Илья Деревянко - Последняя надежда

Стражи порядка, однако, не спешили вмешиваться, внимательно разглядывая Андрюху.

– Ты его знаешь? – прошептал один с нашивками сержанта, обращаясь к другому, с полосками старшины.

– Не-а, вроде не местный.

– Ты не из ребят Паленого? – осторожно спросил третий.

– Чего-чего? – не въехал Волына.

– А-а-а!!! – радостно завопили служители закона. – Это не местный! Хватай его для плану!

Отчаянно брыкающегося Андрюху – он, правда, успел подбить старшине глаз, а сержанту расквасил нос – скрутили, отлупили дубинками, защелкнули наручниками и закинули в «воронок», который мигом домчал его в отделение. Там Андрюху тщательно обыскали, отобрали меч и кулем закинули в вонючую камеру.

Железная дверь с лязгом захлопнулась.

Камера, три на четыре метра, была забита до отказа, и Андрюха с трудом нашел свободное место. В спертом воздухе воняло прогорклым табачным духом и свалявшейся шерстью немытых чертей. Слабая, засиженная мухами лампочка под потолком с трудом рассеивала окружающую темноту.

– Слышь, кореш, тебя за что замели? – толкнул Андрюху сосед справа.

– А кто его знает, сам не пойму! – невинно ответил тот, опасаясь стукачей.

– Понятно, в несознанку идешь, молодец! А мне вот шьют изнасилование огнедышащей драконихи, так она, падла, сама меня напоила, в пещеру затащила, а когда жениться отказался, мусорам сдала!

Сосед тяжело вздохнул и замолчал, погрузившись в невеселые думы.

– Слышь ты, новенький, ползи сюда! – услышал Андрюха хриплый наглый голос и, обернувшись, увидел здоровенного волосатого черта в наколках, по-видимому, заправилу в этой камере. Тот важно восседал на нарах у окна, собрав под себя все имеющиеся в наличии матрасы. – Ты чо, сявка, не слышал! – рявкнул волосатый. – Я здесь пахан!

Усмехнувшись, Волына подошел к говорившему и остановился в двух шагах, внимательно его разглядывая.

– Гони монеты, – требовательно сказал пахан.

– Какой ты пахан, фуфло! – процедил сквозь зубы Волына, сплевывая прямо под ноги волосатому. – Блатуешь в КПЗ пеpед фpаеpами, а на зоне моментом в петушатне [4]очутишься!

По тому, как забегали глаза «пахана», Андрюха понял, что попал в точку. Недолго думая, он сгреб волосатого за рога и изо всех сил треснул головой об стену. Тот слабо хрюкнул и сполз на пол, обливаясь кровью. Остальные черти радостно загоготали. Волына, важно усевшись на «паханское» место, орлиным взором окинул камеру. Все смотрели на него с безграничной преданностью.

– Ну ты, козел, – сказал он очухавшемуся «пахану», – ползи к параше, теперь там твое место.

Тот хотел что-то вякнуть, но Волына грозно занес кулак, и волосатый послушно засеменил на четвереньках в указанном направлении.

– Эй! – окликнул Андрюха черта, обвиненного в изнасиловании огнедышащей драконихи. – Иди-ка сюда и обрисуй ситуацию в вашем гадюшнике. Я издалека прибыл, – пояснил он.

– Здесь два следователя, – начал тот, – капитан Вельзевулов и майор Люциферов. Вельзевулов пропойца и взяточник, с ним несложно договориться. А вот Люциферов… Говорят, в детстве его укусила канарейка, и с тех пор он пламенный борец с несправедливостью. Потом мама уронила его на асфальт с десятого этажа, и это предопределило его судьбу. Прославился он лет десять назад, пристрелив из базуки трехмесячного котенка, который убежал от хозяйки и пописал в песочнице. Когда газеты раздули этого котенка до размеров саблезубого тигра, Люциферов пошел на повышение. Потом началась борьба с мафией, и вот тут-то он развернулся во всей красе. Имя его теперь не сходит со страниц газет. Время от времени Люциферов рапортует о разгроме очередной группировки рэкетиров. Правда, все группировки остаются в целости и сохранности, да и попробуй он по-настоящему за них взяться, начальство ему мигом рога обломает. Поэтому хватают бедолаг вроде нас, шьют дело да отправляют в места не столь отдаленные…

В этот момент дверь с лязгом распахнулась. На пороге показались два здоровенных демона с тупыми мордами.

– Эй, ты, – рявкнул один из них, обращаясь к Андрею, – на допрос!

Его вытащили в коридор и мигом приволокли к обитой дерматином двери, на которой красовалась табличка с надписью: «Старший следователь майор Люциферов Д.М.».

В кабинете за огромным столом, заваленным бумагами, сидел толстый лысый дьявол в очках и с кривыми рогами. Все стены были завешаны диаграммами, на которых графически изображалось неуклонное понижение роста организованной преступности. Он покосился на Андрюху огненным взором борца за справедливость и снова уткнулся в бумажки. Прошло полчаса. Андрюха устало облокотился о стену, ожидая дальнейшего развития событий.

Неожиданно в коридоре послышались грохот, топот, стрельба, и в кабинет ввалились шесть автоматчиков в армейской форме. Во главе их важно шествовал тощий демон с погонами полковника, увешанный наградами, как новогодняя елка.

– Майор Люциферов! – с пафосом объявил он. – Именем нового патриотического правительства Преисподней вы арестованы как гнусный пособник предателей-демократов и джино-масонов! Увести!!!

Двое автоматчиков подхватили под руки ошалевшего Люциферова и потащили к выходу.

– Для начала тысячу лет карцера и каждое полнолуние душ из святой воды, а дальше решит суд, – бросил им вслед полковник. – А это кто еще?! – брякнув медалями, резко повернулся он к Волыне, пронизывая его прокурорским взглядом.

– Политзаключенный, товарищ генерал! – мгновенно оценив ситуацию, фанатично вытаращил глаза Андрюха.

– Ну-ну, – смягчился демон. – Я пока полковник! За что попал?

– Барыге рога обломал, – рявкнул Волына, вытягиваясь во фрунт. – Эксплуататору трудового народа!

– Хм, да! – окончательно размяк полковник. – Твои политические взгляды?

– Всегда готов! – Андрюха вытянулся еще больше.

– Молодец! – просиял вояка. – Родине нужны патриоты! – добавил он, отечески похлопывая Волыну по плечу. – Сегодня же явишься в военкомат и отправишься на убой, то есть я хотел сказать – на бой, – поправился полковник, – за спасение отчизны от власти паразитов-капиталистов и предателей-демократов, продавшихся иностранным разведкам!

– Слушаюсь, товарищ генерал! – преданно пролаял Волына, поедая начальство глазами.

– А вот тебе награда за заслуги перед новым патриотическим правительством! – объявил полковник и извлек непонятно откуда огромный медный диск на железной цепи, на котором, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его предназначении, было выгравировано слово «медаль». Правда, то ли гравировщик был пьян, то ли неграмотен, короче, вместо «медаль», получилось «мидал».

Выпятив грудь, полковник торжественно повесил «награду» на шею Андрюхе.