Виктор Меньшов - Чикагские гангстеры могут отдыхать

Семен вышел, немного не доезжая, я сменил его за рулем, высадил Мишаню у самых ворот нужного нам двора. Машину отвел чуть дальше, приказав Нине, как только раздастся первый выстрел, сдать назад и остановиться точно напротив ворот, чтобы мы могли либо отойти под её прикрытием, либо уйти на ней, не теряя драгоценных секунд. Все остальные роли распределили заранее.

Первым пошел Мишаня. Как самому приметному, ему надлежало отвлечь внимание от нас.

Начали мы вовремя. Погрузка как раз закончилась, что-то ещё оформляли в сопроводительных документах. Водитель уже потихоньку запустил мотор своей чудовищной черепахи, охрана сидела внутри, снаружи оставался только старший охранник и служащий банка, они разговаривали.

Мишаня направился к ним не очень трезвой походкой.

— Мужики! — понизив голос и оглядываясь, спросил он у двинувшегося навстречу ему охранника. — Где тут сортир есть, а? Напился, понимаешь, пивка, а куда слить, ну никак не найду. Прямо сил нет никаких!

Он мялся, жался, при этом так естественно и с такой простодушной и виноватой физиономией, что видавшие виды охранник и служащий прониклись к нему сочувствием, покровительственно пояснив:

— Ты, мужик, вообще-то лучше топай отсюда побыстрее, здесь банк, деньги перевозят.

— Да как топать-то?! — чуть не заплакал Мишаня. — У меня уже в горле плещется! Сейчас через уши польется!

— Да черт с ним! — проникся служащий. — Пускай бежит в угол двора, там за дерево встанет, не видно будет.

— Только мухой, мужик, мухой! — подогнал вслед охранник.

— Я сейчас! Я мигом! — радостно отозвался Мишаня.

А тут и мы подоспели. Тут уже другое кино началось. Мишаня за шиворот схватил шофера и выбросил из кабины, тот даже за дверцу не успел уцепится. Семен наставил на охранника и служащего автомат, уложил лицом вниз, быстро и ловко разоружил всех троих, включая шофера. Мишаня подскочил к банку, подхватил играючи здоровенную бочку с краской, стоявшую рядом с подъездом и приготовленную, как видно, для ремонта, и подпер ею двери. То же самое он проделал ещё с двумя бочками.

Надо отдать должное охранникам, сидевшим внутри, в машине. Они точно следовали инструкциям: не выскочили, а, наоборот, стали блокировать двери и опускать щитки на смотровые щели. Но я оказался немного быстрее их и успел вставить в щель отрезок толстого стального прута. Нажав на него как на рычаг, я задержал шторку, не давая ей закрыться, и бросил в отверстие гранату с дымовухой, тут же выдернул прут и отскочил. Щель захлопнулась. Нам осталось только подождать.

Мы стояли наготове у задней дверцы, когда она распахнулась. Оттуда вывалился, хватаясь за горло и кашляя, охранник, за ним второй. Семен встретил его ударом ноги, что, на мой взгляд, было лишним, но я не видел охранника четко, а он мог угрожать. Из кузова валили клубы черного дыма, но мы уже заскакивали внутрь, надев кислородные маски, выбрасывали мешки быстро, быстро, быстро, счет на мгновения.

Мы успевали. Я выскочил с последним мешком, за мной выпрыгнул Мишаня, держа ещё два, Семен махнул нам рукой, чтобы мы хватали добычу и рвали к машине. Сам он стоял над охранниками с автоматом.

Мы подхватили мешки. Я взял три, четыре сгреб Мишаня, оставался ещё один.

— Спешите! Этот я прихвачу! — крикнул нам Семен.

