Питер Робинсон - Растерзанное сердце

— Конечно, если смогу, — ответил Брум.

Как всегда, волосы у него были взъерошены, а костюм выглядел так, словно Брум запамятовал снять его перед сном или использовал в качестве пижамы. Бросив взгляд на Брума, мало кто сумел бы догадаться, что он один из лучших детективов графства, возможно, недостаточно проницательный, чтобы выяснить, что жена за его спиной крутит с торговцем пылесосами, однако достаточно хороший, чтобы существенно сократить приток в город нелегальных наркотиков. Кроме того, он руководит одной из самых эффективно работающих сетей полицейских в штатском, а его многочисленные платные информаторы в наркосообществе знают, что могут рассчитывать на полнейшую анонимность.

Чедвик пересказал Бруму историю Дональда Хьюза о посещении дома на Бэйсуотер.

— Сразу ничего в голову не приходит, — проговорил Брум, — но как-то раз нас вызывали в тот район. Я выясню.

— Парня звали Дэннис, — уточнил Чедвик. — И это, возможно, Бэйсуотер-террас или Бэйсуотер-кресент. Вот и все, что я знаю.

Брум записал имя и названия улиц.

— Выходит, ты не считаешь, что это дело рук какого-то помешанного? — поинтересовался он.

— Во всем, что касается этого преступления, — ответил Чедвик, — мы все еще топчемся в области предположений и догадок. Пока мы не узнаем побольше о прошлом девушки, о ее передвижениях, о том, например, принимала ли она наркотики, мы толком не сможем ничего сказать. Ее пырнули ножом пять раз, так сильно, что от рукоятки появился синяк на груди, а лезвие отсекло ей кусок сердца. Но на окружающей траве не было никаких следов борьбы, а синяк у нее на шее — очень небольшой.

— Может, это была ссора влюбленных? Влюбленные друг друга то и дело убивают, Стэн. Сам знаешь.

— Да, но обычно они действуют непредумышленно. А тут, как я уже сказал, много элементов обдуманного преступления. Начнем с того, что убийца стоял у нее за спиной.

— Значит, она к нему прислонялась. Чувствовала защиту. Что-нибудь известно о ее дружке?

— Насколько мы знаем, дружка у нее не было. Раньше она гуляла с Дональдом Хьюзом, но у него алиби, и оно подтверждается. Он почти всю ночь выполнял срочный заказ в гараже, где он работает, и ему ни в каком случае не хватило бы времени добраться до Бримли.

— Может, еще кто-нибудь из близких?

— Думаю, есть вероятность, что с убийцей она была хорошо знакома, — согласился Чедвик, — и чувствовала себя с ним комфортно. Но почему он это сделал — совершенно отдельный вопрос. Впрочем, чтобы выяснить хоть что-нибудь еще, нам нужно найти ее друзей.

— Ну, всего на свете не обещаю, однако сделаю что смогу, — пожал плечами Брум. — Господи помилуй, это что, столько времени? Мне надо бежать. Нужно повидаться с одним человечком насчет партии декседрина.

— Мчишься на всех парах, а?

— На себя посмотри. Что там у тебя дальше в повестке дня? Чего помрачнел?

— Сегодня днем у меня аудиенция с их королевскими величествами — «Мэд Хэттерс», — ответил Чедвик.

— Везет. Может, они тебе подарят свою пластинку.

— Пускай найдут ей применение получше.

— А ты подумай про Ивонну, Стэн. Она же на тебя молиться будет: встретился с «Мэд Хэттерс», они тебе подписали диск.

— Прекрати.

— Свяжусь с тобой насчет адреса этого Дэнниса, — пообещал Брум и вышел.

Окурок Брумовой сигареты все еще дымился в пепельнице. Чедвик затушил его. Из-за этого пальцы у него запахли табаком, и он отправился в туалет и вымыл руки, а потом вернулся, сел и глотнул пива. Ему было слышно, как кучка студентов в своем зальчике потешается над Стиви Уандером, распевающим «Мою любовь» в музыкальном автомате; Чедвику в общем-то нравилась эта песня, когда он слышал ее по радио. Может, это не такая уж плохая мысль — добыть для Ивонны подписанную пластинку, подумал он, но тут же отказался от этой идеи. Нечего сказать, это укрепит его авторитет, если он станет выпрашивать автографы у банды обкуренных бездельников.

Чедвик попытался представить себе двадцать пять тысяч ребят, пришедших на Бримлейский фестиваль и слушающих в темноте группу, во всю мощь играющую на далекой освещенной сцене. Он знал: если как следует постараться, можно сузить круг подозреваемых, особенно теперь, когда у него появилось более точное представление о времени убийства. Начнем с того, что Рик Хейс все еще что-то скрывает, — Чедвик был в этом уверен. Те снимки доказывали, что Линда Лофтхаус побывала за сценой и беседовала с двумя участниками «Мэд Хэттерс», а также с другими людьми. Хейс наверняка это знал, однако ничего не сказал. Почему? Он кого-то выгораживает? С другой стороны, Чедвик вспомнил, что Хейс — левша, как и убийца, так что если он знает больше, чем говорит…

Однако, урезонил он себя, незачем увлекаться теоретизированием, не имея на руках фактов.

Воображение никогда не было его сильной стороной, и он знал по опыту: метод и способы совершения убийства вовсе не обязательно дают хоть какие-то ключи к пониманию того, что творилось в голове у убийцы и что его связывало с жертвой. Люди бывают способны на странные и удивительные поступки, иной раз — смертоносные. Чедвик допил свою пинту и вернулся в управление. Надо попросить констебля Брэдли, чтобы тот вежливо поторопил ученых мужей, а пока он, Чедвик, наведается вместе с юным Эндерби в Свейнсвью-лодж.

Бэнкс не бывал в Лондоне после смерти Роя, точнее, после жутких взрывов террористов-смертников в метро и в автобусе, случившихся нынешним летом, 7 июля 2005 года, и, выходя сегодня днем из экспресса Большой северо-восточной железной дороги на вокзале Кингс-Кросс, он удивился, почувствовав комок в горле. Конечно, отчасти это было из-за Роя, но отчасти — из-за какого-то глубинного чувства ярости по поводу того, что пришлось пережить этой площади.

На вокзале Кингс-Кросс, как обычно, толпилось множество путешественников, глазеющих вверх, на многочисленные табло, словно в ожидании инопланетного космического корабля. Присесть здесь было негде, вот в чем состояла проблема. Железнодорожные власти не желали способствовать тому, чтобы пассажиры торчали на вокзале, у властей и так было полно хлопот с террористами, подростковой проституцией и наркотиками. Так что беднягам приходилось ожидать поездов стоя.

Констебль в форме встретил Бэнкса и Энни у бокового выхода, как и было условлено, и помчал их в патрульной машине по центральным лондонским улицам, в сторону Кромвелл-роуд, потом — по Грейт-Вест-роуд на запад, в Чизвик, к дому Ника Барбера, расположенному неподалеку от пивоварни Фуллера. Это было современное кирпичное строение всего в три этажа; Барбер жил на последнем, в одной из угловых квартир. Полицейский слесарь уже ждал их.