Дэвид Ливайн - Город солнца

«Задира», – почти сразу узнал его Тэд, мгновенно превратившийся в комок мышц. Он вдруг увидел себя со стороны – в трусах и с заплаканным лицом. Краска стыда залила его лицо.

– Задира, – сказал он вслух и увидел, что губы его бывшего партнера сложились в самодовольную ухмылку. Рука Задиры скользнула в карман куртки и вынырнула, как ему показалось, с ножницами, которые он направил на Тэда. «Это не ножницы, – быстро дошло до Тэда. – Это пистолет!» Мелькнул язычок пламени…

Бер проскочил будку на входе, в которой в столь ранний час никого не было, и въехал на территорию парка Игл-Крик. Детектив ехал по дороге вокруг озера, пока не увидел множество машин – патрульных, оперативных, «скорую помощь» и труповозку. Молодой полицейский в форме сделал ему знак остановиться. Бер опустил стекло.

– Сэр?

– Как дела? – спросил полицейский.

Они никогда не встречались, но он сразу определил, что Бер имеет или когда-то имел отношение к полиции.

– Фрэнк Бер. – Детектив высунул руку из окна, и они с полицейским обменялись рукопожатиями. – Кто здесь главный?

– Пока детектив Петри.

– Не знаю такого. А Кейла нет? – Его Бер знал уже давно.

– Нет. Он в отпуске.

– А кто от коронеров?

– Гэннон.

Бер улыбнулся:

– Это хорошо. Она может за меня поручиться.

Парень пожал плечами и сказал:

– Поставьте машину на обочину, вон там.

Сыщик так и сделал, затем вышел из машины.

– Попросите кого-нибудь сообщить мне по радио, что вам туда можно, а то мне придется вывести вас…

Бер понимающе кивнул и как можно небрежнее задал последний вопрос:

– А капитан Померой уже выехал?

– Ну да.

И Бер заспешил к месту происшествия.

В высокой траве, метрах в двадцати от дороги, спиной к нему полукругом стояла группа людей. Бер знал, что перед ними труп. Вокруг слышались звуки, обычные для места преступления: треск радио, шуршание гравия под ногами, звон ключей и фонарей на поясах, шелест нейлоновых курток, кто-то, обжигаясь, пьет кофе. Оранжевые чемоданчики криминалистов, похожие на ящики для инструментов, выделялись на по-зимнему желтой траве. В стороне по сотовому разговаривала доктор Джин Гэннон, крепкая женщина под пятьдесят в теплом свитере. Увидев Бера, она покачала головой.

– Да-да, и пришлите еще стоматологическую карту. Ну пока. – Она захлопнула телефон. – Черт! Тебе сюда нельзя!

– Я, дорогуша, уже привык к таким приветствиям, – ответствовал Бер. Женщина невольно улыбнулась. – Можешь за меня поручиться?

– Хэл, сообщи на оцепление, что это ко мне, – сказала она полицейскому, который стоял рядом.

Бер совсем немного проработал с Гэннон, когда она пришла в судебно-медицинскую службу. Женщина до этого была домохозяйкой, но после сорока решила пойти учиться и делать карьеру. Спустя год от нее «благодаря» такой работе ушел муж. «Он все равно бы ушел, а так у него появился повод», – сказала Джин Беру, когда тот пытался ее успокоить. Она любила свою работу, и они подружились, подолгу обсуждая проблемы судебной медицины.

– Значит, ты с утра пораньше решил прокатиться на машине и просто заехал сюда сказать всем «привет»?

– Да, что-то вроде этого. Я сейчас занимаюсь одним делом, и то, что здесь произошло, может иметь к нему отношение.

– Только не говори мне, что занимаешься расследованием. – От огорчения женщина нахмурилась. – Знаешь же, что для нас ты персона нон грата и все такое.

– Ладно. Понял. Можешь мне сказать, что тут у вас?

Джин посмотрела на дорогу, словно выискивая кого-то среди полицейских.

