое-как поплескав на себя теплой водой из ковшика (горячую воду, разумеется, опять отключили), я рухнула на диван, даже не потрудившись его разобрать. Я так частенько поступаю, когда ложусь поздно. Это не диван, а монстр, чтобы привести его в спальное положение, нужна, по идее, рота грузчиков. Если я утром складываю его, то засчитываю этот процесс как утреннюю гимнастику. Мамочка презентовала на новоселье. А себе купила новый. Ее последний муж Кирюша, всего на семь лет старше меня, - парень денежный, но экономный. Зачем, говорит, вещь выбрасывать, если она еще может Аллочке послужить.

Я лежала и таращилась в потолок, считая отсветы фар. Сон не шел.

Андрей. Андрей Корнилов. Герострат. Чертова гадина!

Это в его стиле - влезть в какашку, затащить туда кого-нибудь еще и с милой улыбкой убежать, оставив компаньона расхлебывать последствия.

В конце концов, какое мне дело до него! Хватит! Когда я сидела в жалкой норе в Верхнем тупике, без копейки денег, он мне помог? А теперь я должна ему помогать?!

Ну ты же этого хотела, Алла Валентиновна! Неужели не помнишь, как сидела на крылечке из трех гнилых досок, смотрела в звездное небо сквозь ф и говые листья (спелый инжир падал прямо на голову) и мечтала: вот Герострат, весть такой несчастный, приходит и умоляет: “Аля, помоги!”. А что ты ему говорила, когда в последний раз на шею вешалась, в прямом и переносном смысле? Не помнишь? Как же, прекрасно помнишь! “Если тебе нужна будет помощь, всегда можешь на меня рассчитывать!”. Вот и радуйся теперь!

Бред какой-то!

Я встала, вышла на кухню, выпила противной кипяченой воды прямо из кувшина, пролив половину на футболку. В дурацких рукописях, которые я читала в издательстве, герои и героини в подобных обстоятельствах пили кофе и смолили сигареты, одну за другой, красиво подперев голову рукой.

Я тоже села за стол и подложила под щеку ладошку, как в русской пляске. Курить я не курю, а кофе все равно нет.

Кто сказал, что Корнилов обязательно позвонит?!

Этот кошачий капитан? Много он понимает!

А если позвонит? Если все-таки позвонит?

Но я не хочу! Не хочу возвращаться в прошлое! Или все-таки хочу?

Так сладко и так больно всплыло воспоминание. Июньский день, одуряющий запах белой акации. Маленькое кафе “Домино” на перекрестке двух тихих улиц, тогдашнее место сборищ телефонных сутенеров и югославских строителей. “Можно, я отковыряю кусок твоего мороженого и брошу в кофе?” - спросила я. О чем мы говорили? Разве вспомнишь! Зато ощущение острого, как высокая скрипичная нота, счастья никак не хотело уйти в небытие...

* * *

Проснулась я поздно. Плед сполз на пол, шея задеревенела от лежания на жесткой думке, набитой рваными колготками. Телефон надрывался от крика.

Корнилов! Меня так и подбросило.

Во вратарском прыжке я схватила трубку и поморщилась. Звонили из журнала. Заведующая отделом психологии, с которой я познакомилась в поезде, когда перебиралась жить в Петербург. С тех пор мы взаимовыгодно сотрудничаем. Она время от времени заказывает мне статьи на всякие глупые темы, а я звоню своей сочинской подруге Кате, когда Галина собирается в отпуск и хочет, чтобы ее недорого пустили на постой.

Галя сказала, что сегодня в редакции какое-то торжество и поэтому меня не ждут, а завтра ее не будет. Договорились, что я привезу статью в пятницу.

Скучен день до вечера, коли делать нечего. Я переложила с места на место пару одежек и книг, что символизировало уборку, допила последний кофе, разложила пару компьютерных пасьянсов. Стирки накопилось - просто горы Бордильеры. Но машина стиральная у меня тоже из маминого отвала, далеко не автомат, не то что воду греть, даже отжимать белье не умеет, а таскать горячие кастрюли в ванную ну совершенно не хотелось.

Короче, целый день я только и делала, что... Правильно, ждала звонка. Ну надо же быть такой дурой! Я даже выгладила парадный свитер, накрасилась и заколола волосы в улитку, выпустив две длинные вьющиеся пряди. И при этом не уставала угощать себя самыми сочными и изощренными эпитетами. Когда я читала рукописи, частенько выписывала себе в блокнотик интересные фразы, в том числе и ругательные. Ну не пропадать же знаниям без применения.

Погода к вечеру стала еще гаже. Дождь то моросил, то лил, как бешеный, ветер завывал, жестяной карниз грохотал, возомнив себя коршуном на привязи. Голод стал совсем не теткой, и безумно захотелось курицу-гриль. Тем более совсем недалеко – очаровательный ларечек с черепичной крышей и вывеской “Кура-гриль Жанна д’Арк”. Но я напомнила себе, что на куру имени национальной французской героини денег не хватит. А из-за пакета цветной капусты вылезать на улицу не стоит.