Виталий Гладкий - Кровавый узел

Снегирев застонал и открыл глаза. Кромешная тьма окружала его со всех сторон, давила сверху многопудовым грузом. Мишка в страхе дернулся, с трудом повернулся на бок. С груди свалились камни, стало легче дышать. "Где я? Что со мной?" – мучительно пытался вспомнить, поднимаясь на дрожащие ноги. Прислонился лбом к влажным и холодным камням стены – немного полегчало. Вспомнип! Лиговка, старый монастырь, подземелье… А дальше? Провал памяти. Пошарил в карманах и от радости едва не закричал: спички! Чиркнул о коробок, осмотрелся. Он стоял в подземном коридоре, которому не было ни начала, ни конца. Вверху, в потолке, зияла обширная дыра, щерившаяся почерневшими зубьями раскрошенного от времени кирпича. Значит, он провалился с верхнего коридора в нижний… Интересно, который час? Мишка посмотрел на часы и разочарованно ругнулся: стекло разбилось, стрелки отвалились. Часы еще тикали, как ни странно, но толку с них было…

В какую сторону идти? Мишка размышлял недолго – куда глаза глядят. Придерживаясь за стены и время от времени зажигая драгоценные спички, он пошел по коридору в ту сторону, откуда, как ему показалось, тянуло свежим воздухом. Блуждал он долго, часто сворачивая, потому как бесчисленные коридоры заканчивались тупиками. Наконец, уже совсем отчаявшись, он наткнулся на изгрызенные столетиями ступени, которые вели куда-то вверх. Последнюю спичку он потратил в просторном коридоре, сводчатом, с многочисленными нишами. Теперь Мишка уже явственно ощущал дуновение прохладного воздуха. Медленным шагом, осторожно пробуя дорогу впереди ногой, он продвигался по коридору, который постепенно сворачивал налево.

Неожиданно впереди загорелся трепещущий огонек. Мишка едва не заорал от радости, но тут же прикусил язык. Там явно были люди, но кто? Понятно, что вовсе не сотрудники угрозыска, которые понятия не имели, где искать Снегирева.

Осторожно приблизившись к источнику своих радужных надежд, Мишка наконец разобрал, что это был обыкновенный фонарь "летучая мышь" с изрядно закопченным стеклом. Возле него, спиной к юноше, на глыбе отесанного камня сидел человек, что-то задумчиво мурлыкая себе под нос. Сторожа оставили, понял Снегирев. Значит, остальные ушли. Но где Зарубин и Лялька? Их не было видно.

Опять бродить по подземелью в поисках выхода Мишка не желал, а путь на поверхность перекрывал этот музыкальный сторож. И Мишка решился. На цыпочках, тая дыхание, он двинулся вперед, мысленно прикидывая, может ли этот человек быть вооруженным, а если да, то как с ним справиться.

Мишка был уже шагах в пяти от сторожа, когда тот, видимо, что-то учуял. Он резко поднял голову и с беспокойством стал оглядываться по сторонам. "Была не была!" – мысленно вскричал Снегирев и ринулся в освещенный фонарем круг. Человек услышал звуки шагов, вскочил, но Мишка схватил его сзади за шею и с силой швырнул через бедро, нимало не волнуясь о последствиях. Сторож сдавленно вскрикнул и потерял сознание. Не мешкая, Мишка снял его брючный ремень и связал руки. Затем торопливо обыскал. На удивление, у сторожа в кармане не было даже ножа. Перевернув бесчувственное тело навзничь, Мишка присвистнул от удивления: перед ним лежал Профессор! "Вот так штука! Он хоть живой? – подумал Мишка, нащупывая пульс. – Нормально. Пусть позагорает…" – решил и, захватив фонарь, принялся исследовать подземелье.

Грубо сколоченную из толстенных брусков дверь он заметил рядом с грудой битого кирпича, перекрывающего вход в боковой коридор. Отодвинув массивный металлический засов, Мишка осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь сырого каменного мешка, стены которого сплошь покрывал серый мох. Неподалеку от входа, на куче гнилой соломы, лежали связанные по рукам и ногам Зарубин и Лялька.

– Привет, ребятки! – весело сказал Мишка, поднимая фонарь повыше.

– Заткнись, сволочь! – зло огрызнулась Лялька.

– Вот те раз… – удивился Мишка, поставил фонарь и опустился рядом с ними на колени. – А я думал, спасибо скажешь.

– Ты кто? – глухо спросил Зарубин, обжигая Снегирева неистовым взглядом.

– С этого и надо было начинать. Сейчас я вас рассупоню… – Мишка принялся распутывать узлы на ногах Кости и Ляльки. – Очень приятно познакомиться, Михаил, – церемонно поклонился Ляльке. – Давай руки, – обратился к девушке. – Все.

– А мне? – сделав усилие, Зарубин сел.

– Понимаешь, Костя, – да, да, я с тобой давно знаком, правда, заочно – прежде, чем я тебя развяжу, дай слово, что не будешь делать глупости. Идет?

– Как это?

– Дело в том, что я сотрудник угрозыска и знаю о тебе достаточно много. Поэтому извини, Зарубин, но мне нужны определенные гарантии. Знаешь ли, своей жизнью я дорожу, а ты парень честный, так что поверю тебе. Иного выхода нет – отсюда нужно сматываться и побыстрей.

– Ясно, – Костя нахмурился. – Обещаю. Но Крапленый мой!

– Заладил… – Мишка развязал ему руки. – Не волнуйся, от расплаты не уйдет. "Вышка" ему обеспечена.

– Крапленый мой! – Костя морщась массировал занемевшие руки. – У меня к нему свой счет…

– Ладно, поживем – увидим. А сейчас не до жиру… Профессор уже очнулся, ворочался, стеная и охая, пытался встать на ноги. Завидев Костю, он обмер.

– Это не я, не я! – вскричал он; из его глаз хлынули слезы. – Все Крапленый. Пощади! Я старый немощный человек…

– Помолчи, дед… – Мишка прислушался.

Со стороны входа в подземелье послышались неясный говор, звуки шагов, а затем показался и прыгающий фонарный луч. Времени на раздумья не оставалось.

– Помоги! – скомандовал Снегирев Косте, подхватывая Профессора под мышки. – Сюда! – показал он на черный зев камеры.

Они затащили Профессора в темницу, закрыли дверь на засов и поспешили спрятаться в одном из ответвлений коридора…

Зуб гнал машину, особо не выбирая дороги. Страшный в своей ярости Крапленый сыпал проклятиями вперемешку с бранью, кусая губы до крови. Лишь Чемодан, грузно ухая своей тушей о сиденье на каждой выбоине, казался спокойным и апатичным. Его и впрямь волновал в этот момент лишь несостоявшийся ужин, и он изредка вздыхал с сожалением, вспоминая аппетитно поджаренную курицу в холодильнике и четверть ароматного домашнего вина в погребке.

Они торопились укрыться в подземелье монастыря, план которого Крапленый изучил еще в довоенные годы. Это было самое надежное убежище, где отыскать их было практически невозможно: чрезвычайно запутанная система подземных ходов и лабиринтов соединялась с заброшенными штольнями соляных выработок, которые тянулись на десятки километров под землей и имели несколько выходов на поверхность. В тайниках подземелья у Крапленого было припасено вдоволь продуктов и хранились награбленные деньги и ценности.