– Он еще не приехал, – сказал Бер, имея в виду Помероя.

– Пойдем быстро.

Бер пошел вслед за ней к месту, где лежал труп. По дороге Джин разогнала полицейских, криминалистов-фотографов и врачей.

Собственно, назвать это трупом было бы большим преувеличением. Скорее это был скелет, с большеберцовых костей и ребер которого, как старая банановая кожура, свисали коричневые полоски кожи и мышц. Волосы и кожа лица практически отсутствовали. Глаз и носа не было. Нижняя челюсть сильно выдавалась вперед, а зубы были оскалены в немом крике. Останки лежали на правом боку, свернувшись калачиком, поэтому Бер не мог определить его рост, но было видно, что он не выше ста пятидесяти сантиметров. От мысли, что это может быть Джейми Гэбриэл, сыщику стало страшно и в то же время затеплилась надежда, что наконец его нашел.

– Все произошло здесь?

– Не думаю. Поза трупа говорит о том, что его сюда принесли, а проросшая сквозь останки трава – о том, что он находится здесь уже довольно долго.

– Он? – Бер напрягся, ожидая утвердительного ответа.

– Ну да. Белый мужчина. Есть признаки повреждения подъязычной кости, так что можно предположить удушение.

– Возраст?

– Около двадцати.

Бер почувствовал, что снова может дышать.

– Насчет возраста уверена?

Джин очень красноречиво пожала плечами. Этот жест говорил о тысячах часов занятий и большом опыте. И все же случается всякое, никто не застрахован от ошибок.

– А минимально?

– Трудно сказать. Тут еще природа поработала. Ну самое малое – шестнадцать-семнадцать лет.

Джейми Гэбриэлу, живому или мертвому, в следующем году исполнится только пятнадцать.

– Спасибо, Джин.

– Надеюсь, ты узнал что хотел.

– Поеду.

– Давай.

Ни на шаг не приблизившись к разгадке, но нисколько не жалея об этом, Бер еще раз взглянул на останки и пошел к машине.

Когда он уже выезжал из парка, на однополосной дорожке ему навстречу попался «форд-краун-виктория», водитель которого пил кофе из алюминиевого походного стаканчика. Разъезжаясь на узкой дороге, они внимательно посмотрели друг на друга. За рулем «форда» был капитан Померой.

Зашнуровывая кроссовки, Кэрол Гэбриэл мысленно оперировала цифрами. Она занялась печальной статистикой уже давно. Более восьмисот тысяч человек в стране числились пропавшими без вести. Из них от восьмидесяти пяти до девяноста процентов – дети. Ежедневно Национальный центр информации о преступлениях регистрировал до двух тысяч случаев пропажи людей. Большая их часть была связана с семейными проблемами, чаще всего один из разведенных родителей нарушал правила опеки, и практически всегда пропавшие находились. И все же детей среди них было много, и очень часто найти их не удавалось. Из тех, кого не нашли, сорок процентов признавали умершими. И лишь один-единственный пропавший человек занимал мысли Кэрол. С момента пропажи Джейми прошло четыреста пятьдесят шесть дней. Ужасное число, от которого ей становилось не по себе, даже когда она разминалась перед трехкилометровой пробежкой.

Кэрол начала бег в легком темпе, примерно двенадцать километров в час, пятнистый асфальт, казалось, пружинил под ее ногами. Было холодно, и пар клубами вырывался изо рта. Две тысячи – именно столько она расклеила объявлений с фотографией Джейми, описанием его внешности и одежды, в которой он мог быть в то утро. Никто им не позвонил. Ни разу. Несмотря на холод, Кэрол стало жарко, по ее лицу и телу заструился пот. Ей захотелось остановиться, немного отдохнуть и отдышаться, но усилием воли она заставила себя продолжить бег. Утренние пробежки ей никогда не нравились, скорее это Пол так представлял себе отдых и очищение тела и души. Для Кэрол это была тяжелая и неприятная обязанность.