Георгий Миронов - Гриф

Мысль ему понравилась.

Последней книгой, которую читал в тот день Князь по своей, выработанной еще во времена срочной службы в армии методе, — по главе из разных книг, — было сочинение француза А. Кюллера "Современные психопаты", издание Ф. Павленкова в Санкт-Петербурге в 1890 году.

Один из прочитанных абзацев заставил вспомнить о людях, с которыми его в последнее время свела жизнь.

"Временами совершаются преступления, — писал французский психиатр, которые по сопровождающим их странным и чудовищным обстоятельствам поражают человеческий ум. Они, по-видимому, не имеют причины или же последняя так мелка, что не может служить удовлетворительным объяснением; цели преступления также нельзя бывает открыть; подобные преступления совершаются обыкновенно ради самого их процесса, по инстинкту или вследствие природной потребности, сила которой не уравновешивается никаким другим противодействием. Психологическое изучение этого рода преступников приводит к убеждению, что они поражены настоящим нравственным тупоумием".

"Так что же, "нравственное тупоумие" — болезнь или состояние души?" думал Князь, переодеваясь в черное плотное трико. Поверх он надел просторный костюм, подогнал военное снаряжение, — закрепил пистолеты в кобурах под мышкой и на голени, укрепил в ножнах на бедре и ноге спецназовские ножи, подвесил гранаты на пояс.

Подумал, и все же выбрал для ближнего боя не «Агран», а «Узи», скорее всего прицельная стрельба на поражение вряд ли понадобится. А для плотной завесы огня «Узи» надежнее в работе, не заедает в нужный момент. Пока он делал эту механическую работу, в сознании как бы пролистывались "истории болезней", описанные французским психиатром.

И убеждение, что его работодатель — не просто преступник, но и сумасшедший, становилось все более уверенным.

Однако он сам, добровольно решился сунуть нос в этот гадюшник, так что отступать некуда.

— Вперед, комбат, батяня, комбат, — хрипло напел себе Князь и, накинув просторную камуфляжную куртку, вышел из квартиры.

В машине на всякий случай проверил — нет ли «сюрпризов», в порядке ли тормоза, достаточно ли масла, бензина. Множество «секреток» уже убедили его в том, что «тачку» никто не лапал, но все ж перестраховался.

На Ленинградском проспекте со стороны Химок-Ховрино его догнал и пристроился сзади «жигуль» с явно более сильным, чем у машин этой модели мотором. Зверская рожа водителя не смутила Князя — это был раненый в лицо в Афгане старлей Митя Севастьянов, работавший сейчас в его бригаде. Но, учитывая его яркую внешность, лишь эпизодически. Он засвечивался и, уводя преследование за собой, ложился на дно на месяц, а то и полгода.

Сегодня надо было засветиться и увести противника в сторону.

У Аэропорта к нему пристроилась «лада» с капитаном Вадиком Ватрушкиным и тоже пошла в кильватере, не привлекая внимания посторонних чрезмерной активностью. С Вадиком были лейтенанты Минеев и Минский.

Когда свернули на Тверской бульвар, со стороны магазина «Наташа», из арки, вынырнула «тойота» с двумя бойцами и удачно вписалась в поток сразу за машиной Вадима Ватрушкина.

Напротив Дома журналистов машин было припарковано немного, и Князь легко нашел место. А вот из сопровождавших его машин легко пристроил своего «жигуля» лишь Митя Севастьянов. Остальным пришлось проехать чуть дальше. Но, когда Князь вышел из машины, увидел всех — ребята находились в зоне визуального контакта.

"Босса" Князь увидел там, где тот и «заявлялся» — в левом углу, — в не столько отгороженном, сколько дизайнерски лишь намеченном кабинетике.

— Свободно? — спросил Князь.

— Милости прошу.

— Не помешаю?

— Никоим образом, развеете грустные стариковские мысли. Кстати, рекомендую — сегодня на «второе» язык говяжий с зеленым горошком и картофелем фри и печень по-строгановски.

— С печенью связаны болезненные воспоминания, — усмехнулся Князь.

— Что так, ранение?

— Вроде того. Так что лучше — язык…

— С языком ничто не связано? — собеседник хищно глянул из-под тяжелых век на своего «визави».

— Слава Богу, пока нет.

— Вы, кажется, умеете держать язык за зубами?

— Приучен.

— Это хорошо. Терпеть не могу болтунов. Они долго не живут. Только успеешь привыкнуть к человеку, глянь, его уже нет. Бывает, что и близкие погибают.

— У меня близких нет, — мрачно отрезал Князь.

— Это и настораживает, голубчик. Как так: у всех близкие есть, а у вас — нет. Вот рассказывали мне, у одного офицера был брат, "совсем пропащий"…, а у другого была, по рассказам его знакомых, друзей, сослуживцев, девушка… Молодая, красивая. А потом — пропала.

— Бывает. Может, разлюбила.

— Таких парней, как тот офицер, девушки не бросают — красивый, спортивный, образованный, обходительный, богатый даже…

— А… Разве это богатство…

— Но девушка была, по рассказам, не жадная, не меркантильная…

— Молодым женщинам хочется надежности, стабильности…

— Это пожилым хочется стабильности… Молодым любви хочется…

— Может, он ей не мог дать любви?

— Мимо, дорогой мой, мимо. Любил он ее… А девушка вдруг пропала. То есть она скорее всего не пропала. Но встречаться они перестали… И что интересно, как раз тогда, когда он перешел на новую работу. Очень рискованную работу. И вот девушка перестала к нему заходить, перестали их видеть вместе… Странно. Да вы ешьте, ешьте, язык отварной очень недурственный, а если еще хренку со сметанкой добавить, просто объедение, свой собственный проглотить можно. Да, вот я и говорю… так, для беседы за столом, для пищеварения, так сказать… Может, он не совсем в себе уверен, взял, да любимую и «отшил» на время… Чтоб не светилась. Человек он умный, тот офицер… Да… Вот и решил, что девчушку-то любимую лучше подальше держать. А ну как нужно будет на него давление оказать, а рычагов-то и нет… Хе-xe…

— Может, может. Не имею чести знать вашего гипотетического офицера, не могу и судить о всей ситуации.

— Ну, ситуацию вы как образованный человек можете и отвлеченно проанализировать. Так сказать, как литературный сюжет. А?

— Как литературный сюжет — вполне возможно. В фильмах, в романах преступники часто держат жен, детей вдали, чтобы на них полиция не вышла.

— И наоборот…

— Что? Не понял.

— И наоборот — секретные сотрудники полиции держат детей и возлюбленных подальше, чтобы коварные преступники не вздумали их шантажировать. А?

— Ну, это уже совсем литературный сюжет. Не мне судить.

Старик налил в свой бокал немного красного вина.

— Не хотите? Рекомендую. Испанское. Не марочное, так, обычное столовое, но не дурное.

— Спасибо, я за рулем.

— А так-то здоровье в порядке?