Мы бросились к машине. Побросали мешки в открытый багажник и на пол, замахали Семену. Он схватил последний мешок и побежал к нам, стараясь не терять из виду охрану. Мы схватили его и втащили в уже тронувшуюся машину. Охранники забегали, кто-то бросился следом за нами, кто-то — оттаскивать бочки. Но мы уже набрали скорость. За руль прямо на ходу пересел Семен, резко развернул машину чуть ли не поперек движения, и мы ломанулись в обратном направлении, боясь словом перекинуться, чтобы не спугнуть удачу.

Мы успели поравняться со второй машиной, когда услышали отдаленные вопли сирен. Быстро перекинули мешки и пересели, оставив первую на виду, чтобы она сразу бросалась в глаза. Эти драгоценные лишние минуты легли в нашу копилку.

Ушли мы на удивление легко. И на удивление глупо вляпались. Нас тормознули, когда мы свернули с шоссе на нашу дорогу. Остановил ретивый гаишник, притаившийся в зарослях придорожный кустов с измерителем скорости в руках. Кто подсказал ему, что стричь купоны надо на проклятой богом проселочной дороге, я представления не имел, зато точно знал, что мы вляпались.

Что делать? Не устраивать же гонки по гравийке. В тяжело груженных «Жигулях» от его новенькой милицейской, с мигалкой, не уйти. Я, матерясь сквозь зубы, полез из машины навстречу важно направившемуся к нам младшему сержанту.

— Нарушаем, гражданы? — спросил он строго, пытаясь сдвинуть белесые брови, наивно расползавшиеся на его мальчишеском лобике. А на веснушчатую физиономию неудержимо налезала блаженная улыбка: он радовался наступившей наконец хорошей погоде, своей власти, своей маленькой удаче.

— Младший лейтенант Ухин, — вдруг спохватился он и покраснел, потому что забыл представиться вовремя. — Ваши права, пожалуйста.

Он мельком просмотрел протянутые мною корочки, поднял на меня голубые детские глазки и спросил сурово:

— А почему нарушаем?

— Да я шел никак не больше шестидесяти! — вылупился я на него наивным взглядом, улыбаясь во весь рот и жалея, что зубы у меня не растут в два ряда.

— А на съезде какой у нас знак-то стоит? А? Не больше сорока.

— Да брось, лейтенант! Здесь не ездит никто. Какую я мог угрозу создать? Ну, виноват. Оштрафуйте, и дело с концом. А? Можно без квитанции…

Он покраснел. Нет, я в нем ошибся. Он не мзду здесь засел зашибать. Видно, это начальство сюда его загнала, подальше от хлебных трасс, откуда другие охотнички приносили добычу, не забывая делиться по честному с начальством. Этот мальчишечка не калымил. Он нес службу. И я его даже зауважал. Но тут он вытянул тоненькую свою шейку и спросил:

— А что это у вас там за мешки в машине?

И я как-то сразу стал его уважать меньше. Сейчас мне больше подошел бы обычный вымогатель в милицейской форме. А мальчишечка совсем разочаровал меня. Он был не так прост, как показалось вначале. По упаковке мешков он о чем-то догадался и потянулся к кобуре с пистолетом, отстраняя меня рукой.

— Повернуться спиной! Не двигаться! Всем выйти из машины! По одному, медленно, с поднятыми руками! — командовал он.

Он все делал правильно, как учили. Не виноват же он, что учили его плохо! Всего-то на мгновение встал он на одну со мной линию. И тут же оказался на земле, а его пистолет оказался у меня.

— Лежи тихо, сынок! — опередил я его порыв, слегка наступив на грудь ногой. — Это не казаки-разбойники. Лежи тихо — будешь жить.

Мишаня, Семен и Нина вылезли из машины. Мы связали Ухину руки за спиной, а сами отошли в сторонку, посовещаться. Решили так и оставить его, только к дереву привязали, посадив на снятое с его машины сиденье. Машину его загнали подальше в кусты, пробив ножом скаты на колесах. Мы и сами понимали, что теперь найти нас — только дело времени. Но все-таки времени!